Черная река

- И что с того? Не выставим же мы их с участка, - проворчал Окк. – А выставим – Речники нас не похвалят.

- Речники нам ещё и помогут, - усмехнулся Сьютар. – Речница Сигюн – уж точно!

- Она не одна тут, Сьютар, - покачала головой Амора. – Речник Айому – помнишь, как он рассердился, когда ты к нему в том году подошёл?

- Х-хе! Драться же он не полезет? – отмахнулся старший из Скенесов. – Если двое Речников решат одно, третий им перечить не будет. А Речник Фриссгейн с нами почти что в родстве.

- Торопишься ты, Сьютар, - хмыкнул Окк Нелфи. – Сильно торопишься. Не будет он тебе помогать…

Эрнис Мейн, вздыхая, поднялся со шкуры и заглянул в коридор.

- Кто-то бродит среди ночи, - пробурчал он. – Сьютар, угомони своих младших.

Кесса юркнула вверх по лестнице и нырнула под одеяло, едва не наступив на сестру. Та сердито зашипела, прижимая палец к губам. Когда шаги внизу затихли, она взглянула на Кессу.

- Что там? Видела солнце?

- Ночь ещё, а к двери не пробраться, - с досадой вздохнула Кесса. – Старшие там засели. Собираются выгонять Фирлисов с участка. Хоть бы Речник Фрисс помешал им!

Глава 02. Снег тает

Снег под обрывом уже не белел – он набух водой, сотни следов пятнали его, и лиственный сор усыпал его от пещер до вздыбленных льдов там, где когда-то была кромка воды. На лёд пока соваться не решались, но никто уже не боялся ледяных демонов и не искал их следы на степных тропах. В степи снег, запутавшийся в высоченных высохших стеблях, ещё лежал, в нём запросто можно было утонуть, но никто, кроме птиц, уже не ступал на него. Зимние твари ушли ещё на год.

- У-ух! – Нуук Скенес с силой опустил колотушку на распластанную на снегу циновку. – Хватит, пожалуй.

Подхватив длинную подстилку за края, двое Скенесов поволокли её к обрыву и повесили на камни. Ветер, завидев новую игрушку, хлестнул циновкой о скалу, и Нуук отскочил, чтобы не запачкать куртку.

Подстилки, завесы, одеяла и покрывала – всё висело вдоль обрыва, шурша и шелестя на ветру, свежий воздух, наконец допущенный в пещеры, бродил по ним и разносил по всем ходам бодрящий холод. Кесса, пристроив последнюю вытертую шкуру на скалы, спрыгнула с уступа и огляделась.

- Хаэ-э-эй! – Хельг Айвин без шапки стоял на крутой тропе и махал сухим стеблем. – А-а-авит! Ну-у-ук! Ке-е-есса!

- Что тако-о-ое? – закричала она в ответ. – Что вопи-и-ишь?

- Я видел землю! – Хельг в два прыжка спустился на пологий берег и протянул Кессе рукавицу. К ней прилипла чёрная грязь.

- Хаэ-эй! – Кесса повернулась к соседним пещерам.

- Земля! – Сима Нелфи, утопая по колено в снегу, добрела до Хельга и потрогала грязь. – Вот хорошо! Мацинген уже шевелится во сне!

- А Макега уже месяц как не спит, - Хельг прикрыл чистой рукавицей подмороженное ухо. – Ветра так и воют над обрывом. Осталось разбудить Реку-Праматерь!

Все трое, разом посерьёзнев, обернулись к нагромождениям льда. Противоположный берег – и даже острова на середине Реки – таял в белесом тумане. Только на Реке снег и остался нетронутым – никто не смел на него ступить, а те, кто жили под ним, дремали в холодной воде.

- Говорят, на юге Река никогда не замерзает, - прошептала Сима.

- Там и снега не бывает, - покачал головой Хельг. – Ничего, она проснётся.

Кесса огляделась – вдоль обрыва бродили, утаптывая снег, многие жители, и многие сидели перед пещерами, перетряхивая сундуки и ларцы и развешивая по кустам летние рубахи. Только одна пещера была закрыта, и снег лежал на её пороге.

- Вы видели Эмму? – спросила Кесса. – Может, зайдём к ней?

Хельг покачал головой.

- Фирлисы всегда позже выходят. Нечего делать у них в такую рань. Лучше… - он покрутил головой в разные стороны и уже уверенно продолжил:

- Лучше пойдём к вам. Зеркало Призраков – оно всё так же показывает странное?

- Не очень-то оно показывает, - покачала головой Кесса. – Призраки, должно быть, тоже спят.

