Тролли тоже плачут

- Это правила у вас такие? Знаешь, что ошибаюсь, и молчишь! Никогда не подскажешь! А сейчас и вообще бро-осил... - новая порция рыданий сама собой к носу подкатила.

Курой сердито выдрала запястья из мастеровской хватки, запрокинула голову вверх, да еще и ладонями на глаза надавила. Тихо поражаясь сама себе. Вообще-то, повышенной слезливостью она никогда не отличалась. А тут вторая истерика за два дня! Рекорд просто.

- Ты меня спрашивала, чтобы тебе подсказывать? - неожиданно жестко, каким-то жестяным тоном спросил оборотень. - Научить можно того, кто учиться хочет. А не доказывает всем и каждому, что он тут самый умный.

На такое заявление Каро даже и не сразу сообразила, что ответить. Зато слезы мигом высохли, только вот злость такая взяла - дышать ещё труднее стало. Но следом на мягких лапах подкралась мысль: «А ведь он прав!».  И тут же пришла другая: «Какое, к Седьмому, прав? Тоже мне, великий учитель нашёлся!».

Девушка досадливо прикусила губу и тихонько ойкнула.

- Ну да, расцарапала она тебе губу. И под глазом вон тоже, - согласился Рон уже своим обычным, чуть насмешливым тоном. - Надо бы промыть, а то у крысюков под когтями какой только дряни не водится. Да и тебя в порядок стоит привести, прежде чем в контору возвращаться.

Курой кивнула. Следом за злостью навалилась апатия из разряда: «Делайте со мной что хотите! Всё равно мне жизнь не мила!».

[1] Ритуальная фраза тегов, просьба о прощении.

Глава пятая

Глава пятая

Глава пятая

Любопытство - не порок, а тяга к познанию

Навещать родственников, когда они любимые, безусловно, приятно. А ещё приятнее ночевать у них оставаться: вкусным ужином накормят, спать в мягкую и чистую постельку уложат и в лобик поцелуют. А вот просыпаться в таких гостях не слишком комфортно.

- Лони, детка, вставай, - кажется, в третий раз проворковала мать Мастерса у него же над ухом, - на работу опоздаешь.

Собственно, первые-то два раза Рон слышал ничуть не хуже. Просто отвечать не рисковал. По утрам он вообще никогда добрым не был. А уж когда тебя будят таким вот образом... Ну, сразу хочется кого-нибудь покусать. Или в морду дать. Но мать для этих целей явно не подходила.

- Лони, завтрак уже на столе и...

- Мам, я сколько раз просил меня так не называть? - мрачно поинтересовался оборотень, надевая на голову подушку.

- Не считала, - легкомысленно отозвалась госпожа Мастерс. - А надо? Только вот завтрак от моих подсчётов горячее не станет. Вставая-вставай, малыш...

И, ни долго думая, заботливая матушка стащила с дитятки одеяло. Рон невнятно - из-за подушки его протест глуховатым вышел - взвыл и подтянул ноги к груди. Маменька, как поборница здорового образа жизни, ещё с утра распахнула окно. А на дворе лето ещё месяца полтора назад кончилось. Да и тогда Элизий тропики не напоминал.

Подтягивание ног, естественно, согреться не помогло. Пришлось вставать. Поднявшийся «малыш» смачно потянулся, зевнул, звонко клацнув крепкими челюстями. И едва ли не пополам сложился, чмокая родительницу в макушку. Ну а что делать, если мама «детке» седым пучком волос едва до груди достаёт?

- Доброе утро, сынок, - пожелала госпожа Мастерс, глядя на сына из-под очков-половинок так, как и подобает настоящей маме-оборотню: с глубокой нежностью, неизбывной гордостью и всеобъемлющим обожанием.

Правда, во взгляде Роновской родительницы имелось кое-что, отличающее её от классической матери: изрядная порция иронии и хоть добрая, но насмешка над «деткой».

- Утро добрым не бывает! - уже вполне бодро оповестил её детектив и, примерившись, чмокнул седую макушку ещё разок. - Умыться ты мне, конечно, не дашь?

- Не дам. Сначала плотный завтрак, а потом всё остальное. Не набивши желудок, никакие дела не делаются.

У госпожи Мастерс имелись свои убеждения, которых она придерживалась с завидным упорством.

- Ну, тогда корми меня, мать! - потребовал Рон и, выходя из комнаты, попытался подтянуться на турнике, распяленном в дверном проёме.

