Rise

Я был на самой грани, я чуть не сошел с ума, но я пережил это.

Боль ушла.

========== Глава 23: Инцидент ==========

Вся наша жизнь — это опасность.

Вода, огонь и высота

Легко убьют, а мы не властны

Порой их избежать хлыста.

Но все же нужно нам бороться

И, стиснув зубы, выживать.

И с мастерством канатоходца

Идти вперед и рисковать.

В некоторых случаях даже неделя может показаться вечностью, и неважно, что за окном: дождь, снег, солнце или ветер — ты ничего вокруг не замечаешь, есть только ты и твое бесконечное дело.

Уже сорок минут подряд я, весь мокрый от пота, пытался вытянуть стопы обоих ног. Не хватало силы и сосредоточенности: получалось двигать или только левой стопой, или правой. Спустя еще пятьдесят попыток мне это занятие надоело окончательно.

От досады я врезал кулаком по постели и тихо выругался. Когда же будет получаться?

— Мистер Малфой, что за шум? — как всегда недовольным тоном спросила вошедшая Помфри.

— У меня не получается сделать так, как вы сказали, — с трудом скрывая раздражение и досаду, ответил я.

— Терпение, мой мальчик. Просто так ничего не получится. Только терпение и усердная работа помогут вам справится со всем этим, — она жестом указала на мои ноги.

— Но прошла уже целая неделя, а я не продвинулся ни на дюйм!

— Всего неделя, — поправила меня вредная медсестра. — Уйдут месяцы, а, возможно, и годы на то, чтобы восстановиться полностью. И то это только при условии, что вы будете беспрекословно слушаться моих указаний, а не поступать, как сами того хотите. Никакой самодеятельности! — пригрозила она. — Это ясно?

— Кристально, — со вздохом ответил я и закатил глаза.

— Вот и прекрасно, — сделав вид, что не заметила моей гримасы, ответила Помфри. — Последняя порция зелья, — она протянула мне флакон. — Учтите, вашего эльфа я предупредила, чтобы ни за что не приносил вам никаких зелий, если хочет, чтобы его хозяин остался жив. Даже если вы будете умолять или приказывать, все равно ничего не получите! И…

— Я усвоил урок, — перебил ее я, не выдержав этой поучительной тирады. И уже спокойнее добавил: — Буду делать то, что вы скажете, и только это.

— Ладно, — сжалилась она.

В лазарете громко хлопнула входная дверь.

— Мадам Помфри, — это был голос Гермионы. Как всегда в последнее время, мое сердце неадекватно отреагировало на ее появление.

— Я здесь, дорогая, — отозвалась медсестра, выглянув из-за ширмы, за которой и стояла моя кровать.

— Доброе утро, — поздоровалась Грейнджер, подойдя к нам. — Вы сегодня отпустите Малфоя?

Она внимательным и цепким взглядом осмотрела меня с ног до головы, я не мог не заметить этого. Мне стало неуютно, и я невольно напрягся. Сегодня она, как и всегда, выглядела серьезной и сосредоточенной. В ее внешнем виде не было чего-то такого, к чему можно было придраться — это уже была совсем не та Гермиона, что в школьные годы, хотя прошло не так уж много лет, да и желание придираться давно прошло. Жаль, сделать ей комплимент тоже не было хорошей идеей.

— Да, как раз закончила с последними наставлениями, — кивнула Помфри.

Услышав это заявление, я снова закатил глаза и нахмурился.

— Вот как? Отлично. Я хотела поговорить с вами, — Гермиона бросила быстрый взгляд на меня, — и с тобой, Малфой, относительно программы реабилитации. Как вы знаете, мои родители имеют отношение к медицине, и… — она сделала небольшую паузу, будто бы пыталась собраться с мыслями, сцепив руки в замок и опустив голову вниз, но только на мгновение. — Я посоветовалась с ними по поводу случая Малфоя. Точнее, не совсем с ними, они направили меня к специалисту, который занимается подобными проблемами… Раз уж магия и зелья здесь бессильны, а требуются просто тренировки, то я теперь могу составить программу, чтобы это все имело определенную систему и шло на пользу. И могу следить за процессом и помогать тебе, Малфой. Мадам Помфри, разумеется, это только с вашего одобрения.

— Отличная идея, милая. Давайте вы распишете все, что считаете нужным, и покажете мне, — она тепло улыбнулась Гермионе. Со мной Помфри никогда не бывала столь приветливой. — А время у вас найдется для… хм… дополнительной работы с мистером Малфоем?

