Мертвый лед (ЛП)

Я попыталась представить, как Жан-Клод учит Натаниэля-подростка быть леди, и не смогла. Он давал мне этот запутанный урок по использованию столовых приборов, так что я могла кушать те блюда, что хотел попробовать Жан-Клод, если бы только мог. Благодаря трем вампирским меткам, Жан-Клод может ощущать вкус через меня, если настроится. У нас бывали свидания, когда он просто наблюдал за тем, как я ем - только так Он мог попробовать блюда вместе со мной. Если бы я не ела стейк целых шестьсот лет, я бы тоже была рада хоть этому.

Мой телефон зазвонил старомодным дззззынь, и я подпрыгнула, пискнув. Черт, мне точно нужно подобрать другой основной рингтон, от этого я вечно вздрагиваю. Натаниэль мудро замаскировал свой смех кашлем. Ему с Жан-Клодом это казалось милым. Мика считал, что мне просто нужно поменять звонок.

Я сняла телефон с зарядки на центральной консоли и ответила:

- Блейк. Что стряслось? - и это прозвучало раздраженно, как и всегда, когда я была напугана.

- Я выбрал неудачное время для звонка? - спросил Мэнни.

- Нет, нет, все в порядке. Мне нужно поговорить с тобой.

- Мы слишком давно знакомы, Анита, что случилось?

Мэнни был тем, кто взял меня на мою первую охоту на вампиров, научил пронзать их колом и отсекать головы. Он держал меня за руку, когда я теряла часть себя, изучая специфику нашей работы. Помогал отточить мой ритуал для поднятия зомби, потому что сам этим занимался

- Это личное.

- Жан-Клод плохо обращается с тобой? - спросил он тем самым тоном, который слышишь от старших мужчин, когда они хотят по-отечески защитить вас.

- Нет, с ним все хорошо. Просто иногда недостатки моей работы сказываются на достоинствах моей жизни, если ты понимаешь, о чем я, - это была правда, но такая завуалированная, что почти ложь. Но Мэнни пришлось довольствоваться той правдой, которой мог.

- Я был не в восторге, когда Розита заставила меня отказаться от охоты на вампиров, по моя жизнь и правда стала лучше. Ты могла бы просто поднимать мертвых, Анита. Я знаю, что ни один из нас не смог бы бросить это.

- Без случайного воскрешения мертвецов, - добавила я. Мы с Мэнни рассказывали друг другу о случайном проявлении наших сил. Моим первым случаем была собака. Его - младший двоюродный брат. Что общего между ними? Мы были к ним привязаны. Я была и хотела, чтобы моя собака вернулась, вот она и вернулась. А вот профессора колледжа, который покончил с собой и пришел к порогу моей комнаты в общежитии, объяснить сложнее. Но когда-то я была послушной маленькой католичкой и не хотела вечно гореть в аду. поэтому... это был очередной повод покаяться.

- Да, сила так или иначе найдет выход, но охота на монстров не твоя магия. С ней можно завязать.

Мэнни ничего не знал о Матери Всей Тьмы, об Отце Дня и о... многом другом. Розита взяла с меня обещание, что я больше не буду втягивать ее мужа в охоту на вампиров после того, как он едва не умер на последнем нашем деле. Мэнни все еще казнил вампиров в моргах, мертвых для мира и скованных, по Розита все равно переживала за него. В ту нашу последнюю охоту ему уже было за пятьдесят, и она сказала: «Он уже слишком стар для этого. Оставь моего старика в покое, пусть доживет до внуков.»

Что мне было ответить? Я просто выполнила ее просьбу и потеряла своего наставника, учителя и напарника по делам нежити. Несколько из худших моих ран я получила, когда лишилась прикрытия Мэнни. Он стал старше, не стариком, но вот сейчас Он готовится к свадьбе своей старшей дочери, а мог бы и пропустить ее, оставшись со мной.

- Ты в порядке, Анита?

- Прости. Мэнни, ты что-то сказал?

- Не похоже на тебя терять пить разговора. Что-то сильно потрясло тебя.

- Да уж. именно поэтому я тебе и позвонила.

