Страница 7 из 14
6. Восстановление денежных пособий на содержание ведущих научных учреждений. Именными указами от 13 апреля и 13 июня отпускались 5 тысяч и 6,25 тысячи рублей на содержание Вольного экономического общества и Российской академии (занималась вопросами российской словесности).
Наконец, Александр I восстановил нормальные отношения с Великобританией. 26 марта было прекращено действие Петербургской ликвидационной конторы и подчиненных ей Рижской и Архангельской (в их ведении находилось попавшее в 1800 г. под секвестр «имение» британцев). Именной указ о «снятии эмбарго» с британских торговых судов и освобождении «имения» британцев от секвестра вышел 6 мая[24].
У поэтов и публицистов того времени, как видим, были основания восславить в своих строках начало царствования Александра I. Старейший и авторитетнейший из них – Г. Р. Державин кончину Павла I охарактеризовал так:
Александр I у него:
Восшествие на престол Александра Павловича Н. М. Карамзин сравнивал с приходом весны и радовался обещанию даровать подданным «златой век Екатерины». Ф. Ф. Вигель отметил, что «после четырех лет (павловского царствования. – А. Д.) воскресает Екатерина от гроба в прекрасном юноше. Чадо ее сердца, милый внук ее, возвещает манифестом, что возвратит нам ее времена»[25] и т. д.
С первых же дней царствования перед Александром I стояла задача подбора людей на различные посты в государственной администрации. Наибольшим доверием, как мы понимаем, у нашего героя пользовались его друзья. Но из них в тот момент в Петербурге находился лишь граф П. А. Строганов, а остальные пребывали за границей. Граф В. П. Кочубей, князь А. Чарторыйский и Н. Н. Новосильцов были вызваны в Россию, однако должно было пройти немало времени, чтобы они могли вернуться. Реально Александр Павлович мог подбирать свою администрацию из батюшкиных и бабушкиных кадров. Кроме того, неизбежно «герои» подготовки и проведения дворцового переворота 12 марта 1801 г., по крайней мере на первых порах, претендовали на высшие посты в государственном управлении. Речь идет прежде всего о графах П. А. Палене, Н. П. Панине и братьях Зубовых.
Манифест от 12 марта 1801 г. о вступлении на престол Александра I сформулировал задачи нового царствования: пользуясь «премудрым» опытом Екатерины II «вознести Россию наверх славы и доставить ненарушимое блаженство всем верным подданным нашим»[26]. Если «верх славы» – задача внешней политики, то «ненарушимое блаженство» – задача политики внутренней. Обратимся к конкретным шагам власти в области внутренней политики в первые месяцы нового царствования.
Александр I сразу же отправил в отставку наиболее одиозных павловских вельмож: генерал-прокурора П. Х. Обольянинова, обер-шталмейстера графа И. П. Кутайсова и московского обер-полицмейстера генерала Эртеля. Уже 12 марта новый государь назначил Дмитрия Прокофьевича Трощинского состоять при своей особе «у исправления дел». Трощинский являлся статс-секретарем при Екатерине II, а при Павле I был не у дел. Именно он считается автором цитированного нами выше манифеста от 12 марта. Любопытно, что при Трощинском определено было состоять М. М. Сперанскому в звании статс-секретаря. Известно, что Сперанский отличался особым умением сочинять тексты государственных бумаг. 13 марта к Д. П. Трощинскому перешло управление Почтовым департаментом. Граф П. А. Пален отказался от этой должности, которую он исправлял при Павле I.
Важные кадровые изменения произошли 16 марта. Новым генерал-прокурором был назначен генерал от инфантерии А. А. Беклешов. При Павле I он уже исполнял эту должность. Именно ему Павел сказал знаменитые слова: «Ты да я, я да ты, вперед мы одни будем дела делать». Уже при Екатерине II должность генерал-прокурора приобрела важное государственное значение, а ее сын полагал, что ее носитель – второе лицо в государстве после него. Государственным казначеем был назначен барон А. П. Васильев (занимавший при Павле I эту должность, но затем получивший отставку). Васильев сменил на этом посту Г. Р. Державина, который сохранил только пост сенатора. В тот же день Александр I предписал своему Кабинету принимать от Д. П. Трощинского «изустные высочайшие повеления» на выдачу денег на суммы до 10 тысяч рублей. Государь 21 марта принял вызванного в столицу графа Н. П. Панина и назначил его управлять Коллегией иностранных дел (правда, формальным главой этого ведомства остался вице-канцлер князь А. Б. Куракин). Сохранил все свои посты граф П. А. Пален: петербургский военный губернатор, управляющий гражданской частью Петербургской, Лифляндской, Эстляндской и Курляндской губерний, командующий войсками Петербургской инспекции, член Коллегии иностранных дел.
