Страница 4 из 7
В огромном зале Космоцентра перекатывался сдержанный говор сотен голосов. Осторожно лавируя среди беседующих, Кривич поднялся на третий ярус амфитеатра, где обычно собирались космонавты.
— Слыхал? — обратился к нему седой программист с квантовой ракеты 2128 года. — Варен снова готовит экспедицию в Сингулярность.
Кривич пожал плечами: об этом говорили весь последний год.
В пятой ложе примостился Старик — так называли его, поскольку имени никто не помнил. Возле него толпилась молодежь. Старик был одним из уцелевших ветеранов полета в Крабовидную туманность. «А ведь ему стукнуло двести три года, — подумал. Кривич. — По виду и не дашь: свеж, бодр, весел».
Плавно жестикулируя, Старик рассказывал о своих подвигах. Юноши смотрели ему в рот: им еще не приходилось странствовать по Времени — они готовы были хоть сейчас отправиться на край Метагалактики. Либо в иные пространства. Лица парней выражали скрытую досаду: они полагали, что родились слишком поздно; все открытия уже сделаны, а на их долю остаются незаметные, будничные дела. «Когда-то и я был одним из них...» — мысленно усмехнулся Кривич.
Варена нигде не было видно. Кривич напрасно шарил взглядом по толпе.
— Кого ищешь? — поинтересовался пожилой физик, прервав беседу с коллегой.
Кривич знал обоих: учился у них по курсу Единого Поля.
— Варена.
— Да вот он!
Кривич обернулся. Варен как раз вошел через боковую дверь.
То был гигант с бронзовой кожей, полуседыми, коротко остриженными волосами и открытым взглядом светлых глаз. Одет он был просто и скромно. Продвигаясь в густой толпе, сдержанно улыбался, изредка кивая знакомым. Вслед ему катился дружелюбный гул приветствий.
Упруго взбежав на Центральный круг, Варен жестом попросил внимания. Едва слышно запел лингваблок, переводя его слова для тех, кто недавно появился в Городе и еще не усвоил язык эпохи.
— Галактолет «Паллада» на орбите, сообщил Варен мрачноватым тоном, плохо вязавшимся с открытым взглядом. — Мне разрешили повторять девятую попытку... Набираю экипаж из добровольцев. Кто первый?
Молчание в зале, казалось, сгустилось. Никто не торопился. Космонавты переглядывались, ибо хорошо знали, что такое девятая попытка и кто такой Варен.
Мерцала индикаторная «Мама», как назвали суперблок электронной памяти в симбиозе с Психоаналитиком. Изредка касаясь клавиш, Варен придирчиво следил за кривыми, бегущими на экранах «Мамы» — и нетерпеливым жестом останавливал испытуемого:
— Всё! Благодарю. Ты отвергнут. Прошу следующего.
Подавленный кандидат отходил в сторону. Никому и в голову не пришло бы оспаривать решенне «Мамы». Непогрешимость её диагноза опиралась на психоанализ, космомедицину и опыт векового освоения Сингулярности.
Увидев приближающегося Кривича, Варен выключил «Маму». Сбежав с Круга, он с улыбкой пожал Алексею руку.
— Ну что? Надумал?
— Да. А «Мама» для меня не обязательна? — спросил Кривич.
— Выше «Мамы» — я! — В светлых глазах Варена прошла ироническая усмешка. — Для Кривича делаю исключение. Ибо ты — один из двух, кто побывал в Континууме. Приобрел там кое-какой опыт, верно? Твои шансы неоспоримы.
Кривич молчал. Надо было принимать давно ожидаемое Вареном решение. Впервые об участии Алексея в «девятой попытке» они говорили года полтора назад — в долине Кулу.
А то этого была встреча с «пропавшим» Меджидом. Ветеран давно ушел в отставку и коротал последние годы жизни в Средней Азии. Варен хотел взять с собой и его, но тот отказался: «Старость, Варен! Все мы со временем становимся стариками».
«Паллада» плавно, ступенями, сбавляла околосветовую скорость.
— Входим в зону тяготения Сингулярности, — сообщил Варен.
Корабль перестроил свою конструкцию: теперь он был длинный как игла в добрый десяток километров. А космос начинался будто сразу за пультом — на самом деле они были отгорожены от него прозрачным нейтронитом.
