Страница 230 из 232
- Она чужеземка?.. – шепнула Меритамон Яхмесу, но жрец только прижал палец к губам.
- Госпожа Исида, нам нужно твое божественное ясновидение, - вполголоса сказал он Исиде. Та кивнула.
- Я догадалась, - сказала она и устремила внимательный взгляд на Меритамон. Той стало не по себе под взглядом прорицательницы.
- Сядь и дай мне твои руки, - приказала Исида молодой женщине, указывая на холодный пол; та послушалась без раздумий. Они оказались лицом к лицу, соприкасаясь коленями; Исида держала руки жертвы в своих прохладных руках, не прилагая силы – но Меритамон внезапно потеряла способность двигаться. Ей казалось, что с каждым мгновением ее существо все больше перетекает в эту женщину, не выпускавшую ее из плена своих синих глаз.
Потом Исида вдруг бросила ее руки и встала. Подойдя к Меритамон, возложила ей руку на голову и содрогнулась, больно захватив волосы женщины; а потом заговорила, медленным и низким, как будто страдающим, голосом.
- Плохо… все плохо… так и случилось, как должно было быть.
Меритамон в ужасе повернулась к колдунье и посмотрела ей в глаза.
- Никто не может избежать своей судьбы, - сказала Исида. – Твой брат умер.
Меритамон вскочила, зажав себе рот, подавляя крик.
- Я не ве… Как… - пробормотала она, борясь с тошнотой; перед глазами все затуманилось, и она почувствовала, как ее схватил за плечи Яхмес, удерживая на ногах. Она никогда не думала, что этот старик такой сильный мужчина.
Наверное, в сравнении с женщинами все мужчины сильны…
Яхмес усадил ее на табурет, по-прежнему держа за плечи, и спросил колдунью из-за спины Меритамон:
- Как это случилось?
Он – верил.
Меритамон отказывалась верить, но ее сопротивление тоже начало слабеть.
- Он был застрелен в спину, - сказала Исида, и ее лицо стало почти человеческим, сострадательным, но – ненадолго, потом она снова заговорила монотонным пророческим голосом.
- Аменемхет, сосланный к пограничным постам, пытался бежать, и его быстро заметили дозорные, - произнесла Исида, глядя в пустоту, которая говорила ей о том, что делается далеко-далеко. – Его хотели схватить и судить, и в погоню за ним отправили бегунов с собаками… его догоняли, но один из дозорных в крепости выпустил ему в спину стрелу, потому что пожалел его…
- Пожалел? – выкрикнула Меритамон.
Она уже рыдала.
Яхмес сжал ее плечи и вздохнул.
- Ты разве не помнишь, какая участь ждала твоего брата в случае побега? – спросил он молодую женщину. – Он бы умер, но гораздо мучительнее. Благослови богов, что Аменемхет принял именно такую смерть.
Меритамон вырвалась из его рук и отпрыгнула.
- Да я ненавижу вас! – закричала она в лицо обоим жрецам. - Я ненавижу…
Исида с силой ударила ее по лицу, обрывая богохульство. Меритамон отшатнулась от нее с расширенными глазами, поражаясь тому, что ее посмели ударить. Она всегда признавала превосходство жрецов, но никто никогда не смел бить ее!..
Она открыла рот, чтобы прокричать в лицо колдунье проклятия, но Яхмес обхватил ее руками, что-то успокаивающе бормоча, и потащил прочь. Когда они покинули зал, Меритамон лишилась сил от горя и затихла, и жрец ее отпустил.
- Мне очень, очень жаль, - сказал Яхмес. – Это правда, Меритамон.
Правда или нет – но Аменемхета уже не вернуть.
- Я не верю ей, - всхлипывая, пробормотала Меритамон сквозь прижатые к лицу пальцы. – Эта ведьма лжет…
- Зачем бы ей лгать? – тихо ответил Яхмес. – Госпожа Исида никогда не лжет – она верная служительница бога и гораздо правдивее других женщин.
Меритамон покачала головой, утирая слезы собственными волосами. Она не верила в правдивость жрецов, мужчин или женщин. Она уже не верила ни в чью правдивость.
- Она не лжет, когда пророчествует, - пояснил Яхмес.
- Бедный, бедный мой брат… - сказала Меритамон.
Яхмес промолчал.
Он думал, что Аменемхет получил по заслугам.
И вдруг Меритамон, точно вспомнив о чем-то очень важном, рванулась назад, так что жрец едва успел перехватить ее за руку.
