Страница 36 из 70
— Значит парень Ханны — главный подозреваемый? Мисс Фишер сказала, кто это может быть?
— Она не знает его имени. Ханна никогда не приводила его домой и ничего о нём не говорила. Она знала, что мать «постарается её спасти».
— Значит, это мало что нам даёт?
— Этого достаточно. Я вышел на него через друзей Ханны. У него железное алиби.
— Насколько железное?
— На время убийства он сидел за решеткой. Парень полный отморозок, не сомневаюсь, Ханна так сильно испугалась, что попыталась сбежать от него. Однако он не мог её убить.
— Значит, мы возвращаемся в исходную точку. И раз часть рассказа Геррити подтвердилась, — медленно произнесла я, — может, отнесётесь с большим доверием к тому, что он сказал обо мне?
Девлин тяжело вздохнул.
— Я не хочу ещё сильнее втягивать вас во всё это. К тому же, Геррити просто пораспрашивал про кладбище. Он не провидец. Он даже не особо проницательный полицейский.
— С последним он бы не согласился. По мнению его бабушки, у него есть дар. Поэтому он зовёт себя Пророком…
Девлин резко наклонился через стол и накрыл мою руку своей ладонью. Я онемела от шока.
— Он просил вас так передать?
Теперь его лицо никак нельзя было назвать безжизненным. Его глаза загорелись убийственным блеском, которого я не видела раньше.
— Что? Нет. Не это. Я просто решила, что весь его рассказ — часть сообщения.
— В тот вечер на «Дубовой роще» вы ни словом об этом не обмолвились.
— Вылетело из головы. — Я выдернула руку. — В чём дело? Это же просто прозвище?
— Это прозвище, но не его. Он использует его, потому что знает: так он сможет меня поддеть.
— С какой целью?
— Неважно.
Но он, казалось, всеми силами пытался взять эмоции в узду. Ещё одна его сторона, которую я ранее не видела. Девлин, потерявший контроль. Я задрожала.
— Вы всегда говорите о нём с такой злостью. Что именно он сделал?
— Это наше личное дело. — Тёмные глаза оглядели дорогу. — На этом тема закрыта. У вас ещё есть вопросы?
— Да. Можем мы вернуться к разговору о Ханне на минуту? Я знаю, что вы не имеете права мне всё рассказать, но если убийца водит чёрный «седан», я могу оказаться в большой беде. Мне бы хотелось кое-что узнать.
— Что именно?
— Как именно она умерла?
Секундное замешательство, словно он обдумывал, сколь многое мне рассказать.
— Миссио сангунис. Знаете, что это означает?
— Кровопотерю, по существу.
— По существу, да.
— Но как именно она истекла кровью?
— Я не буду делиться подробностями. Их вам знать не нужно. — Я хотела заспорить, но он понизил голос: — Поверьте, вы не захотите этого знать.
Меня накрыла дрожь ужаса.
— Что стало причиной смерти в деле Делакур?
— Не знаю.
— Но вы сказали, что умирала она долго и мучительно.
— Так я слышал. В то время я не работал в полиции, так что мне, как и всем остальным, приходилось полагаться на слухи.
— Но теперь вы в полиции. Разве вы не можете посмотреть материалы дела?
— На них стоит гриф секретности. Никто не может их просмотреть без распоряжения суда.
— Подобное в порядке вещей?
— Такое бывает с делами, в которых замешаны несовершеннолетние.
— По-вашему, гриф секретности поставлен из-за возраста жертвы, или просто некто могущественный не желает возобновления расследования? Вы говорили, что важные люди приложили немало усилий, чтобы замять это дело. Общество, о котором вы мне говорили, «Орден гроба и когтя». Если именно оно ответственно за смерть Эфтон Делакур, то его члены, замешанные в убийстве, могут теперь находиться при власти. Получается замкнутый круг. Круговая порука.
— Поэтому подобные общества так эффективны. Его члены защищают друг друга. Падёт один — падут все.
—Тогда как вы сможете что-либо доказать? Они переиграли полицию.
Он тревожно огляделся.
— Вы слишком сильно забегаете вперёд. Мы ведь даже не знаем, занимался ли кто-либо из ордена преступной деятельностью. В прошлом ходило много слухов, включая довольно отвратительные толки о Руперте Шоу.
