Наследный Король (ЛП)

Одна из нитей соединяла Шагающего Короля с благородной сине-золотой эмблемой ординатуса «Ракенхайм». Легкое, как перышко, ментальное касание Тея стряхнуло с нее факты, истории и образы, которые осели на его сознание, словно лепестки, падающие с цветущего дерева. Тей увидел пикты машины, изображающие, как она выползла из котлованов под столичным ульем Ракенхайма, перебралась через кольцо утесов и направилась к осадным рубежам узурпаторов. Он впитал в себя ее чертежи, за микросекунды понял принципы, по которым она строилась. Увидел, как дизайн ее выгнутой спины и бронированных плеч невероятно схож с формой Шагающего Короля.

Он перескочил к нити, которая вилась сквозь три инфоблока об ординатусах и по спирали уходила вниз, к значку Ядовитого Короля. Вытянутая громада «Карроса»; обтекаемый, расширенный с одного конца силуэт «Стигии»; вздымающийся скорпионий хвост «Маламурии». Каждый вспыхнул перед его зрением и снова превратился в контурное изображение, словно достаточно было обратить внимание на эти образы, чтобы выжечь их до костей. Но в центре каждого контура оставалась мерцать единственная важная деталь: восхитительно сложные и компактные системы реакторов, чудеса импровизации, что очищали и сжигали ядерное горючее в процессах, требующих самых глубоких и тяжких таинств магосов-физиков.

Прошло четыре тысячелетия с тех пор, как ординатус «Каррос» охотился на орочьих захватчиков в астероидных поясах вокруг его родного мира-кузни. Два с половиной — с тех пор, как ординатус «Стигия» рыскал по дну океанов, во тьме, безмолвии, невероятном давлении и холоде, чтобы оказаться под боевыми флотами отступника Гедониарха. И всего восемьсот лет — может, теперь уже чуть больше — как ординатус «Маламурия» поднял хвост и понес свой чудовищный гравитационный проектор на войну в осколотравных степях.

Столь разные машины, разделенные пространством, временем и войной. Но идеи, лежащие в основе каждой из них, концепции этих реакторных топок, которые они носили в сердце…

Обычно Тей восхищался подобным, как единством столь далеких друг от друга мест с одной общей целью, так и несомненной красотой инженерного принципа или работы кузни. Но не сейчас. Не в такой ситуации, когда последней вариацией этого прекрасного творения стал богохульный машинный ад в кишках Ядовитого Короля, где тяжелые элементы с равнин жар-камня очищались и отправлялись в реакторы или превращались в смертоносные радиоактивные боеголовки для пушек Асфоделя.

Тею было знакомо это ощущение. Ползучее, болезненное отвращение от вида драгоценной святыни, покрытой экскрементами Архиврага. Это было все равно что обмывать труп убитой возлюбленной и готовить его к погребению.

Но он не отвернулся. У него была функция, у него был долг. Он двинулся дальше.

Конечности для ближнего боя на Шагающем и Ядовитом Королях использовали подшипники на квантовой жидкости, которые перекликались со священными архишаблонами с трех миров-кузней сегментума Соляр.

Ускорительная рельсовая направляющая, которая шла вдоль хребта Морового Короля, запускала в небо самолеты и метала во врага маленькие злокозненные «Моровые шары» — мобильные точки обороны. На первый скан, даже очень внимательный, она выглядела самостоятельным творением, но когда Тей повертел ее схемы и компиляции логов ауспика, ясно проявились параллели. Эта вещь была слабой, едва выраженной тенью громадных гравиметрических ускорителей, которые Механикус строили для космических флотов Империума, но элементы дизайна были неприятно схожи.

И Наследный Король. Скелетная структура его длинного сегментированного тела, архитектура распределителей, даже толстые треугольные бронированные кожухи его гусениц — все это напоминало о форме ординатуса «Марс». И — о, это причиняло боль — зеркальное противопоставление этого извращения, самого пагубного из порождений Наследника, и древнейшего, величайшего храма войны Центурии Ординатус, того, что носил имя родного мира культа Машины.

Вот только…

Тей знал, что цепляется за надежду, что он неправ. Что ничто из этого не имеет значения. Он чувствовал, как эта вероятность исчезает из его мыслительных процессов, как вода, утекающая меж пальцев, и каждая новая догадка и наблюдение ослабляют надежду.

