Забвенное (ЛП)

Амелия опустила взгляд в свою чашку, словно ища послание в чайных листках. По какой-то причине Ри вспомнила про двоюродную сестру своей бабушки, которая якобы родилась в водном мешке, из-за чего обрела дар ясновидения.

Амелия подняла взгляд, и Ри ощутила странное предзнаменование, дурное предчувствие, словно она верила в историю про кожный покров и ясновидение.

— Я всегда воспринимала кладбища как прекрасные места успокоения, даже заброшенные. Но «Дубовая роща» другая. За этими стенами скрывается нечто, что я не могу объяснить. Присутствие тьмы... — Она осеклась и перевела взгляд на Хайдена, словно почувствовав в нём родственную душу.

— Я испытал подобные ощущения на небольшом сельском кладбище в Канзасе, — признался он.

— В Сталле.

— Вы там были?

— Один раз. — Её глаза потемнели. — И мне этого хватило.

— Странный опыт, — откликнулся на это Хайден. — Я определённо что-то почувствовал, хотя показания приборов не изменились. Смог лишь уловить крошечный неразличимый звук на цифровой видеомагнитофон. Довольно неприятно для места, известного как одни из семи потерянных врат ада.

— Вы исследователь? — Ри показалось, что в голосе Амелии прозвучал страх. — Любитель или профессионал?

Хайден пожал плечами.

— И то и другое, наверное. Сейчас я выполняю кое-какую работу для Чарльстонского института изучения парапсихологии.

— Тогда вы должны знать Руперта Шоу.

— Все в моём деле знают доктора Шоу. Он легенда. Как вы с ним познакомились?

— Он помог мне найти этот дом, когда я впервые приехала в Чарльстон. И я очень благодарна ему за это, потому что здесь я чувствую себя в безопасности.

Ри поняла, что молчит уже несколько минут. Разговор о кладбище в Сталле захватил обоих, но остался совершенно не понятен Ри.

«Потерянные ворота в ад? Серьёзно?»

Амелия взяла отполированный камешек из корзинки, которая стояла у неё на столе, и протянула Ри.

— Что это?

— Амулет на удачу с «Розового холма». В детстве я верила, что эти камни обладают магическими свойствами. Один я постоянно ношу с собой.

— Я никогда не верила в магию, — пробормотала Ри.

— Я помню, — неожиданно нежно произнесла Амелия.

— В любом случае спасибо.

Ри положила камень в карман, надеясь, что проявила достаточно уважения.

Амелия проводила их до двери и осталась стоять на крыльце. Как только они вышли за калитки, Хайден произнёс себе под нос:

— Вау!

Ри посмотрела на него.

— Она тебе понравилась?

— Понравилась? Даже не знаю. Но ты права. Она другая. Я уже много лет не встречал такого интригующего человека.

— Мне стоит ревновать? — попыталась спародировать его Ри.

Они сели в машину, и Хайден сделал нечто очень удивительное, что Ри никогда бы не предсказала. Он наклонился и поцеловал её. Не просто чмокнул в губы, а по-настоящему поцеловал, страстно и горячо. Птицы перестали щебетать, ветерок стих. Всё умолкло. По крайней мере, так показалось Ри. Ничего не существовало для неё, кроме Хайдена... его аромата и вкуса. Лёгкое придыхание... и она положила руки на его грудь, наклонила голову и приоткрыла губы. Почувствовала глухие удары сердца под ладонью, и её дыхание участилось, стоило ей вспомнить о той ночи в «Дубовой роще». Как она подошла к нему без колебаний. Как разделась для него без смущения.

Проведя пальцами по её волосам, он отстранился и посмотрел на неё.

— Я ответил на твой вопрос?

— Да, — промолвила она дрожащим голосом. Красноречивее всяких слов.

Как оказалось, Хайден был не совсем уж независимым и свободным. Звонок из фирмы, и ему пришлось бежать обратно в офис, так что Ри отправилась исследовать Эмерсонскую библиотеку одна. Архивы располагались в подвальном помещении, тусклой затхлой комнате с переполненными шкафами и продуваемыми сквозняками альковами. Один из библиотекарей дал Ри смутное предположение насчёт того, где искать записи про «Дубовую рощу», но искать в этих архивах хоть что-нибудь было всё равно, что искать иголку в стоге сена.

