Мертвый лед (ЛП)

- Это не честно, - удалось выдохнуть мне.

- А я думаю, очень даже честно, - ответил он, улыбнувшись, и глаза его наполнились тем темным светом, связанным отнюдь не с вампирскими силами, а с тем, что он мужчина. Свободной рукой Жан-Клод так крепко прижал меня к столешнице, что я почти уселась на стол верхом. Он скользил во мне пальцами и прильнул ртом, лаская языком. Там, где он касался меня, нарастало восхитительное напряжение от удовольствия. Словно в молитве, я выдохнула его имя. Он ускорился, снова и снова поглаживая языком и терзая пальцами, и я. вдруг оказавшись на краю оргазма, вскрикнула, не успев даже подумать о том, что в офисе стоило бы быть потише.

Он продолжал ласкать меня ртом, продлевая оргазм, все быстрее скользя пальцами, задевая ту самую точку внутри, отчего меня накрыла новая волна удовольствия, когда еще не прошла первая. Я не могла даже вскрикнуть, потерявшись в своих ощущениях. Словно мое тело не могло решить, какой из оргазмов прочувствовать. Жан-Клод как будто все понял и отстранился, продолжая быстро и жестко двигать пальцами, пока я не закричала для него. Одной рукой он удерживал мое бедро, целуя его внутреннюю сторону, другой продолжал ласкать меня. Я взглянула вниз на его темные волосы, он

уткнулся в меня лицом. Я ощутила, как напряглась его рука на моем бедре, как на мгновенье сбилась с ритма вторая, ласкающая меня, за секунду до укуса. Спустя мгновенье он пронзил клыками мою к ежу, но ощущение стиснутых зубов, прильнувшего рта, посасывания было лишь частью удовольствия. Я уже не могла сказать точно, что именно подтолкнуло меня к краю: его пальцы или клыки. Затем он поднялся, опрокинул меня на стол и развел мои ноги шире. Трусики соскользнули на

пол, а он высвободил себя из кожаных штанов. Я всего на мгновенье увидела его, длинного, твердого и готового, прежде чем он вошел в меня.

- Так влажно, так тесно, так сладко, ma petite, - его голос звучал напряженно.

Я приподнялась, словно качала пресс, чтобы видеть, как Жан-Клод скользит во мне, но когда его ритм ускорился, мне пришлось откинуться на спину и позволить своему телу насладиться ощущением внутри. Мы встретились взглядами и утонули в глазах друг друга, пока он брал меня на этом столе, крепко удерживая за бедра на краю. Зарождалось глубокое удовольствие как предвкушение прикосновения к той части моего тела, до которой он на самом деле не может дотронуться. Такое ощущение, словно каждым сильным толчком он затрагивает что-то внутри меня, чего никто прежде не видел и не касался. Жан-Клод был способен отыскать все темные счастливые

местечки во мне.

Его глаза наполнились вампирским свечением, как если бы ночное небо осветилось собственным светом, вы бы поняли, что даже в самый поздний час оно все еще синее. Удовольствие все нарастало и нарастало с каждой секундой, с каждым толчком его тела, пока я не вскрикнула, заскользив руками по гладкой пустой столешнице.

Он сохранял ритм, подводя меня к краю не один раз, пока я не обмякла в полубреде от удовольствия. Только тогда он позволил себе отбросить контроль и ускориться, не стараясь задевать сладких местечек внутри. Полуприкрытыми глазами я наблюдала за ним: как он склонил голову, и волосы опустились земной завесой, как затем он навис надо мной с расслабленным от наслаждения лицом.

Я слышала его прерывистое дыхание и видела участившийся пульс на шее. Секс больше, чем что-либо еще, возвращал его к «жизни». Мне нравилось наблюдать, как реагирует его тело, словно он обычный человек, как на его бледной широкой груди проступает испарина. Правда с красноватым опенком моей крови, которую он выпил сегодня. Этой ночью он, скорее всего, не сможет надеть на работу белую рубашку. Мне наплевать, уверена, что и ему тоже.