— Касаемо доктора Шоу… — Я смахнула лепесток со стола. — Позвольте мне просто сказать, что я не считаю его замешанным в чём-то дурном. Не могу представить, что он как-то связан с убийством бедной девочки. Просто не могу. Но… — Я подняла взгляд. — Меня кое-что… даже не беспокоит, а озадачивает.
— Я весь внимание.
— У него есть кольцо. Очень необычное, с узором. Вроде бы из серебра с ониксом, с каким-то символом на камне. Я не знаю, что это за символ, но он кажется мне знакомым. Кажется, я где-то его уже видела. В любом случае… странно то, что он каждый раз рассказывает новую историю о том, откуда оно у него взялось. В первый раз, как я его приметила, доктор Шоу сказал, что это фамильная ценность. Другому человеку он ответил, что это подарок от коллеги. Сегодня утром он сказал, что купил его на блошином рынке. Мне так неловко все это вам рассказывать, уверена, это ничего не значит. Но в интересах полного раскрытия информации мне нужно с кем-нибудь этим поделиться.
— А ничем больше не хотите со мной поделиться? — произнёс он столь учтиво, что я чуть не пропустила стальные нотки в его голосе.
— Э-м-м, нет. Только этим.
Он неторопливо отодвинул стакан в сторону и сложил руки на столе.
— А что касается вашего визита к Эсси? В интересах полного раскрытия информации почему вы не рассказали мне, что встречались с ней вчера?
Из лёгких выбило весь воздух. Мгновение я могла только раскрывать рот в неловкой тишине, а затем бросилась отчаянно оправдываться:
— Это произошло совершенно случайно. Я не собиралась с ней встречаться. Я даже не знала о её существовании. Мы столкнулись на кладбище… — Я прикусила язык под его взглядом. — Простите. Мне стоило рассказать вам.
Его глаза стали тёмными, холодными, непрощающими.
— В следующий раз, как у вас возникнут вопросы о моей личной жизни, обращайтесь прямо ко мне, а не действуете за моей спиной.
Глава 22
Злость Девлина серьёзно меня задела. Я всегда плохо переносила неодобрение, потому что так и не научилась не воспринимать критику. Иногда я спрашивала себя: не связано ли моё удочерение с почти всепоглощающей потребностью угождать? Или всему виной правила отца и уныние матери?
Какой бы ни была причина, я знала, что как только вернусь домой, то буду хандрить весь остаток дня, поэтому ближе к вечеру позвонила Темпл и предложила встретиться за коктейлями.
Мы остановились на баре с видом на залив. К тому времени как я подъехала, Темпл уже выбрала столик на патио и любовалась проплывающими парусниками.
— А вот и ты! — воскликнула она, когда я заняла место напротив.
— Опоздала?
— Нет, это я приехала раньше. — Она подняла высокий замороженный стакан с какой-то крепкой смесью и пригубила. — После того, как я десять дней нянчила практикантов, мне это нужно, больше чем тебе. Хотя… — Она задрала подбородок. — Ты немного раскраснелась.
— Середина лета в южной глубинке. Чего ты ожидала?
— Хм, да, но ты не вспотела.
— Так жара уже спала, забыла?
Она позвала официантку, так и не отведя с меня глаз.
— Что? — не выдержала я.
Темпл пожала плечами.
— В тебе что-то изменилось, только я в толк не возьму, что именно. — Она подождала, когда я сделаю заказ, и наклонилась ближе. — Ты переспала с Девлином?
— Я едва его знаю! А после сегодняшнего, — произнесла я чуть хмуро, — такая возможность стала ещё менее вероятной, чем с нашего прошлого разговора.
— Что случилось?
— Глупость сморозила. — Я потёрла лоб. — Аж стыдно рассказывать.
Она облокотилась о стол и стала ждать.
— Я вчера ездила в округ Бофорт на могилы его жены и дочери, — заявила я и подняла голову, чтобы увидеть её реакцию.
Темпл выгнула бровь.
— Зачем?
— Не знаю. От любопытства, наверное. В общем, на кладбище я встретила бабушку Мариамы — между прочим, знахарку — и маленькую девочку по имени Рапсодия, троюродную кузину Мариамы. Кто-то из них растрепал всё Девлину, и теперь он злится, что я сую нос в его личную жизнь. Я готова провалиться сквозь землю от стыда.