Забвенное (ЛП)

На ней был её любимый наряд, льдисто-голубое платье-футляр с серебряными нитями, в которых переливался лунный свет, пока она шла через лабиринт надгробных плит и памятников. Её бабушка привезла это платье из Парижа в подарок на её семнадцатилетие. Отцу оно не понравилось. Он счёл вырез неприличным и запретил носить платье, так что она спрятала его подальше в шкаф, где хранились другие незаконные сокровища. Если бы кто-нибудь обнаружил этот тайник своеволия…

Она очаровательно задрожала, древесно-травяной аромат плюща и влажной земли окутал её, стоило ей остановиться перед склепом в готическом стиле, чьи шпили и кресты зловеще вырисовывались на фоне ночного неба. Где же он? Они договорились встретиться у мавзолея Бедфордов, но если он передумал? Если он решил, что она слишком юна и под запретом для человека его устремлений?

Она постаралась стряхнуть зарождающееся беспокойство, пока поднималась по ступенькам и заглядывала в освинцованное окно. Лунный свет косо падал с противоположного окна, но она мало что могла разглядеть за сверкающей мозаикой паутины.

Она развернулась и оглядела кладбище. Отбрасываемые дубами глубокие тени подчёркивали призрачное свечение мраморных статуй. Невидящие глаза наблюдали, как она сбежала по ступеням и стала искать среди могил.

И тут она услышала музыку, и её омыла волна облегчения. Играли её песню, и это могло быть делом только его рук. Он дал ей тайный знак. Закрыв глаза, она подняла руки и начала танцевать.

Закружившись среди ангелов и святых, она заметила его краем глаза. Темноволосый и задумчивый, он смотрел на неё из тени. Он вышел на лунный свет, и у неё перехватило дыхание. Он был таким высоким, таким царственным, таким элегантным. Она сразу же пошла к нему навстречу и обвила шею, притягивая к себе для поцелуя. Он ответил без раздумий, его язык дразнил, и у неё закружилась голова от предвкушения

— Я ждала тебя, — произнесла она с придыханием.

— И вот я здесь. — Он снова поцеловал её, но на этот раз как-то холодно. — Ты добралась сюда без проблем?

— Это было даже слишком легко, — ответила она, нервно хихикнув. — Папа уехал несколько часов назад. Мне оставалось лишь дождаться, когда все лягут спать и выскользнуть через чёрный вход.

— Тебя никто не видел?

— С чего бы? — Она посмотрела на него из-под густых ресниц. — Знаешь, у меня очень большой опыт в этом.

— Ты неисправимая чертовка. — Он коснулся её груди, и она вздрогнула. — Если бы старик знал, что ты задумала, то ни за что бы не оставил без присмотра.

— Нам обязательно о нём говорить? — отстранилась она. — Ты обмолвился, что приготовил для меня сюрприз. Где же он?

— Всему своё время.

Он казался обеспокоенным, и в её сердце прокралась тревога. Музыка стихла, ночь стала неестественно беззвучна. Где же сверчки? Птицы?

— Мне не нравится это место.

— Не думал, что ты чего-то боишься, — с издёвкой произнёс он.

— Кто сказал, что я боюсь? — Она вздёрнула подбородок, но подпрыгнула от хруста ветки. — Что это было?

— Наверное, гость с вечеринки. Расслабься. Вот… — Он достал флягу из кармана и протянул ей. — Выпей.

Она щедро отхлебнула. Огненный напиток прогнал опасения.

— Кто все эти люди? Почему ты не хочешь назвать их имена?

— Это секрет.

— У тебя сплошные секреты. — Она сложила руки на груди и надула губки. — Это так глупо и по-детски... тайные посиделки на кладбище.

— Ты сама хотела прийти.

— Я могу хотя бы увидеть церемонию?

— О да. У тебя будет лучшее место.

— Это и есть твой сюрприз?

— Тсс. Довольно разговоров.

Его руки уже были заняты длинным рядом пуговиц на её спине. Когда он их расстегнул, она выскользнула из платья и предстала перед ним обнажённая в лунном свете. Она не испытывала ни стыда, ни смущения. Одно лишь неприличное нетерпение.