- Куда ты? – воскликнул он.
- Я не знаю, похоронен ли он! – крикнула Меритамон. – Если его тело не сохранено…
Это означало, что погибла и его душа – как знал любой жрец и даже непосвященный.
Они быстрым шагом направились обратно.
Исида еще не ушла. На том самом табурете, на котором ее оставили, она опять была погружена в видения, и Меритамон несколько минут в страхе, перемогая нетерпение, смотрела, как чуть заметно изменяется лицо колдуньи, как она слегка раскачивается, а потом застывает с лицом совершенно пустым, точно ее дух временно покинул тело и носился где-то далеко.
Наконец Исида открыла глаза и гневно посмотрела на недавнюю хулительницу богов. Меритамон уже и забыла, как чуть не совершила этот грех.
- Зачем ты вернулась? – спросила колдунья.
- Он похоронен? – прямо спросила Меритамон.
Исида опустила веки, и молодая женщина уже подумала, что прорицательница не ответит.
- Да, - сказала жрица после долгого молчания. – Он зарыт в песок, завернутый в большой саван… его не бальзамировали… это дважды преступник…
Меритамон ахнула и зарыдала. Такое погребение означало, что брат умер весь…
Яхмес приобнял ее, и на этот раз у Меритамон не нашлось сил вырываться.
- Это, может быть, еще не конец, - прошептал жрец. – Госпожа, имя твоего брата сохранилось в записях и живет в твоих собственных устах – значит, боги еще смогут отыскать его. Да и песок высушивает тела, такое погребение не так плохо.
Меритамон только представилось, как прекрасное тело Аменемхета будет высушено, станет ссохшимся, страшным, как все мертвецы, и она заплакала еще пуще.
Потом повернулась к жрецу и сказала, что пойдет домой.
Теперь ей предстояло вернуться к женщине, которая убила ее брата все равно что своими руками. К женщине, которая была матерью ее возлюбленного. И она вернется, и найдет в себе силы не гневиться на Тамит, потому что тогда сломается и ее собственная жизнь.
***
Вернувшись домой, Меритамон сразу же пошла к дочери – и обнаружила дочку, спавшую в ее спальне под присмотром То, на руках у Тамит!
Женщина положила мирно спящую девочку обратно в постель, а потом ласково улыбнулась Меритамон.
- Как ты помолилась, госпожа?
- Кто тебе… - начала Меритамон, а потом поняла, что не может запретить этой женщине ласкать собственную внучку.
Тамит подошла к ней и участливо обняла за плечи.
- Ты плачешь. Что случилось?
- Я узнала, что мой брат умер, - устало сказала Меритамон.
Больше всего на свете она хотела бы сказать: я узнала, что ты убийца не трижды, а четырежды. Но не посмела. Испугалась, как ни постыдно это было – старая Тамит по-прежнему оставалась намного сильнее ее и опаснее.
- Как умер? – сказала Тамит, и Меритамон показалось, что она слышит в ее голосе испуг и раскаяние. – Кто тебе сказал? – пробормотала женщина, отступив.
- Колдунья Исида из храма Амона, - ответила Меритамон. – Это знаменитая провидица.
Усмешка на мгновение тронула уголок рта Тамит и тут же исчезла.
- Лгунья, наверное.
- Нет, - спокойно ответила Меритамон. – Именно она показала фараону чудеса и помогла мне бежать из гарема.
Тамит села, и Меритамон снова представилось, что она сумела наконец добраться до сердца этой женщины, хотя это и казалось невозможным.
- Как он умер? – спросила Тамит.
- Застрелен в спину при попытке к бегству, - ответила Меритамон. Она усмехнулась. – Его пожалели, иначе он был бы четвертован.
Слезы вновь заструились по ее щекам, и вдруг ей так захотелось, чтобы пришел ее возлюбленный муж и обнял ее. Но ее муж был сыном этой женщины.
Вдруг она увидела, что Тамит тоже плачет… Меритамон, не веря себе, сделала шаг к ней – еще немного, и они бы обнялись, рыдая об общей потере.
Меритамон остановила себя, стиснув руки в кулачки так, что ногти вонзились в ладони. Она не станет обниматься с женщиной, которая загубила ее брата. Меритамон села и дала слезам волю, так что теперь в комнате плакали уже трое – ее служанка давно прослезилась. А потом проснулась и раскричалась Тамит-Ташерит, и рыдающей матери пришлось ее успокаивать.