Rise

— И вам здравствуйте, — спокойным тоном сказал я. — Где четвертого потеряли?

Они переглянулись, но ничего не сказали. Некоторое время мы просто пялились друг на друга в полнейшей тишине. Похоже, они ждали от меня ответа на свой вопрос, однако я не собирался перед ними отчитываться.

Наконец, младший из братьев, отважный гриффиндорец, который был сейчас больше похож на нахохлившегося воробья, не выдержал и, подойдя вплотную ко мне, слегка толкнул в плечо.

— Ты что же не отвечаешь? Мы тебе вопрос задали.

— Эй, полегче! — я начал закипать. — Где-то указано, что я не могу здесь находиться?

— Но это же особое место. И тебя здесь быть не должно, урод! — прокричал старший из братьев.

— Это еще что? — спросил пуффендуец, указывая на цветок, который я не так давно положил на землю около памятной таблички.

— Неужели не ясно? — язвительно сказал я. — Ну, раз вы такие непонятливые… Это цветок, просто цветок в знак уважения! — я перешел на крик.

— Хочешь сказать, это ты его положил сюда? — спросил тощий удивленно.

— Да, я. А что, не имел права? — сказал я со злостью.

— Но… — он, кажется, был немного удивлен. — Это же место гибели героя. Ты что, не в курсе, что он был не на вашей стороне? Разве для тебя он не предатель?

— Идиот, — отозвался я. — Ты ни черта обо мне не знаешь, чтобы судить меня!

— А может, это ты просто не понимаешь очевидного. Может, все эти годы после войны ты не читал новостей или не верил им? Думаешь до сих пор, что профессор Снейп был одним из вас, таким же помешанным гадом? Он был на стороне Дамблдора! И не смей осквернять место его гибели своими погаными цветами! — прокричал мелкий гриффиндорец.

— Не вздумай. Трогать. Цветок! — отчеканил я каждое слово. Ярость во мне уже закипала, еще немного, и я готов был взорваться от переполнявшего меня гнева.

— А что ты мне сделаешь? — насмешливо спросил он и устремился туда, где я оставил этот злосчастный цветок.

Я вытащил волшебную палочку из кармана и направил ее на мелкого.

— Не смей, — прошипел я.

Судя по звукам, к нашему милому разговору добавились новые свидетели. Кто-то стремительно приближался к Хижине.

— Драко, опусти палочку, — раздался встревоженный голос Алекса.

Я повернулся к нему. Он бежал не один. Вместе с ним была Амелия. Они держались за руки, но выражения их лиц говорили о напряженности атмосферы.

— О, а вот и помощь подоспела! — зло проговорил старший гриффиндорец. — Еще двое ненормальных.

— Эй, разве я не говорила вам, чтобы вы оставили Малфоя в покое? — спросила Дэвидсон грозно.

— Я сам разберусь! — рявкнул я.

— Успокойся, — попросил Алекс и положил руку мне на плечо. Я дернулся и тут же пожалел об этом — боль в спине от резкого движения не заставила себя ждать. Я зашипел и опустил-таки волшебную палочку. Алекс тем временем обратился к троице: — Что здесь происходит?

— Он положил цветы, как он сказал, в знак уважения, профессору Снейпу! — сказал старший из братьев.

— И что в этом страшного? Это преступление? — спросила раздраженно Амелия.

— Северус Снейп был на стороне Дамблдора, а этот Пожиратель оскорбляет его память, — отозвался пуффендуец.

— Что за бред вы несете?! — воскликнула Дэвидсон.

— Ну, он не знает, видимо, что профессор не поклонялся злу! — пафосно сказал младший из гриффиндорцев. — Хотя, к слову, нужно сказать, что Снейп все-таки вел не совсем правильную жизнь, сделав в итоге немало плохого… И именно этим фактом восхищается этот Пожиратель!

— Да что вы знаете о нем? — не выдержал я, и Алекс сжал мое плечо в предостерегающем жесте, но я уже не мог молчать. — У профессора Снейпа была адская жизнь, такую никому не пожелаешь! Если он и сделал какие-то ошибки, он их все искупил! Собственной жизнью! Если бы не он, не известно, чем бы закончилась чертова война с серым гадом!

— Драко, хватит. Не надо, — сказал Алекс.

— А мне кажется, Малфой прав, — неожиданно поддержала меня Дэвидсон. — Эти вот сопляки не знают, чем бы выделиться, и городят всякую чушь. К тому же место для таких разборок они выбрали совершенно неподобающее. И хотя Малфой не подарок, я верю, что они первые начали этот бесполезный спор.

