Страница 31 из 48
Миша внимательно смотрит на меня, а затем начинает смеяться. У него выступают слезы на глазах. Запрокидывает голову в приступе смеха. Я наблюдаю за этой сценой. Хотя хочется вырвать из-под него стул и врезать им, чтобы этот урод, наконец, заткнулся. Но в то же время мне интересно узнать, почему мои слова вызвали у него такую реакцию. Я жду.
- Извини, - проводит пальцем по веку, - твоя наивность так повеселила меня.
По-прежнему смотрю на него и жду.
- Пора тебе узнать правду, студент, - намеренно подчеркивает мой статус, - ты только не вздумай плакать. Договорились? - он разговаривает со мной как с маленьким ребенком. - Вика переезжает ко мне.
Что за бред? Он что пьян? Или под кайфом?
- Я прошу тебя не преследовать ее и оставить в покое. Ей сейчас нельзя волноваться.
О чем этот придурок говорит? Кажется, у него крыша поехала.
- Я совсем забыл. Ты пропустил важный момент. Хотя посторонним это знать не обязательно, но с тобой в виде исключения поделюсь. У нас с Викой скоро родится ребенок.
Теперь моя очередь смеяться. Мне больно это делать, но я никак не могу сдержать смех.
- Тебе пора писать сказки, Андерсен. Такую херню несешь! - говорю я успокоившись.
- Надо было сразу тебе показать, - засовывает руку во внутренний карман пиджака и протягивает бумажку.
- Что это?
- Посмотри – узнаешь. Ну же, смелее, Ян, - провоцирует меня.
Беру в руки и читаю: «Беременность четыре-пять недель». Мои глаза ползут вверх: «Справка. Выдана Белозерской Виктории Валерьевне».
Еще раз читаю фамилию, имя, отчество. Нет, это не галлюцинации. Но как такое может быть? Нет, нет, нет. Я наверное просто сплю.
- Бред, - говорю я скорее себе, чем Мише.
- Наш ребенок – это не бред. Я прошу тебя подбирать слова, когда говоришь о моих любимых людях.
- Заткнись, - шиплю я.
Меня пробирает дрожь, и чувство чего-то ужасного постепенно поглощает меня. Я пока отказываюсь в это верить. Но...
- Злишься? Я тебя понимаю, как никто другой, - спокойно произносит он, словно мы приятели.
- Я прошел через это, Ян. Предательство, измена, обида, ложь – всё это знакомо мне. Я искренне тебе сочувствую. Но ты должен был изначально понимать, что я тебе не соперник.
Ухмыляюсь.
- О чем ты, черт возьми, говоришь?
Я устал слушать его болтовню.
- А ты не догадываешься?
Не дождавшись от меня ответа, продолжает:
- Ты стал жертвой обычной мести. Понимаешь, женщины не прощают, когда их бросают. А такие, как Вика, тем более. Ты думаешь, она любит тебя? Нет. Ты думаешь, она вернулась к тебе, чтобы остаться с тобой навсегда? Нет. Она вернулась отомстить. Но эта игра затянулась. Твои семейные проблемы спутали нам карты, и Вике пришлось задержаться в твоем доме.
У меня перехватывает дыхание от его слов. Он говорит не о Вике. Кто угодно, только не она. Нельзя притворяться столько времени. Рано или поздно она бы выдала себя. Можно соврать словами, но глазами – никогда. Взгляд, прикосновение, жест, мимика выдадут тебя. Даже маньякам и актерам не подвластно это. А им, как никому другому, удается менять маски каждый день.
- Снова не веришь мне?
- Нет.
Что-то ищет в кармане и протягивает мне фотографии. Все еще сомневаясь, смотрю на них.
- Наши совместные фотографии в Испании. Я сразу полетел к ней после вашего расставания.
Беру в руки. Как бы мне хотелось сказать, что он врет. Я бы все отдал, чтобы увидеть на фото других людей, но, к сожалению, вижу их лица. Они гуляют в парке и о чем-то разговаривают. Неужели именно тогда у нее созрел этот план? Я до сих пор отказываюсь в это верить, но фактов слишком много. И я не могу дать им логическое объяснение.
- Почему просто не ушла от меня? Зачем весь этот спектакль, - обвожу взглядом помещение.
Смеется.
- Это моя идея. Не люблю, когда люди не держат своего слова. Я выложил кругленькую сумму, а ты пошел на попятную. Нехорошо, Ян. Не по-мужски это.