- Тогда сыграем в Ирни, если нас не хватятся, - сказал Хельг. – Я кости захватил.

- Меня-то скоро хватятся, - нахмурилась Сима. – Дед сейчас не в духе.

- Зуб? – хмыкнула Кесса.

- Ну да, что же ещё, - Сима поддела носком сапога тяжёлый намокший снег. – Старый, больной выломали, так теперь новый растёт. И всё ему не так. Его едва снежник не порвал, он снежника копьём проткнул – так об этом ни слова. Одно слово – дед!

В пещере Скенесов было пусто и холодно, очаг погас, и его камни остыли. Кесса осторожно сняла со стены тёмную, тускло поблескивающую пластину и положила себе на колени. Свисающие с Зеркала перья и странные осколки искусственных камней – рилкара и фрила – закачались на толстых нитках. Кесса протёрла рукавом тусклую гладь и поднесла к ней ладонь. Она отразилась в древнем стекле, но расплывчато – розовато-белесое пятно с тающими краями.

- Призраки не спят, - кивнул Хельг, поднося к Зеркалу палец. Отражение появилось не сразу и было таким же мутным. Поверхность стекла как будто рябила.

- Что-то там шевелится, - прищурилась Сима. – Уберите руки, оно под ними…

Сквозь темнеющую рябь на миг проступила синевато-белесая скала с чёрными отверстиями – цепочка за цепочкой они опоясывали высоченный каменный столб. Красная точка мелькнула мимо него и сгинула. Кесса изумлённо мигнула.

- Дом! Смотрите, там древний дом!

Рябь всколыхнулась снова и поглотила все тени – теперь из Зеркала на Кессу смотрело только её отражение. Хельг досадливо вздохнул.

- Здоровенный домище. Говорят, таких в Старом Городе полно, и все стоят – не шелохнутся. А ведь сколько зим миновало…

- Ты красную штуку заметила? – Сима ткнула Кессу пальцем в плечо. – Летающая штука!

- Маленькая такая, - покачала головой Кесса. – Мала для корабля, даже для древнего. Верно, птица… или Скхаа – они как раз такого цвета, когда голодны.

Хельг ухмыльнулся.

- Тебе везде хески мерещатся. Что твоему Скхаа делать в Старом Городе? Их и не было тогда…

- Тише вы! – фыркнула Сима. – Там что-то шевелится!

Они втроём склонились над осколком древнего стекла, мигом запотевшего от их дыхания. Что-то мелькало за зеркальной мутью, проступая медленно, словно всплывало из глубины.

- Хаэй! – окрик отца заставил Кессу вздрогнуть. Гевелс Скенес стоял на пороге и смотрел на гостей неласково.

- А, вот ты где, а я обыскался. Идём, - он крепко взял Кессу за плечо. – А вы, оба, занялись бы чем дельным.

Идти было недалеко – всего лишь до пещеры Мейнов. Не останавливаясь, Гевелс миновал большие залы, длинную цепь кладовок, и остановился в самом дальнем конце норы, там, где она изворачивалась, упираясь в последнюю, наглухо занавешенную дверь.

- Иди, - Гевелс подтолкнул Кессу к закрытому проёму. – Мне нельзя туда.

Она приподняла завесу, и сырой горячий воздух накрыл её с головой – так, что она не сразу смогла вздохнуть. Её схватили за руки, вытряхнули из плаща.

- Хаэй, - выдохнула ей в лицо похудевшая и потемневшая лицом за зиму Эмма Фирлисова. – На ногах держишься? Снимай всё, до нитки. Не замёрзнешь.

Она поправила утиные крылья, прицепленные к узкой налобной повязке, и попыталась вытянуть из волос сухой колючий стебель, но растение не поддалось.

- Зачем это? – насторожилась Кесса и подалась было к двери, но её удержали за плечи. Сзади стояла Огис Санъюгова – в одной длинной рубахе, с такими же крыльями на голове и с сушёной рыбиной на груди.

- Не бойся ничего, - сказала она. – Ты в том году была сговорена с Речником Фриссом – теперь пора отметить тебя знаками Таурт, пусть богиня за тобой смотрит.

Теперь глаза Кессы привыкли к полумраку – подземную тьму разгоняло только свечение двух маленьких церитов, один из которых висел на груди у Эммы, а второй держала Кест Наньокетова, старшая в роду Наньокет. Она стояла у кадушки, от которой валил пар, в горячей воде плавали клочья тины.

- Долго же тебя ловили, Кесса, - покачала головой Кест, черпая пригоршнями воду. – Встань передо мной и не двигайся. Эмма!