— Шли бы вы отсюда, ребята, — сказал Алекс устало.

— Мы-то уйдем, но вас жалко, — сказал тощий пуффендуец. — Он притворяется, он просто не может быть нормальным. Вы, вроде бы, адекватные, но почему-то общаетесь с этим убийцей. Вот увидите, настанет день, и он выстрелит заклинанием вам в спину, пусть даже он выглядит слабаком, — он дождался, когда младший из братьев подойдет к ним, и продолжил: — Вы правы только в одном. В таком месте нам не стоило устраивать разборки.

— Это вас жалко, — сказал Алекс сжав кулаки, — вы не можете перешагнуть стену из предрассудков. Пока вам этого не удастся, вы не станете полноценными магами. Хотя даже не так. Вы не станете нормальными полноценными людьми.

— Еще раз увижу такое безобразие, и вам не поздоровится, — сказала Дэвидсон, когда троица, покачав головами в знак несогласия со словами Алекса, развернулась, чтобы уйти. Никто из них ничего не ответил.

Я уронил голову на руки, скрыв лицо от друзей. Холодок прошелся по моей спине, и к боли добавилось ощущение онемения. Будто на меня вылили ведро ледяной воды. Сколько бы не прошло времени, и что бы я не сделал, люди будут видеть во мне Пожирателя Смерти. Убийцу. Да, я ошибался, я делал глупости и подлости, но… Но я не убивал! Никогда!

— Что? — спросил Алекс. До меня дошло, что последние несколько мыслей я произнес вслух, хоть и шепотом.

Я помотал головой и сильнее прижал руки к лицу.

К моей холодной ладони дотронулась теплая рука Амелии. Она присела около моего кресла так, что наши лица оказались на одном уровне.

— Драко, со временем все это сгладится, — сказала она сочувственно.

— Нет, — прошептал я. — Все всегда будут видеть во мне убийцу. Но я не такой.

— Малфой, я знаю, что ты никого не убивал. И Алекс знает. И все профессора Хогвартса это знают. И твои родители. Этот список можно продолжать и дальше. Все наладится со временем, — она потянула мою ладонь и взглянула мне в глаза. — Ты тот, кто ты есть, а не тот, кем тебя считают другие. Настоящий ты всегда будет отличаться от того, которого видят другие люди. Но мы все квиты, потому что никто не может за фасадом рассмотреть весь скрытый внутренний мир. Такова жизнь. И нечего убиваться из-за этого. Продолжая совершать поступки, ты будешь менять о себе мнение, так что все в твоих руках.

Я устало вздохнул, и с выдохом ушла часть того напряжения, которое сковало мое тело.

— Не нужно мне твоих пафосных речей, Дэвидсон, — сказал я тихо, отведя он нее взгляд. — Но за поддержку спасибо.

— Ты такой дурак, — сказала она и поднялась. — Не знаю как вы, а я замерзла. Может вернемся в “Три метлы” ненадолго? Или пойдем уже в Хогвартс?

— Я тоже замерз, — откликнулся Алекс. — Скоро стемнеет и станет еще холоднее, но, думаю, нам не помешало бы еще выпить по кружке сливочного пива перед возвращением. Ты как считаешь, Драко?

— Как хотите, — сказал я безразлично.

— Ты в порядке? — спросил Алекс.

— Да, все в норме, — ответил я. — Пойдемте в “Три метлы”, здесь же холодно, а я тут уже давно.

— Не ворчи, ты мог пойти с нами в книжную лавку, там тепло и уютно, а потом уже отправляться сюда, — сказала Дэвидсон, — так что ты сам виноват. Теперь подожди немного, — она подошла к памятной табличке и наколдовала три черных цветка, чем-то похожих на розы. Положив их к тому, который ранее оставил я, она обернулась и сказала: — Как я поняла, профессор Снейп любил черный цвет.

Я кивнул, и она слегка улыбнулась.

— А вот теперь можем идти, — не дожидаясь ответа, она быстро зашагала в сторону паба.

*

После того, как мы еще час просидели в “Трех метлах”, настало время возвращаться в Хогвартс. Всю обратную дорогу я думал о том, как бы деликатно отправить Дэвидсон в замок, ведь нам с Алексом предстояло еще одно важное дело. Если Грейнджер сумела купить все нужные ингредиенты в Лондоне, то именно от исхода сегодняшнего вечера зависело, начнем ли мы варить зелье в ближайшее время.