— Да, конечно. Директор МакГонагалл обещала всячески посодействовать, чтобы наши графики сошлись так, как будет нужно.

— Эй, а меня кто-то спрашивал? — возмутился я. Я немного злился на Грейнджер, хотя, по сути, она ни в чем не была виновата, разве что только в том, что не оправдывала моих надежд — мне бы хотелось, чтобы она относилась ко мне мягче и… по-другому.

— Во-первых, все здесь хотят, чтобы ты встал на ноги и перестал шокировать весь замок своими выходками, — сказала раздраженно Гермиона. — А, во-вторых, не забывай, что в апреле мне нужно сдать статью для “Вестника зельевара”, и, поверь, в моих интересах, чтобы ты был в как можно лучшем состоянии на момент ее выхода.

— О, хорошо, хоть не скрываешь своих намерений, — саркастично заметил я, а потом у меня перехватило дыхание. До меня дошел смысл ее слов. Она хотела… Нет, не так. Она планировала, что через три месяца я смогу ходить. Голова закружилась от внезапно нахлынувших эмоций.

— Малфой, что такое? Подавился собственным ядом? — спросила она, усмехнувшись.

— Грейнджер, не старайся. Хорошо, пусть будет по-твоему. Будешь меня — как ты сказала? — реабилитировать по магловской программе, но не жди, что будет просто, я не особо верю в такие методы, — я скрестил руки на груди в защитном жесте и кивнул.

— О, я и не ожидаю от этой затеи чего-то хорошего. Я слишком хорошо тебя знаю и давно перестала быть хоть сколько-нибудь наивной, чтобы верить в чудо простоты общения с ужасающей персоной самого Драко Малфоя! — парировала она.

— Ну-ну, — ухмыльнулся я.

— Мистер Малфой, если только профессор Грейнджер пожалуется хоть одним словом на ваше поведение, остаток учебного года вы проведете здесь, в лазарете, в моей компании, — встряла в наш диалог Помфри.

— Понятно, — проворчал я, растеряв весь пыл. Как же мне надоела эта злющая целительница!

На лице Грейнджер расцвела победная улыбка.

— Я пришлю тебе график тренировок через Тинки, — сказала она мне и, не дожидаясь моего ответа, развернулась и ушла.

— Мистер Малфой, не смею вас больше задерживать здесь. Указания вы помните. Еще раз попадете ко мне — вылетите из Хогвартса, — добила меня Помфри и тоже гордо удалилась.

Отличные наставления… Они все тут считали меня полным идиотом. Сколько можно было тыкать меня носом в одну и ту же ошибку? Хотя, если быть честным, я все это заслужил. Так сглупить с обезболивающими — это надо еще уметь.

Я позвал Тинки, чтобы он помог мне переодеться, и отправился прямиком на занятия, которые должны были начаться ровно через полчаса.

*

Когда я своим привычным уже способом добрался до кабинета зельеварения, до начала урока оставалось пятнадцать минут. Однако мои друзья, которых я не видел с тех пор, как попал в Больничное крыло, были уже там. Алекс, как и всегда, читал какую-то книгу, сидя на своем привычном месте, а вот Амелия снова устроилась в противоположной стороне кабинета и сейчас со скучающим видом записывала что-то на листок пергамента.

Я переместился к своему месту рядом с Алексом. До последнего он не замечал меня, хотя другого я от него и не ожидал, когда он зачитывается книжкой — весь мир для него уходил на второй план.

Я похлопал его по плечу:

— Ну вот, оставишь их на короткое время, а они тут же о тебе забывают, тоже мне друзья, — выдал я с ухмылкой.

— Драко, наконец-то! — вскричал Алекс, в ответ тоже хлопнув меня по плечу, и пожал мне руку. — Ты как?

— Нормально.

— Нас к тебе не пускали, хотя мы, как паломники, приходили к тебе ежедневно и даже не по разу в день, — пожаловался он.

— Я знаю, частично слышал ваши разборки с Помфри, но она непробиваемая!

Амелия, услышав возглас Алекса, встрепенулась и, увидев меня, сорвалась с места и быстрым шагом направилась к нам. Она сегодня уложила волосы в тяжелый узел, отчего ее лицо казалось немного осунувшимся и каким-то усталым. А возможно, виной всему были темные круги под глазами.