Страница 5 из 6
А Бориса Фёдоровича ждала новая, совершенно другая шахматная партия, в которой он не располагал пока самыми сильными фигурами. Но зато у него был достойный учитель, место которого за шахматной доской Борису Годунову предстояло теперь занять.
«Лорд-протектор»
Если принять в рассуждение все добродетели, которых требуют от слуги, то много ли найдется господ, способных быть слугами?
Ушла в прошлое эпоха Ивана IV, оставив по себе грозную славу беспощадных казней и покорения соседних царств, оставив престол слабому наследнику, неспособному продолжить начатое отцом с таким напряжением и жестокостью дело возвышения Московской державы. Как распорядиться отцовским наследием – добрым и дурным, как не потерять достигнутого, залечить полученные раны и продолжить завещанное предками, князьями Московскими, дело собирания земель русских? Эти вопросы были не под силу новому государю, Фёдору Ивановичу, которому суждено было стать последним представителем своего некогда могучего рода на российском престоле.
Скульптурный портрет (реконструкция по черепу) царя Фёдора Ивановича. Скульптор-антрополог М. М. Герасимов
Современники характеризовали царя Фёдора Ивановича как полную противоположность его грозного отца: тихий, богобоязненный, лишенный всякого интереса к власти и политике: «ростом был мал, был постник, смирен, о духовных делах больше заботился и проводил время в молитвах и нищим просимое раздавал. О мирских делах совсем не заботился – только думал о душевном спасении. С младенческих лет и до конца жизни таким пребывал, за эти благочестивые дела Бог его царство миром оградил, и врагов его смирил, и время спокойное ниспослал». Не стесненные вынужденной корректностью россиян, современники-иностранцы напрямую называли последнего Рюриковича слабоумным, а то и вовсе дураком. Между тем после смерти Фёдора Ивановича русские люди неизменно вспоминали годы царствования как некий «золотой век», благословенное затишье между потрясениями эпохи Ивана Грозного и кровавой вакханалией Смутного времени. Может, и впрямь, по слову Нагорной проповеди, «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное»?
Парсуна царя Фёдора Ивановича (конец XVI в.)
Однако не благочестием царя Фёдора объясняются «врагов смирение» и «мирных дней ниспослание». Стоял за плечом царя-постника политик, которому пришлось взвалить на свои плечи груз ответственности за судьбу страны и тяжесть непопулярных решений. Большой удачей для царя Фёдора Ивановича было, что такой человек был рядом с ним. И не только «был», но и сам с готовностью и даже с алчностью взялся за кормило Московского государства.
После смерти Ивана Грозного вокруг его сына, царя Фёдора Ивановича, сложился правительственный круг, включивший в себя самых близких к нему людей. Их обыкновенно называют «регентским советом», хотя нет никаких свидетельств о том, чтобы умиравший Иван Грозный назначал кого-либо в опекуны своему сыну. В состав этого правительства вошли: боярин князь Иван Фёдорович Мстиславский (глава Боярской думы и троюродный брат царя Фёдора); боярин князь Иван Петрович Шуйский (глава боярского клана Шуйских, смелый воевода, герой недавней обороны Пскова от войск Стефана Батория); боярин Никита Романович Захарьин-Юрьев (родной дядя царя Фёдора по материнской линии); боярин Борис Фёдорович Годунов (царский шурин, брат царицы Ирины Фёдоровны). За исключением последнего, все это были люди в годах, имеющие право претендовать на место в правительстве не только по своим немалым заслугам и опыту, но и в силу родовитости. На их фоне 32-летний Борис Годунов был человеком молодым, не по годам и не по знатности поднявшимся выше своей меры.
Патриарх Иова. Портрет из «Титулярника» 1672 г.
Однако был еще один человек, мечтавший вершить судьбы царства – племянник Малюты Скуратова, оружничий Ивана Грозного Богдан Яковлевич Бельский. В конце царствования Ивана Грозного он был в фаворе и терять власти и положения совсем не хотел. В окружении царя Фёдора удержаться наверху шансов он не имел и потому сделал ставку на возведение на престол младшего из царевичей, Дмитрия Ивановича. В апреле 1584 г. он попытался осуществить свой замысел, рассчитывая на поддержку Бориса Годунова, товарища по опричнине и мужа двоюродной сестры. Годунов, поддержав на первых порах Бельского в его конфликте с боярами, в последний момент сменил союзников. Благодаря этому Бельский был отослан на воеводство в Нижний Новгород, царевич Дмитрий с родственниками, Нагими, в Углич, а сам Борис Годунов по случаю венчания на царство Фёдора Ивановича получил высокий придворный чин конюшего.
Таким образом, положение Бориса Годунова в окружении царя Фёдора с самого начала было весьма высоким, ведь считалось, что чин конюшего жалуют тому из бояр, кто из них «первой чином и честию». Преимуществом Бориса Фёдоровича был и его возраст – престарелые конкуренты из состава регентского совета рано или поздно должны были освободить дорогу сопернику, который еще только вступал в солидный возраст. Так и произошло: в течение двух первых лет царствования Фёдора Ивановича по старости отошли от дел и приняли перед смертью постриг бояре князь Иван Мстиславский и Никита Захарьин. К 1586 г. за влияние на слабовольного царя боролись лишь Борис Годунов и князь Иван Шуйский.
И в этой борьбе Шуйские допустили оплошность, которой им не простили. Резонно полагая, что сила и мощь Бориса Годунова держатся на браке его сестры с царем Фёдором, они решили организовать развод государя с Ириной Годуновой. Предлог был более чем «благовидным»: царская чета состояла в браке уже более 10 лет, но детей у них по-прежнему не было. По наущению Шуйских в 1586 г. московские купцы подали царю челобитную с просьбой развестись с «неплодной» супругой, дабы не пресекся царский корень. Подобные прецеденты в семье московских государей уже бывали: с первой супругой развелся дед Фёдора, великий князь Василий III, да и отец, Иван Грозный, двух жен, четвертую и пятую, отправил доживать век в монастыри. В новые царицы, по некоторым данным, прочили дочь боярина князя Мстиславского. Просьбу купцов поддержал и сам митрополит Дионисий, глава Русской православной церкви. Шуйские не учли лишь одного – слабовольный царь Фёдор был очень привязан к жене, и гены свирепого отца в нем тоже присутствовали: вздернутые на дыбу челобитчики быстро указали на зачинщиков интриги. Князья Шуйские были разосланы в ссылку в отдаленные города, а их признанный лидер, князь Иван Петрович Шуйский, был насильно пострижен в монахи и вскоре при подозрительных обстоятельствах умер, отравившись угарным газом. В 1586 г. был сведен с митрополичьей кафедры митрополит Дионисий, скончавшийся в монастыре в следующем году.
Сигизмунд III, король Речи Посполитой
Место низложенного предстоятеля церкви в декабре 1586 г. занял ставленник Бориса Годунова, митрополит Иов, ранее меньше года бывший архиепископом Ростовским, а до того – епископом Коломенским. Свою духовную карьеру он начинал в опричной Старице, где уже тогда пользовался благосклонностью Ивана Грозного, который сделал его настоятелем сначала московского Симонова, а потом Новоспасского монастыря. Вероятно, с того же времени он был близко знаком с Борисом Годуновым, которому, впрочем, по возрасту годился в отцы. Став во главе церкви, Иов был верным проводником политики, угодной Борису Фёдоровичу. И Годунов вознаградил митрополита более высоким саном.