Глава 8

Мы с Жан-Клодом привели себя в порядок в туалетной комнате, располагавшейся в задней части кабинета. Он пропустил меня вперед, потому что истинный джентльмен, а еще потому что у него это займет куда больше времени, а терпение не самая сильная черта моего характера. Компромисс был в том, что вышла я в нижнем белье, собираясь одеться уже в кабинете, чтобы он мог подольше поводиться в ванной. Прежде чем накинуть на себя хоть что-то, я проверила телефон, но ни сообщения, ни пропущенного звонка от Мэнни не было. К черту. Я снова набрала его номер. Мое первое ему сообщение было очень кратким: «Позвони мне». На этот раз нужно побольше деталей.

Сразу включилась голосовая почта, значит Мэнни сейчас трепался по телефону. Блин.

- Мэнни, это снова Анита. Мне очень нужно поговорить с тобой по делу. Нужен твой совет.

Я удержалась от упоминания о Доминго Сальвадор по двум причинам. Во-первых, стараюсь не распространяться о своих текущих расследованиях. Во-вторых, жена Мэнни Розита регулярно проверяет его телефон. Ей известно о том, что Мэнни и Доминга когда-то были любовниками. Она ни за что не простит ему связь с другой женщиной, даже если это было еще до их с Мэнни встречи. Мне никогда не попять такую ревность, но, если это в моих силах, я не хочу усложнять ему жизнь. Правда, если он не свяжется со мной в ближайшее время, мне придется назвать имя Сеньоры, оно точно вынудит его позвонить мне. Она была мертва, но, упоминая дьявола, вы всегда боитесь, что он может вас услышать. А Доминга вполне могла бы услышать нас в аду. Вот такая она чудовищно страшная.

Я села, уставившись на телефон и раздумывая, не написать ли Мэнни sms, но он вел себя, как и большинство людей за пятьдесят: у пего был смартфон, но пользовался он им как обычным мобильником. Мэнни никогда не отвечал на сообщения. Я даже не уверена, что он вообще их читал.

Телефон зазвонил, но по зазвучавшей «Lovefool» Cardigans я сразу поняла, что это не Мэнни, а Мика Каллахан.

- Привет, невысокий, темный и красивый, - ответила я, улыбнувшись.

- Привет, красотка, - судя по голосу, он тоже улыбался. - Слышал, встреча с ювелиром оказалась короткой.

- Ого, быстро же слухи распространяются.

- Я сказал Лисандро, что мне очень нужно поговорить с тобой и Жан-Клодом, как только у вас появится свободная минутка. Вот он и рассказал мне.

- Ладненько, но где-то минут через сорок пять мне нужно выходить. Не могу заставлять клиентов долго ждать.

Мика рассмеялся.

- Они начинают нервничать, когда ты оставляешь их надолго одних на кладбище. Я знаю.

- На самом деле на кладбищах мертвецки спокойно. Они сами себя накручивают, - ответила я.

- И это я тоже знаю.

- Хочешь, чтобы мы пришли?

- Я почти поднялся по этой чертовой лестнице, так что пет. Я сам приду. Люблю тебя. Анита.

- Я люблю тебя сильнее.

Завершив разговор, я обернулась и заметила выходящего из ванной Жан-Клода без рубашки, но с застегнутыми штанами. Он выглядел так, словно не был уверен, стоит ли сейчас надевать белую рубашку или лучше выбрать другую, потемнее.

- Тебе правда очень идет синий. И спасибо, что еще не оделась. С кем из наших котиков ты говорила? Только с ними двумя ты такая ласковая, - сказал он.

Назвать мой вид в неглиже случайностью, вместо того, чтобы оставаться раздетой специально дня него, показалось неправильным. Поэтому я просто сказала:

- Рада, что тебе правится. Это был Мика. Он хочет с нами поговорить и, видимо, попросил Лисандро дать ему знать, когда мы освободимся.

- Поговорить? - повторил Жан-Клод. - О чем?

- Он не сказал. Но, кажется, он уже почти преодолел миллиард ступенек с нижних этажей и будет здесь с минуты на минуту. Так что сможешь сам его спросить.

- Эта лестница была разработана против злоумышленников, ma petite.

Я рассмеялась.

- Ну серьезно, сколько там ступенек? Кто-нибудь считал?

Я бы сказала, что он сел на диван, но это не отразило бы сути. Жан-Клод изящно опустился на кожаный диванчик, вытянув длинные бледные руки на спинке, чтобы она служила опорой для его тела. Он расслабленно закинул ногу на ногу, умудряясь выглядеть соблазнительно и хулигански в духе вестерна.