Она провела пальцем по серебряному медальону, который он носил на шее.

— У отца такой же, — пробормотала она, узнав эмблему.

— У всех, кто хоть что-то представляет в Чарльстоне, есть такой медальон.

Он опустил её на землю так, чтобы она оказалась сверху. Её глаза потемнели и полузакрылись. Она наклонилась поцеловать его, покусывая его нижнюю губу, а затем провела языком по горлу. Добравшись до артерии на шее, она вонзила зубы.

— Маленький вампиреныш, — Он грубо схватил её за плечи. — Я же говорил больше никогда так не делать.

— Ты говорил не делать много чего, но затем получал от этого удовольствие.

— Не таким образом. Ты словно зверь, — произнёс он в отвращении. Она лишь улыбнулась в ответ, и он столкнул её себя. Затем схватил за руки и поднял высоко над головой. — Тебе нужно преподать урок.

Она не испугалась. Даже когда он до боли сжал ей запястья и придавил всем телом.

Она не испытывала ни малейшего страха… пока не услышала песнопение…

С верхушек деревьев раздался крик ночной птицы, и Хайден задумался, считать ли это предзнаменованием. Туман рассеялся, и он увидел кольцо вокруг Луны. «Занавесьте зеркала и прячьте младенцев», — подумал он, машинально касаясь медальона на шее. Не из тигрового глаза, но из серебра[3]. К счастью, он не был особо суеверен. Весьма иронично в его обстоятельствах.

Несмотря на лунный ореол, духи появляться не желали. Показания оставались скучными, статичными. Если он уйдёт сейчас, у него останется ещё несколько часов на подготовку к экзаменам в адвокатуру. Старик перестанет стоять над душой, а коллеги из юридической фирмы будет счастливы.

Он проверил датчик электромагнитного поля в последний раз и стал собирать оборудование, когда снова это почувствовал… странную рябь в тумане. По макушке прошёлся холодок и взъерошил волосы на затылке. Что-то пробудилось.

И тут краем глаза он кое-что заметил. Хайден медленно повернулся, пульс участился. Вон оно! Прямо за сломанным ангелом. Хайден едва мог поверить своим глазам. После стольких лет призрак проплыл перед ним в тумане.

Он был настолько потрясён, что чуть не выронил хрупкий термометр, который использовал для проверки холодных пятен. Он взволнованно сжал инструмент и посмотрел на неё, такую бледную, хрупкую и прекрасную, словно вышедшую из готической поэмы.

А затем Хайден понял, что это не призрак. Его фантом был из плоти и крови, одет в белую хлопчатобумажную пижаму, которая просвечивала в рассеянном лунном свете.

Дойдя до ступеней мавзолея, она выжидательно осмотрелась и опустила голову, словно её внимание привлёк какой-то звук. Медленно подняла руки и начала танцевать.

Может быть, дело в неровной местности, но в её движениях было мало естественной грации и никакого чёткого ритма. Девушка то и дело спотыкалась о корни и куски разбитого надгробия. Хайден был одновременно удивлён и совершенно очарован.

Через несколько секунд ему стало неуютно. Было немного некрасиво подглядывать, но он не хотел напугать или смутить незнакомку, объявив о своём присутствии. Но и желания просто бесшумно уйти, оставив её одну на заброшенном кладбище, не возникало.

«Какого чёрта она здесь забыла?».

Он откашлялся, но она не обратила внимания. Тогда он перешёл к более решительным действиям и вышел из тени, чтобы она смогла его увидеть. Она замерла. Их взгляды встретились. А затем она совершила такое, о чём Хайден не догадался бы и с миллионной попытки. Она подошла к нему, обвила руками шею и потянула для поцелуя.

Он был так сильно потрясён, что не успел отстраниться. Конечно он и не думал отвечать на поцелуй. Ситуация вышла просто чертовски странная, но, когда она прижалась к нему всем телом — и боже, пижама не оставила ни малейшего места для воображения — он почувствовал возбуждение, хотя и сказал себе убраться от этой полоумной к чёртовой матери.