Я взглянула на Натаниэля. Речь шла о текущем полицейском расследовании, но что я могла сделать? Попросить его заткнуть уши и напеть песенку? Если на то пошло, то и Мэнни не маршал. Он упустил свой шанс стать старейшиной сверхъестественного отдела маршалов, когда оставил охоту на вампиров. Я люблю Натаниэля, но мне не следует обсуждать при нем текущее полицейское расследование, к тому же ФБР будет не в восторге от моей излишней откровенности с любовником.

- Я помогу, если это в моих силах, ты же знаешь.

- Знаю, Мэнни. Просто обдумываю, как много я могу тебе рассказать, ведь значка у тебя нет, - я поняла, что это прозвучало слишком грубо, но на сегодня я исчерпала свой самоконтроль. И для предстоящего поднятия зомби в этом тоже нет ничего хорошего.

- Дело только в отсутствии у меня значка или рядом с тобой еще и Жан-Клод?

- Он остался в городе, а я поехала на работу. Мы деловые люди и не можем позволить себе проводить вместе каждую свободную минуту, - и это тоже прозвучало ворчливо, да и наплевать. Я устала от вопросов Мэнни о Жан-Клоде. Не то, чтобы они личные, просто ему не нравятся мои отношения с вампиром. Именно Мэнни научил меня тому, что вампиры не просто люди с клыками, а монстры. Только вот я выяснила, что это неправда, а Мэнни все еще верит в это. Парадокс: он завязал с охотой на вампиров, по все еще по-расистски ненавидит их, а я. казнив намного больше, считаю их людьми.

Натаниэль взглянул на меня, склонив голову на бок, словно спрашивая: «Что?»

- Если ты не можешь говорить со мной о деле, зачем тогда вообще звонишь? - спросил Мэнни.

- Верно, - выдохнула я и попыталась понять, чем мне стоит поделиться, а что стоит придержать. А еще не хочу растрепать секреты Мэнни, пусть даже Натаниэлю. Не потому что не доверяю своего возлюбленному, а потому что это были не мои тайны. Если полиция когда-нибудь узнает секреты Мэнни, он окажется за решёткой, а если ему не повезет с судьей, его могут казнить через несколько недель, или даже дней. Кое-что из того, что он совершал с Домингой Сальвадор, попадало под закон о злоупотреблении магией, что по умолчанию сулило смертную казнь, без всего этого «годы-в-роли- смертника» дерьма. Эти законы были разработаны для того, чтобы защитить человеческое общество от настолько могущественных существ, которых держать в тюрьме - значит рисковать еще большими жизнями. Мэнни не был настолько опасен, но закон в действии отличается от того, что написан на

бумаге. И дело не в абсолютном правосудии, а в разном толковании этого закона и в том, у кого адвокат лучше. Цинично, да, но чем дольше я работаю в органах, тем лучше понимаю, что цинизм частенько является правдой.

- Помнишь Домингу Сальвадор?

- Ты же знаешь, что да, - его голос вдруг стал предельно серьезным.

- Я столкнулась с делом, где использовали силу, которой, как мне казалось, обладала только она.

- Какую именно силу? - уточнил он.

- Вспомни, где она планировала использовать мои магические способности.

- Рабочий вопрос, я сейчас вернусь, - сказал он, и я услышала его шаги. Он сейчас дома со своей семьей? Нарушила ли я теплую семейную сцену этой жутью?

Когда он снова заговорил, я поняла, что он был один:

- Ты о том, что ей нужна была твоя помощь в поднятии зомби для продажи как секс-рабов?

- Угу, об этом.

- Зомби всегда продавались как секс-рабы, Анита. Люди избавляются от них, когда они начинают гнить, но спрос на это есть. И ты, и я получаем такие предложения.

- Но мы оба говорим нет.

- Конечно, мы говорим нет. Но есть и другие с нашим даром, и они не так разборчивы.

- Но я говорю не о таких зомби, Мэнни. Я говорю о тех, что она поднимала в самом конце. Тех самых, с испуганными глазами.

- Зомби не чувствуют страха, Анита.

- Нет, не чувствуют.

- Тогда о чем ты?

- Подумай, Мэнни.

- Она поднимала очень хороших, реалистичных зомби, но есть и другие, кто делает это так же хорошо. Твои сейчас выглядят как живые.

- Души, Мэнни, души.

- Я не... - начал он, но замолчал, и я услышала его участившееся дыхание. - Хочешь сказать, что кто-то понял, как ловить души в ловушку и возвращать их в гниющие трупы так, чтобы разложение прекращалось?