Но она еще держалась. Оставалось место для надежды — и для сомнения.

Тея послали на Ашек не для того, чтобы он отчитывался о надеждах и сомнениях.

Мыслительный процесс, запертый в скважине, которую загрузка архимагоса создала в его разуме, по-прежнему ныл и гудел, словно зуд глубоко в костях или глубокий хруст сустава.

Тей должен был знать.

Через миг он пришел в себя, стоя во тьме между гусениц Наследного Короля.

Он должен был знать.

Тей пробудил свои ноэтические системы и послал команду, которая разошлась по манифольду кладбища. Он хотел, чтобы его сервочерепа вернулись и присоединились к нему. Где-то в громадной махине Наследного Короля должно быть место, через которое он может проникнуть внутрь.

Он пошел сквозь сумрак. Широкие стопы Бочонка вздымали пыль следом, оставляя позади след из зависших в воздухе облаков.

XIX

Большую часть долгого пути по помещениям и коридорам Наследного Короля Галхолин Тей провел в созерцании. Самые поверхностные слои сознания наблюдали за окружающим пространством, управляли ногами и поворачивали голову, регулировали чувствительность глаз, отдавали приказы сервочерепам. Информация от них постепенно просачивалась в его медитацию, как и следовало. В мыслях магоса величаво кружились схемы и шаблоны конструкций, а темные оттенки воспоминаний и загрузок смешивались с более яркими формами и отрывались от них, и формы эти были текущими наблюдениями его черепов, которые порхали и парили вокруг хозяина.

Он пробрался в Короля через один из задних сегментов шасси, занятый преимущественно механизмами, что поддерживали орудийные палубы кормы. Немногие из них были в рабочем состоянии. Наследный Король был построен едва ли на две трети, когда Асфоделю пришлось выкатить его из улья-кузни. Он безжалостно пожертвовал огромным числом рабочих, чтобы поскорее запустить плазменный реактор и ходовые части. Словно гора, оседлавшая землетрясение, это чудовище двинулось на север, а Легион уже спускался на планету, рассекая атмосферу. Дерзкая вертикальная атака обратила в руины адские ульи Хаоса, столицу Наследника. Его еретехи клепали орудийные системы Короля прямо на ходу, пока тот катился по южным ущельям. Когда эта мысль промелькнула в голове Тея, его зрение услужливо рассортировало изображение по слоям: хирургически точные линии корпуса, строившегося в родной кузне, а над ним — грубые и спешные модификации, делавшиеся по мере приближения к линии фронта, когда техникам Асфоделя приходилось делать все больше работы со все меньшим количеством ресурсов.

Тей прошел по лестнице, соединяющей палубы, мимо кратеров, оставшихся на месте креплений для законченных орудий. Их вырвало из корпуса взрывами, когда полки Мершана и Прагара наконец-то загнали Короля в ловушку и стали его осаждать. Магос видел грубые шрамы сварки в нижних галереях, где экипаж кое-как сварганил лафеты для разного оружия, которое им удалось утащить из родного улья или собрать из разбитых имперских машин, которые они нашли по дороге (или подбили сами). За артиллерийскими палубами находились лебедки и напоминающие пещеры склады боеприпасов, которые так и не были заполнены. По складам до сих пор валялось постельное белье, пустые упаковки пайков, выброшенная одежда. Вещи не походили на выданные рабочим на кладбище, поэтому Тей решил, что там обитали члены экипажа, или бойцы, или оппортунистически настроенные рабочие кузни, которые готовы были уехать куда угодно, только подальше от спускающихся на планету имперских титанов.

Над задним сегментом высилась крыша из громоздких и тяжелых пластов металла и пласкрита. Если бы Короля достроили, то там бы гнездились громадные артиллерийские орудия и метали бы макроснаряды по дуге, через спину Короля, чтобы уничтожить любое вражеское сопротивление на его пути. Тей загрузил в себя данные ауспиков с черепов, которые пролетели низко над палубой, и увидел, что полы снабжены рессорами, чтобы компенсировать отдачу, и усеяны пазами для суспензоров, которые выравнивали бы пушки для выстрела. Ни импровизированную крышу, которую закрепили над сегментом вместо орудий, видимо, пошли материалы укреплений со склона улья — бригады Асфоделя разрушили кузню, прежде чем уйти.