Ри бурчала себе под нос от отчаяния, как вдруг из-за одного из шкафов выскочил мужчина и цыкнул на неё.

— Простите. Я постараюсь не шуметь.

— Я прошу не за себя, а за студентов, — сказал он чуть ли не извиняющимся тоном.

Она кивнула и огляделась. В архиве никого не было, за исключением их двоих, и ей стало немного тревожно, когда незнакомец к ней приблизился. Однако в вельветовой куртке и штанах цвета хаки он выглядел достаточно безобидно.

— Возможно, я смогу вам помочь. Это место может вызвать депрессию, если вы не знакомы с системой.

— Полностью согласна. Я не обнаружила ни малейшей логики в том, как расставлены документы.

— Между прочим, я профессор Микин.

Ри отметила, что он не протянул руки для рукопожатия.

— Историк?

— Что? Да. Мне лестно, что вы обо мне знаете. Это редкость.

— О! Ну, я прочла одну из ваших книг несколько лет тому назад.

Это ему польстило.

— Значит интересуетесь историей Чарльстона. Вы местная?

— Нет. Я приехала учиться в Эмерсоне.

— Понятно. — Уголки губ расплылись в любопытной улыбке. — Но вы растягиваете слова как урождённая жительница Низины, так что, скорее всего, недалеко уехали от дома.

— Я из Тринити. Это к северу от Чарльстона.

— А, милый городишко. Я иногда приезжаю навестить там друга. Как понимаю, ваша родня до сих пор там живёт?

— Да.

Историк её немного пугал, но Ри постаралась не показывать своей неприязни, ведь, судя по всему, самым страшным его преступлением была неспособность умело завязать разговор.

Взгляд Микина упал на книгу в её руке.

— Вы позволите?

Он посмотрел на корешок.

— Я исследую историю одной местной семьи, — объяснила Ри. — И может, вы смогли бы подсказать, где находятся демографические записи приблизительно 1920 года.

— Фамилия?

— Тисдейл.

Микин задумался.

— Вам нужен Джон Бракстон Тисдейл?

— Понятия не имею. Я даже не знаю… кто это.

Он посмотрел на неё с укоризной.

— Джон Бракстон Тисдейл был одним из самых верных гражданских советников генерала Ли во время Гражданской войны. Его сын Джеймс служил в рядах Мужественных всадников[6] Тедди Рузвельта и позднее был избран в Сенат. Семейство до сих пор живёт в поместье на Восток-Бэй, из которого Джон Брэкстон и молодой Джеймс наблюдали за обстрелом форта Самтер.

«Не в этом ли доме сегодня утром обнаружили труп Джареда Тисдейла?» — задумалась Ри.

— У Джеймса были дети?

— Два сына, Джон и Брэкстон, оба пошли по стопам отца. И ещё дочь от второй жены. Хотя ребёнок был неродной, Джеймс её удочерил.

— Как я её звали?

— Ильза, кажется. Она была младшей в семье и той ещё любительницей сладкой жизни.

— Правда? Чем же она занималась?

Микин был только рад удовлетворить любопытство Ри.

— Всё как всегда. Скандальные вечеринки, сомнительные связи… В семнадцать она сбежала с французским дипломатом, который был намного её старше. Он увёз её в какое-то отдалённое шале в Альпах, и больше о ней ничего не слышали. Она наделала много шума в чарльстонском обществе.

— А родные не пытались её разыскать?

— Уверен, они поддерживали связь, но для семьи с политическими амбициями её исчезновение стало благословением.

— Выходит, Тисдейлы отказались от неё?

— Нередкая практика в те дни. Девушек с дурной репутацией зачастую отправляли в школы-интернаты или к родственникам в глухую деревню.

— А вы ничего не знаете про скандал, связанный с «Дубовой рощей»?

Вопрос застал Микина врасплох. У него расширились глаза. Он бросил нервный взгляд через плечо.

— Я что-то не то сказала?

— Нет… нет. Просто… в наше время про «Дубовую рощу» редко вспоминают.

Очевидно, что он не знал про реставрацию.

— На кладбище когда-нибудь проводились тайные церемонии или ритуалы?