Крылья

– Я жду, – напомнил Дима, глядя на нее снизу вверх.

– Дфя фафа… – произнесла она с набитым ртом, остановилась, проглотила пережеванный кусок яблока и повторила заново: – Для начала давай договоримся, что я не имею к произошедшему никакого отношения.

– Не договоримся. Имеешь. Ты подделала ключи, проникла в квартиру в мое отсутствие. Специально подстроила?

– Ну да, – пожала плечами Анна, словно удивляясь: а что в этом, собственно, такого? Да, влезла в чужой дом, попалась, с кем не бывает…

– Каким образом, кстати?

– Вычислила тебя в социальных сетях. Это несложно. Ты удивишься, если узнаешь, сколько личной информации оставляет о себе человек в интернете. Причем, заметь, оставляет добровольно.

– Что дальше?

– А дальше ты знаешь. Нечаянно забытый мобильный телефон, романтическая встреча в кафе, удачно пролитый кофе… Ключи. С ключами – да, пришлось повозиться. Но я справилась. О том, когда никого не будет дома, ты проболтался сам. Зайти в квартиру, как ты понимаешь, не представляло никакой сложности.

– Зачем?

– А вот это самый главный вопрос! – потрясла в воздухе надкусанным яблоком Анна. – Чертежи. Мне нужны были те самые чертежи твоего «спиртовоза». Я даже забирать их не планировала, хотела осторожно переснять и навсегда исчезнуть из твоей жизни. Но кто-то меня опередил. Кто-то добрался до архива раньше. Я так думаю, вместе с бумагами этот кто-то решил прихватить и твоего отца. Живой конструктор плюс документы – лучше, чем просто документы.

– Послушай, ты несешь какой-то бред. – Диме начало казаться, что он напрасно теряет время. – Этот чертов самолет был построен больше двадцати лет назад, и все это время он никому не был нужен. Ни-ко-му, понимаешь?

– Теперь понадобился. И за него обещают неплохие деньги.

– Так купили бы его вместе с документацией! Я думаю, папа с радостью согласился бы его продать!

– Мы обращались к Виктору Павловичу с таким предложением, – вздохнула Анна, – очень выгодным предложением! Те, другие, думаю, тоже обращались. Твой отец категорически отказался. А время поджимало. Поэтому заказчик вынужден был изменить тактику.

– Тогда почему вы не приобрели чертежи другой такой же машины? Предложений сколько угодно!

– Потому что ваш – единственный самолет в стране, способный летать на спирту. Работающий, полностью исправный экземпляр, к тому же с уникальными характеристиками. Для заказчика это определяющий фактор.

Теперь Дмитрий уж точно ничего не понимал.

– Чушь. Кому в здравом уме внезапно понадобился древний, довольно примитивный самодельный летательный аппарат, использующий дорогое, дефицитное, ужасно непрактичное горючее? И главное, зачем?

– Ведь не поверишь, если скажу, – усмехнулась Анна и с хрустом откусила от яблока. – Впрочем, смотри.

Девушка поднялась на ноги, встала на бортик качнувшейся с протяжным скрипом кабинки, ухватившись за удерживавшую ее металлическую штангу рукой, взвесила в свободной ладони огрызок. Замерла на мгновение, прикрыв глаза, и спрыгнула на землю, одновременно метнув недоеденное яблоко прямо в лицо наблюдавшему за этими странными манипуляциями Димы. Тот инстинктивно отшатнулся, однако выпущенный Анной снаряд до своей цели так и не долетел. Просто исчез в воздухе, растворился в сгустившейся на миг над землей бледной полупрозрачной дымке.

– Как ты это сделала? – растерянно спросил он, разглядывая место, куда должно было, по его расчетам, упасть яблоко. Чуть примятая трава, несколько сухих листьев, смятый фантик от шоколадной конфеты. Земля как земля.

– Инстинктивно, – хохотнула Анна и вновь взяла Диму под руку, – пойдем, представление окончено. А я ведь действительно несколько лет назад хотела научиться прыгать с парашютом. Приехала на аэродром, заплатила денег, прошла короткий инструктаж, потом нас загрузили в старый «кукурузник» и подняли в небо. Ты сам когда-нибудь прыгал? Ну вот, тогда знаешь, как это бывает. Ветер в лицо, сердце колотится, адреналин кипит, чистые эмоции, аж кричать хочется! Когда купол раскрылся, я даже глаза закрыла от восторга. А когда открыла, увидела внизу вместо зеленой травки джамп-сайта какую-то убогую бурую пустыню.