В двух астроединицах впереди завихрились тяжелые спирали белесого вещества. Время от времени по ним прокатывались волны опалового цвета. И это действительно казалось Стеной, делившей космическую сферу на две части. Одна из них была знакомым полушарием с холодными точками звезд.
— Неужели это и есть белесая субстанция? — прошептал Кривич. Да, несомненно, она — только принявшая форму Стены. Слева и справа, выше и ниже корабля светились яркие огни радиобакенов, астробуев, станций-обсерваторий: исследователи прилежно изучали Стену — вот уже больше столетия.
«Странно... Где же прячется Серый Объект? — думал Кривич. Раньше он был в полутора парсеках от Солнца. Значит, перед нами совсем другая Сингулярность?..»
Варен, словно читая его мысли, а может, и вправду читая, пояснил:
— Ты прав и неправ. Серый Объект, описанный вами с Меджидом, как таковой, не существует. Он размылся, стал вот этой Стеной. И переместился в пространстве на 30–40 световых лет. Сейчас тут поле сильнейшей гравитации. Чувствуешь, как тянет?
Кривич искоса взглянул на экран инверсии: игла — «Паллада» на нем казалась еще тоньше. Вибрируя и содрогаясь, корабль превращал часть своей массы в излучение. Биллион киловатт на тонну вещества корабля — таков был расход антитяги, удерживавшей «Палладу» от падения на Стену.
— Ну и долго еще будем съедать самих себя? — с недоумением сказал Кривич.
Варен пожал плечом:
— Минут пятьдесят... Пока автоматика рассчитает полет по ассимптоте. Только по этой орбите мы и ускользнем из лап Стены.
— Не годится!... — решительно возразил Кривич. — Вы плохо читали наш отчет? Там же ясно сказано: «Проникновение в Континуум возможно только в одном случае — когда не работает защитное поле корабля». У «Скандия» выключение произошло самопроизвольно. Теперь, надо думать, все иначе. Возможно, Континуум тоже стал иным.
— Что предлагаешь? — с некоторой досадой спросил Варен.
В его громадных, чуть прищуренных глазах таилась обида. Космонавт далекого прошлого, почти первобытной эпохи, — в роли учителя?.. Потом спохватился: перед ним Лоцман, который был за Стеной.
— Глуши реактор! — продолжал Кривич, не обращая внимания на реакцию пилота. — И никакого противодействия Стене. Отдайся на волю Континуума, он не причинит нам беды.
Варен колебался.
— А что будет? Я хочу сказать — вернемся ли обратно?
— Откуда мне знать? — усмехнулся Кривич. — Нам удалось... Думаю, найдется нечто подобное Лучу, который вынес наш «Скандий» в пространство Евклида.
— Ну, да... Припоминаю. Ваш отчет, глава восьмая.
И Варен снова погрузился в раздумье.
— Вот что, — сказал Алексей. — Не стоит рисковать всем. Перейдем в «Модуль», а остальной экипаж отправь на «Палладе» к Плутону. Пусть ждут там, пока мы вернемся.
— Или не вернемся!
Кривич промолчал.
— А в общем, ты прав, — устыдился Варен спустя мгновение. — Так и сделаем. Если не мы, то кто же?
И он рывком включил селектор внутренней связи.
«Ничто не вечно, и ничто не повторяется... — думал Кривич, переходя от одного иллюминатора к другому. — Где Равнина зыбких конструкций, где Конус? Неужели другая Сингулярность?»
Да, все было иначе.
«Паллада» мягко вытолкнула из себя двухместный «Модуль» и, сократившись до обычных размеров, по гиперболе ушла влево. А они с Вареном стремительно понеслись прямо на Стену. Опять было восхитительное ощущение сверхбыстрого движения — и не было лишь зрелища пульсаций Серого Объекта, как не было исполинского Конуса и сооружений внеземной цивилизации. Просто сколько-то времени (и миллионов световых лет расстояния?) вокруг «Модуля» вихрились полосы серо-голубого излучения. По шкалам приборов мельтешили ослепительные зайчики.
Варен недвижно застыл в соседнем контуре противоинерции. Иногда глухо спрашивал по каналу связи:
— Так было и раньше?
— Нет, теперь все иначе, — подавленно отвечал Кривич.