Мертвый лед (ЛП)

кожа. И глаза такие черные, какими иногда казались, но все же никогда не были, темно-синие глаза Жан-Клода и мои темно-карие.

- За свою невозможно долгую жизнь, подаренную мне моим мастером, я редко видела пары, столь увлеченные друг другом.

Жан-Клод улыбнулся и притянул меня к себе на колени. Я бы запротестовала, но, во-первых, мне самой хотелось быть как можно ближе к нему, а, во-вторых, мы не делали ничего плохого. Просто это немного выходило за рамки принятого в современном обществе проявления привязанности за пределами клубов и вечеринок.

- Мы ищем идеальные обручальные кольца. Заблаговременно, конечно, Айрин.

- Вашим отношениям уже около шести лет, милорд?

- Да, - ответил Жан-Клод.

- Около того, - подтвердила я. Эта связь была гораздо большим, чем могли предполагать человеческие СМИ, и несколько меньшим, чем считало вампирское сообщество. Я была легальным палачом вампиров, когда мы с Жан-Клодом впервые встретились, поэтому никто из нас тогда и не думал о возможном романе. Я считала вампиров просто мертвецами, была уверена, что, убивая их, освобождаю мир от монстров. Затем я познакомилась с вампирами, которые были лучше некоторых

знакомых мне людей, и задумалась, кто из нас на самом деле монстр. Доминга Сальвадор была одной из тех, кто смог убедить меня, что и у зла может быть пульс. А теперь появился некто, творящий такое зло, о котором Сеньора могла только мечтать. Она была мертва, я точно знала, ведь это я убила ее. По если бы голос аниматора за кадром был бы женским, я, возможно, задумалась бы, а не поднял ли кто Домингу из мертвых, чтобы завладеть ее секретами. Конечно, раз это я ее убила, будь то самооборона или нет, технически ее зомби первым делом направился бы ко мне. Жертвы убийств встают из могилы лишь с одной мыслью: «Отмщение». Они сметут все на своем пути, пока не найдут и не уничтожат своего убийцу. Вот почему ни в коем случае нельзя поднимать из могилы убиенного, чтобы узнать, кто его убил. Я пыталась. Убийств всегда было гораздо больше одного, которого они так жаждали.

Жан-Клод погладил меня по руке.

- Ты вдруг помрачнела, ma petite.

- Прости, просто на работе... было непросто сегодня.

Я чувствовала его прикосновение к своим мыслям так же, как к своей руке, и лишь немного укрепила щиты. Он не стал давить. Воспоминания о зомби-порно были не совсем тем, что я хотела бы с ним разделить при выборе обручальных колец. Это наверняка подпортит нам настроение.

- Не понимаю, зачем вам работа, которая заставляет вас хмуриться, - сказала Айрин. Видимо, было что-то такое в моем взгляде на нее, потому что она вдруг слегка склонила голову. - Без обид.

- Никаких обид, пока вы не поддерживаете вампиров, считающих, что я должна оставить свою работу, раз выхожу за Жан-Клода.

Айрин со смехом выпрямилась.

- Я бы никогда не сказала ничего подобного. Я тоже работаю очень давно и все еще нахожу, чему можно научиться. Меня постоянно изумляют новые технологии и металлы.

Я улыбнулась ей.

- Тогда прошу прошения за свои поспешные выводы.

- Загробная жизнь вампиров, которые ждут этого от вас, вероятно, не слишком продуктивна. Я считаю, что вампиры, у которых нет ни бизнеса, ни увлечения очень быстро начинают скучать. А заскучавший бессмертный находит весьма неприятные способы развлечься. - она едва заметно вздрогнула, и выражение нетерпения на ее лице немного померкло.

Жан-Клод обнял меня за талию.

- Вы считаете скуку виновником всего зла среди вампиров?

- Вечность - слишком долгая нора для безделья, милорд.

Он улыбнулся и кивнул.

- Да, это так.

- Осмелюсь спросить, милорд.

- Конечно, - разрешил он, хотя я понятия не имела, что именно она хочет узнать.

- Многие считают одной из причин, почему вы так благоразумны и справедливы, ваше управление бизнесом в течении многих сотен лет. А то, что вы выступаете в некоторых из ваших заведений, еще одна хорошая тенденция.