Попытался - это потому, что на перекладине, расположенной на уровне твоей груди, подтягиваться довольно тяжело. Все же за последние тридцать лет оборотень немножко подрос. Совсем чуть-чуть, даже притолоку головой не задевал. Правда, всё равно пригибался, хотя между макушкой и косяком расстояние почти в ладонь оставалось.

На маленькой кухоньке оборотень забрался на своё привычное место. Хотя так сидеть он и не любил - спиной к двери, да ещё, прежде чем вылезти, приходилось перебираться через большой сундук, впритык поставленный к столу. Но займи Рон другой стул, перед ним бы оказался собственный дагерротипный портрет: бравый командир диверсионного спецподразделения морского флота Её Императорского Величества лейтенант Мастерс собственной сияющей персоной. Форма белоснежная, ордена, как кираса, грудь едва не до пояса закрывают. Наградной кортик, подаренный лично императрицей, на бедре. Морда мрачная.

Стараниями матушки портрет был размером с альбом. Хотя в обычных мастерских их делали с половину книжки.

- Ты его снимешь когда-нибудь? - хмуро буркнул детектив, цепляя вилкой кусок омлета. - Он мне аппетит портит.

- Зато мне повышает, - заверила сыночка нежная мама, подливая из заботливо завёрнутого в полотенце кофейника в чашку, больше смахивающую на супницу, кофе.

И бухнула туда же три столовые ложки тростникового сахара, потом сливок подлила. Рон, придирчиво наблюдавший за процедурой, одобрительно кивнул.

- И как тебе ваш новый сотрудник? - походя поинтересовалась госпожа Мастерс, намазывая тосты джемом.

Точнее, накладывая на толстенные куски поджаренного хлеба ещё более толстые слои малинового варенья.

Оборотень уставился на мать, от удивления даже жевать забыв.

- С чего ты взяла, что у нас новый сотрудник?

Детектив в последний момент успел поймать ниточку жаренной помидорной шкурки, втянув её обратно в рот.

- Сначала прожуй, а потом говори! - наставительно посоветовала госпожа Мастерс. - А нового сотрудника у вас нет, я ошиблась.

- Да нет, есть он, - Рон сунул в пасть очередной ломоть омлета, пропустив замечание родительницы мимо ушей. - Мне просто интересно, как ты дошла до мысли, будто мы кого-то наняли?

- Не кого-то, а теурга, - безмятежно отозвалась матушка. - И думается мне, что это либо тег, либо девушка. А, скорее всего, и то, и другое разом.

- Высший класс! - восхитился детектив и даже вилку в сторону отложил. - Давай меняться, а? Я стану лордских дочек учить на рояле бряцать, а ты к Алу следователем пойдёшь.

- Ну, пожалуй, ты никого даже тарелками бряцать научить не сумеешь. Тебе медведь оба уха оттоптал. А вот делать выводы ещё можешь научиться, сынок.

Маменька невозмутимо поправила очки и принялась сосредоточенно, как аптекарь порошки, отмерять чайную заварку.

- Не скажешь? - уточнил Рон.

Госпожа Мастерс отрицательно помотала головой.

- Из вредности?

Маменька согласно кивнула.

- Вроде того, что догадывайся сам?

Снова кивок.

- Обижусь! - пригрозило «дитятко».

На что заботливая родительница только фыркнула. Видимо, в возможность исполнения угрозы она не верила ни на йоту.

- Всё верно, - Рон опять взялся за вилку, но теперь он омлет ковырял без особого интереса. - И теург, и тег, и девушка.

- И ты её взялся муштровать в своей манере: бросим в воду - захочет жить, выплывет? Тебя за это совесть гложет, потому что девушки - существа нежные. И обращаться с ними нужно бережно. А ещё ты до сих пор считаешь, будто по гроб жизни всем выходцам с Островов должен. Ну и, думается мне, она твои стати не оценила. За это ты на неё обиделся.

- Последнее-то тут при чём? - возмутился детектив.

- То есть, со всем остальным ты согласен? - уточнила госпожа Мастерс, глядя на сына поверх очков. Но ответа не дождалась - малыш надулся. - А то я тебя не знаю. Ты же не успокоишься, пока девушка при виде тебя млеть не начнёт. Налицо конфликт совести, которая, как ни странно, у тебя имеется, и кошачьей злопамятности вкупе с мстительной натуры.