Его слова не задевают меня. Пустота внутри постепенно нарастает, отодвигая на второй план всё остальное. Всё это дерьмо не укладывается у меня в голове. И вряд ли когда-нибудь я смогу это понять.
- Пожалуй, на этом всё. Мне пора. Прощай, Ян, - стряхивает пыль с брюк и поднимается со стула. - Совет на будущее: никогда не увлекайся чужой женщиной, - звук его удаляющихся шагов отдается эхом в ушах. Каждый шаг будто удар молотка по моей голове. Бум! Бум! Бум! Кровь пульсирует в венах, грозясь вырваться наружу. Я чувствую, как злость и ненависть берут меня в плен. Сжимаю в руках фотографии и справку. Это вердикт моей жизни. Черта, после которой уже ничего хорошего не будет. Закрываю глаза.
- Ааааа, - ору я.
Пытаюсь разорвать эти чертовы бумажки, но пальцы, испачканные кровью и грязью, не слушаются. Подношу к губам и, вцепившись в них зубами, рву. Рву как зверь, выпуская гортанные звуки, и сплевываю на пол несколько месяцев лжи и обмана, надежду на будущее и веру в людей. В итоге вокруг меня несколько десятков кусочков и моя разбитая жизнь. Тяжело дышу и смотрю на всё это. Глаза застилают слезы. Всё мое самообладание рушится как стена. Крупные слезы падают на мои руки, клочки бумаги, грязный пол. Веки тяжело опускаются.
- Ты только посмотри на него. Такой большой и плачет.
Взрыв смеха. Я чувствую себя клоуном в цирке шапито. Но мне все равно. Абсолютное безразличие ко всему происходящему. Даже если эти уроды убьют меня здесь и закопают, я не окажу сопротивления. Почему? Потому что не вижу смысла. Потому что ВСЁ, во что я верил, оказалось враньём.
Виктория
Прошло уже два часа с того момента, как Ян сообщил мне, что собирается домой. Его телефон не отвечает, и мы со Светланой Ивановной не находим себе места. Ума не приложу, куда он мог пропасть после работы. Я ужасно переживаю, не случилось ли с ним что-то плохое. Он обязательно позвонил бы или хотя бы написал, что задерживается.
Наматываю круги по квартире. Я не могу спокойно сидеть и ждать неизвестно чего. Светлана Ивановна сидит на кухне и уже несколько раз принимала сердечные капли. Она только более-менее стала отходить от смерти мужа – не хватало ей еще переживаний из-за пропажи Яна. В очередной раз набираю его номер, но безуспешно. Телефон отключен.
Может, они с Гришей решили выпить пива после работы? Но Ян мог бы сообщить. Нахожу номер Киры в списке контактов и звоню.
- Алло? - отвечает она после нескольких гудков.
- Привет. Ты еще не отдыхаешь?
- Нет, смотрим с твоей мамой фильм. Что-то случилось?
- А Гриша не с вами? Яна до сих пор нет дома.
- Странно. Тренажерка давно закрылась. Гриша должен быть дома. Хочешь, я могу ему позвонить?
- Да. Перезвони потом сразу.
Отключаюсь. Решаю сходить на кухню и попить воды в надежде, что это поможет мне успокоиться, потому что сердце готово выпрыгнуть из груди.
- Я позвонила Кире. Гриши с ней нет. Возможно, они с Яном после работы решили куда-нибудь сходить, - пытаюсь успокоить Светлану Ивановну.
- Надеюсь, но у меня плохое предчувствие.
Сажусь рядом на стул и беру её за руки.
- Всё будет хорошо, - стараюсь сохранять спокойствие, но внутри у меня всё переворачивается от волнения.
Вздрагиваем, когда начинает звонить мой телефон. Быстро хватаю его со стола и смотрю на экран. Это Кира.
- Ну что? – отвечаю на звонок.
- Гриша дома. Сказал, что Ян ушел раньше него, - говорит взволнованным голосом.
- Я поняла. Позвоню Роме, может, они вместе. Спасибо.
- Держи меня в курсе.
- Хорошо, - успеваю ответить подруге, прежде чем отключиться.
Мне не приходится пересказывать всё Светлане Ивановне: из моих ответов Кире и так всё становится ясно. Нахожу номер Ромы.
- Вика? – удивление явно слышится в голосе Ромы.
- Привет. Рома, а Ян случайно не с тобой?
- Нет, а что случилось?
- Он пропал. Должен был приехать домой еще два часа назад. Телефон не отвечает.