- Некоторые из древних вампиров находят это поведение неподобающим.

- Я слышала эти сплетни. Но те, кто распускает их, слишком старомодны. Они застряли в прошлом и все еще полагают, что правители должны интересоваться лишь властью. Но, выходя на сцену, вы весь светитесь удовольствием, милорд.

Жан-Клод склонил голову набок, и мы уставились на Айрин.

- А когда вы видели Жан-Клода на сцене? - спросила я.

Она покраснела и опустила взгляд.

- Мой мастер считает, что мы должны как можно лучше узнать тех людей, для которых создаем дизайн колец. Чтобы лучше удовлетворить их желания.

- Вы были там в ту ночь, когда я объявлял выступления? - спросил Жан-Клод.

- Вы объявляли большую часть выступлений, - ответила женщина, не поднимая глаз и крепче стиснув руки.

- Но я не представлялся.

- Нет, милорд, один из ваших очаровательных юношей имел честь представить вас, - ответила она, внимательно рассматривая пол.

- Я был на сцене «Запретного плода» лишь однажды, когда мое выступление было уже анонсировано. Но я не помню вас в зале.

- Я держалась позади, милорд, чтобы не быть частью аудитории, с которой вы

взаимодействовали, - она все же быстро взглянула на нас и вновь опустила взгляд.

После анонса в массмедиа Жан-Клод был вынужден принять участие в необузданном стриптизе на сцене. Позже он поставил новое шоу: более романтичное в начале, а в конце... его можно было назвать таким, только если для вас «романтичный» синоним «чертовски горячий». Лично я так и думала, но газеты пестрели заголовками о том, как я ревную и злюсь на Жан-Клода за то, что он снова вышел на сцену. Так было пока я не присоединилась к нему. Всего пару раз в роли «жертвы из зала» для некоторых из моих любовников, но это было давно. Во-первых, посетителям не нравилось,

что среди них выбирают того, у кого есть возможность, гм, встречаться с этими мужчинами в жизни. Во-вторых, служба маршалов США не в восторге от того, что их офицер поднимается на сцену стрип-клуба. Формально я не раздевалась, всего лишь помогала в качестве «жертвы», которая не давит на танцоров и не ищет продолжения. Сообщество вампиров считало, что их королю не пристало трясти задницей перед кучкой людишек.

- Я эксгибиционист. Вы понимаете, что это значит, Айрин?

Она вновь покраснела. Видимо, ответ был «да».

- Вам понравилось шоу, Айрин? - спросил он, добавив капельку силы, произнося ее имя. Но моей коже пробежали мурашки, и заныло внизу живота. Я посмотрела на женщину, чтобы понять, почувствовала ли она то же самое. Она не шелохнулась, а затем медленно подняла тот самый взгляд, каким смотрят на кота мышки, когда вдруг устают убегать и понимают, как он прекрасен, какой бы чудовищной не была их последующая смерть.

- Прекрати, - твердо велела я.

- Вы же не возражаете, Айрин? - каждое слово Жан-Клода было наполнено силой.

С огромными глазами и безвольным лицом она кивнула.

- Вы хотели этого, когда наблюдали за мной на сцене, не так ли?

- Задолго до этого, милорд. Как кто-то, видя пламя вашей красоты, может устоять пред желанием погреться о него?

- Я холодный, Айрин, не горячий. Во мне нет ни пламени, ни света, лишь могильный холод и темнота.

- Она ваше тепло, милорд. И оборотни, они и правда очень горячи, - нетерпеливо ответила женщина, и стоило ей сказать «тепло», как я ощутила повышение температуры и жар.

- Ты чувствуешь это, ma petite?

- Угу, - я слезла с колен Жан-Клода и встала рядом, все еще держа его за руку. - Завязывай с этими ментальными трюками, Айрин, это здесь не пройдет.

Следующие слова женщины принадлежали вовсе не ей, интонации казались чужими, словно кто-то захватил ее тело.

- Вы пытались подчинить моего слугу. Я всего лишь показываю, что мы не так уж беспомощны перед вами.

То, как Айрин держалась - руки по бокам, ноги врозь, плечи расправлены - указывало на то, что ее мастер мужчина.