Именной указ Сенату от 26 марта объявлял об упразднении павловского Совета при дворе. 30 марта такой же указ учреждал Непременный совет для рассмотрения важных государственных дел. Совет занял место высшего государственного органа. В него вошли (в порядке, указанном в самом документе): генерал-фельдмаршал граф Н. И. Салтыков (воспитатель государя), генералы от инфантерии князь П. А. и граф В. А. Зубовы, действительный тайный советник, вице-канцлер князь А. Б. Куракин, вице-президент Военной коллегии генерал от инфантерии И. В. Ламб, генерал-прокурор генерал от инфантерии А. А. Беклешов, действительный тайный советник, государственный казначей барон А. П. Васильев, петербургский военный губернатор, генерал от кавалерии граф П. А. Пален, действительный тайный советник князь П. В. Лопухин, действительный тайный советник, министр коммерции князь Г. П. Гагарин, адмирал и вице-президент Адмиралтейской коллегии граф Г. Г. Кушелев и тайный советник Д. П. Трощинский.
Как видим, первоприсутствующим (и председателем на заседаниях) в Совете являлся самый старший по чину (1 класса) граф Н. И. Салтыков. Среди остальных (особы 2 класса) – руководители трех первых коллегий: иностранных дел, военной и адмиралтейской, а также государственный казначей и министр коммерции. Без должностей – братья Зубовы и князь Лопухин. Основная должность графа П. А. Палена не предполагала его обязательного участия в высшем государственном органе. Имевший чин 3 класса Д. П. Трощинский стал начальником канцелярии Совета, а ему в помощь определили все того же М. М. Сперанского (экспедитором по части гражданских и духовных дел). Понятно, что Зубовы и Пален стали членами Совета как лидеры переворота 12 марта. Князь Лопухин же при Павле I занимал одно время должность генерал-прокурора, а его дочь (княгиня А. П. Гагарина) являлась фавориткой императора. По каким соображениям Александр I включил Лопухина в Совет – нам неизвестно. Со временем этот орган стал называться Государственным советом (в 1810 г. в результате реформы М. М. Сперанского это название было узаконено).
5 апреля вышел «Наказ» Совету. В нем было определено, что сферой его деятельности являются «дела законодательные». На рассмотрение в Совет дела направлял император или же их представляли его члены. Совет высказывал свое мнение по тем или иным вопросам и подавал их на утверждение государю, то есть действовал как законосовещательный орган при самодержце. Современники так определяли расклад политических сил в это время: обиженный Г. Р. Державин с раздражением отметил в своих записках, что Беклешов и Трощинский по близости к императору имели тогда «всю власть в своих руках». П. Г. Дивов определял, что «дела внутренние государства состояли в управлении Беклешова, Васильева и Трощинского, внешние – в ведомстве Палена и Панина». Тех же лиц (кроме Васильева и Палена) упоминал граф П. В. Завадовский[27].
24
ПСЗ. Т. 26. № 19782–19786, 19788, 19790–19791, 19793, 19797–19799, 19801, 19803–19804, 19807, 19809– 19814, 19824, 19826, 19832, 19853, 19856, 19885, 19901, 19913; Богданович М. И. Указ. соч. С. 41, 47, 49–51, 53; Дивов П. Г. Указ. соч. С. 79–81; Пыпин А. Н. Указ. соч. С. 50, 56, 61–64; Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Т. 2. С. 15–19; Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 43; Предтеченский А. В. Указ. соч. С. 69; Окунь С. Б. Указ. соч. С. 131; Сафонов М. М. Указ. соч. С. 71–76; Ключевский В. О. Указ. соч. Кн. 3. С. 385, 387; Вернадский Г. В. Указ. соч. С. 195; Сахаров А. Н. Указ. соч. С. 115–116; Демкин А. В. Указ. соч. С. 26–27; Державный сфинкс. С. 72, 160, 250–251; Державин Г. Р. Указ. соч. С. 222; Вигель Ф. Ф. Указ. соч. Кн. 1. С. 16–170; Корнилов А. А. Указ. соч. С. 97, 112–113.
25
Погодин М. Указ. соч. Ч. 1. С. 318; Пыпин А. Н. Указ. соч. С. 54–55; Кислягина Л. Г. Указ. соч. С. 136; Вигель Ф. Ф. Указ. соч. С. 170; Минаева Н. В. Век Пушкина. С. 11.
26
ПСЗ. Т. 26. № 19779.
27
Там же. № 19795, 19805–19806; Архив Государственного совета. Т. 3. Ч. 1. С. I–IV; Архив князя Воронцова. Кн. 12. С. 264–265; Богданович М. И. Указ. соч. С. 46–47; Дивов П. Г. Указ. соч. С. 79–80; Государственный совет. 1801–1901. С. 3–8; Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Т. 2. С. 12–14, 19–20; История Правительствующего сената за двести лет. 1711–1911. Т. 3. С. 25; Пресняков А. Е. Указ. соч. С. 43; Окунь С. Б. Указ. соч. С. 131–132; Сафонов М. М. Указ. соч. С. 72–73, 82–85; Ключевский В. О. Указ. соч. С. 386–387; Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Око государево. Российские прокуроры. XVIII век. С. 232, 239–240; Державин Г. Р. Указ. соч. С. 222–224; Корнилов А. А. Указ. соч. С. 110–114.