– В смысле?

– В прямом. Ни аэродрома, ни самолета, вообще ни черта. Пустыня, песок и скалы. И солнце, сволочь, жарит как духовка.

– И что это было?

– Другой мир, Дима, – подняла на него взгляд девушка, – один из многих, но единственный, куда мы можем попасть с Земли.

– Мы?

– Проводники. Так нас называют. Нас таких немного, примерно один на десять тысяч. Причем способности у всех разные, да и открыть проход у каждого проводника получается при несхожих обстоятельствах.

– Например, каких?

– Ну, одному, скажем, нужно напиться в стельку. Другому – чтобы стукнули побольнее. Третий должен обязательно зайти в темное помещение…

– Ну а ты – спрыгнуть с самолета, – закончил за нее Дима.

– Не обязательно с самолета, но ход мыслей верный, – кивнула Анна. – Впервые такая способность проявляется спонтанно, и далеко не всегда опыт удается повторить. Нужно в точности воспроизвести все обстоятельства, при которых удалось открыть самый первый портал. Но если получилось во второй раз, будет получаться и дальше.

– Как же ты назад-то вернулась? – с недоверием посмотрел на нее Дима.

– Залезла на скалу осмотреться. Сорвалась. Ну и… Второй раз при падении даже руку сломала. Меня искали, нешуточный переполох поднялся. Сказала, что ветром снесло. Парашют, конечно, там остался…

– Похоже на какую-то дурацкую сказку, – покачал головой Дима. – Знаешь, я слышал в жизни всякое, но…

– Могу тебя туда провести, – с вызовом посмотрела на него девушка, – увидишь все собственными глазами.

– Предлагаешь сигануть с тобой за компанию с крыши?

– Не смешно. Ну, так что, согласен?

– Не раньше, чем ты объяснишь мне, при чем тут чертежи и самолет.

– Все проблемы из-за нефти, – вздохнула девушка, – впрочем, как и у нас. Около сотни лет назад в Центруме, так называется тот самый мир, произошла глобальная катастрофа. Никто ничего не знает о ее причинах, но нефти там с тех самых пор не стало. Пластмасса и синтетика у них тоже долго не живут, максимум через сутки пластик превращается в мерзкую сопливую кашу. Соответственно, техника там используется только самая примитивная, на уровне начала прошлого века.

– Постой, там, значит, люди живут?

– И люди, и не только… Обитаемых миров во вселенной множество, но они никак не пересекаются друг с другом, зато все имеют выход в Центрум.

Анна опустилась на корточки, подобрала валявшуюся на дороге ветку и начертила на гравии примитивный рисунок – так дети обычно изображают на своих картинах солнышко.

– Вот эти лучи – параллельные вселенные, – терпеливо пояснила она, затем ткнула веткой в середину, – а вот это – Центрум. Здесь сходятся все пути. Мы не можем самостоятельно проникнуть в другой мир, только в центральный, а жители тех, других «лучей» не могут прийти в наш. Без местного проводника, конечно.

Девушка выпрямилась, отбросила прочь уже ставшую ненужной ветку и, отряхнув ладони, продолжила:

– Мы, ну, то есть такие, как я, иногда таскаем туда-сюда разные полезные грузы…

– Логистика? – припомнив давешний разговор в кафе, с сарказмом поинтересовался Дима.

– Ага, она самая. Ты даже не представляешь, какие бешеные деньжищи там платят за всякую ерунду, которую тут можно взять за копейки в любом ларьке. А теперь вообрази, насколько ценным может оказаться работающий на спирту авиационный двигатель в мире, где нет нефти и бензина. Особенно с такими характеристиками, как ваш! В общем, три недели назад нам заказали добыть чертежи этого вашего самолета. Только, видимо, не одним нам… Либо заинтересованных сторон оказалось чуть больше, чем я думала.

Все это звучало настолько нелепо, что Дима даже почти поверил в только что услышанную историю. По крайней мере выстроенная Анной логическая цепочка доходчиво объясняла, кому и зачем могли понадобиться злосчастные украденные документы. А также проливала свет на способ, с помощью которого ей удалось скрыться через окно второго этажа и не поломать при этом ног. Хотя червячок сомнения все же продолжал шевелиться в Димином сознании.