Истории из Геродота

Два имени не выходили у Дария из головы: Гистией и Мильтиад. Оба полководца возглавляли охрану моста через Истр. Мильтиад согласился на предложение скифов разрушить мост и устроить ему, Дарию, западню. Мало того, он советовал предводителям эллинских отрядов поднять восстание против персов на всем ионийском побережье Малой Азии, чтобы вернуть эллинским городам независимость. Гистией же спас его от верной гибели, не позволив разрушить переправу. Несомненно, Гистией должен получить такое вознаграждение, какое пожелает. А коварный Мильтиад понесет суровое наказание…

И вот персидский царь велел Гистиею прибыть в столицу и предложил просить любое вознаграждение. Хитрый Гистией попросил землю на побережье Фракии, в устье реки Стримон. В этой местности, богатой корабельными лесами и серебряными рудниками, он задумал основать город. Дарий великодушно выполнил просьбу своего спасителя. Почему же Гистией решил строить город во Фракии? Неужели ему было мало Милета, который считался жемчужиной Ионии?

Нужно сказать, что в те времена Милет был не только самым богатым из эллинских городов на побережье Малой Азии. Он был культурным, торговым и промышленным центром всей Ионии. Но не всегда процветал этот город. Примерно за шестьдесят лет до событий, о которых я вам рассказываю, Милет одолевали распри и междоусобицы. На город обрушились все невзгоды, какие только бывают на свете. Отчаявшиеся горожане обратились к жителям острова Парос с просьбой посоветовать, как навести в Милете порядок. Когда паросские послы прибыли в город, они не стали заседать, глубокомысленно рассуждая, какое решение принять, а вышли в окрестности Милета и стали осматривать поля. Увидев хорошо возделанный участок, они записывали имя хозяина. Затем хозяев этих участков собрали и, хотя не знали их вовсе, поставили во главе города.

Ибо, утверждали паросцы, только люди трудолюбивые, рачительные, заботящиеся о своем хозяйстве, будут так же добросовестно заниматься делами города. Достойные архонты[14] сделали Милет богатым и процветающим. К этому времени тираном Милета был назначен Гистией. Человек он был умный, но чрезвычайно честолюбивый, жаждущий славы и власти. Милет находился на южном побережье Эгейского моря, за островом Самос, напротив острова Лерос. Построив свой город на северном побережье Эгейского моря, во Фракии, у входа в пролив Геллеспонт[15], Гистией значительно умножил бы свое могущество и мог бы даже помышлять о войне против Дария.

Персидские военачальники непрестанно уверяли Дария в том, что он поступил весьма опрометчиво, разрешив Гистиею, столь деятельному и хитрому эллину, строить город на северном побережье. Настанет день, говорили они, когда царю придется дорого расплачиваться за эту ошибку. Так, правдами и неправдами, военачальникам удалось убедить Дария, и он решил хитростью исправить свою оплошность.

Однажды к Гистиею явился посланник царя и обратился к нему с такими словами:

— Дарий считает, что у него нет более преданного человека, чем ты. Кто другой так горячо заботится о нем и живет его интересами? Никто! Поэтому теперь, когда в его голове зреют великие замыслы, царь желает, чтобы ты находился рядом с ним. Он так хочет поведать тебе свои планы! Он так ценит твое мнение!

Поверил или не поверил Гистией этим словам — неизвестно. Но ему не оставалось ничего другого, как отправиться в персидскую столицу к царю.

— Добро пожаловать в мой дом, дорогой Гистией! — приветствовал его Дарий. — Я убедился: высшее благо на земле — мудрый и верный друг. Делом ты доказал мне свою преданность. В искренности твоей я никогда не сомневался. Садись же, Гистией, рядом со мной. Будь моим дорогим гостем и мудрым советчиком!

Немыслимо было отказаться от царского предложения. И не потому, что Гистиею льстило доверие царя, а потому, что это было крайне опасно. Гистией понимал, что Дарий, оказывая ему такие почести, все больше и больше связывает его золотыми путами и умело отстраняет от намеченной цели.

На время своего отсутствия Гистией передал правление Милетом своему зятю Аристагору. Дарий же назначил персидским наместником этой области своего брата Артафрена, правителя Сард, в которых, как мы уже знаем, ранее правил лидийский царь Крез.

Рассказывают, что к Аристагору однажды явились аристократы, изгнанные демократами с острова Наксос. Прибывшие стали просить Аристагора помочь им возвратиться на Наксос и захватить власть. Аристагор сообразил, что если он поможет изгнанникам возвратиться на родину, то с их же помощью сможет подчинить себе остров. А затем и другие свободные эгейские острова, на которые еще не ступала нога перса.

— Ваше желание справедливо, — сказал он изгнанникам. — Но у меня нет такого войска, чтобы помочь вам осуществить ваши замыслы. Вот какая незадача! Впрочем, не стоит отчаиваться. У меня есть друг. Это персидский сатрап Артафрен. Я постараюсь уговорить его оказать вам помощь.

— Поступай как знаешь, — ответили наксосцы. — А о деньгах не беспокойся. Все расходы мы возьмем на себя.

Аристагор встретился с Артафреном.

— Хороший остров Наксос, — говорит он ему. — Правда, небольшой, но красивый и хлебородный. Там много всяких богатств. А кроме того, Наксос находится недалеко от Ионии. Я прошу тебя, выступи в поход и возврати на этот остров изгнанных аристократов. Расходы я беру на себя, а тебе достанутся богатства и слава. Начав с Наксоса, мы сможем покорить и Парос, и Андрос, а также все Кикладские острова. Ста кораблей, я полагаю, нам будет достаточно.

Глаза Артафрена жадно загорелись. Предвкушая богатую добычу, он пообещал дать двести кораблей и назначил предводителем флота Мегабата.

Этот поход представлял большую опасность для эллинов, обитавших на островах.

Но замыслам Аристагора и Артафрена не суждено было осуществиться. Вот как развивались события.

Когда персидский флот еще находился на острове Хиос, ожидая попутных ветров, Мегабат, обходя однажды сторожевые посты на кораблях, на одном из них не обнаружил стражи. Разгневанный военачальник приказал схватить капитана и связать его. Капитан этот был человеком Аристагора. Узнав о случившемся, Аристагор поднялся на корабль и освободил капитана. Мегабат возмутился и решил отомстить Аристагору. Он задумал сорвать поход, тем самым опорочив Аристагора перед Артафреном. Под покровом ночи Мегабат отправил один из кораблей на Наксос, чтобы сообщить его жителям, что большой персидский флот собирается напасть на остров.

Когда же персы приблизились к острову, то увидели, что наксосцы укрепили свою столицу и хорошо подготовились к осаде. Целых четыре месяца осаждали персы во главе с Мегабатом и Аристагором наксосскую крепость, но так и не смогли ее взять. Аристагор израсходовал все полученные от изгнанников деньги. А как воевать без денег? Захватчикам не оставалось ничего другого, как несолоно хлебавши вернуться обратно.

"Видимо, теперь Артафрен обрушит свой гнев на меня. Скажет, что это я совратил его сладкими и лживыми речами. А Мегабат, конечно же, не преминет подлить масла в огонь. Он не остановится ни перед чем, чтобы только скрыть свою вину". Такие мрачные мысли терзали Аристагора, когда он возвращался из неудачного похода. Велико было его отчаяние… Но надо как-то спасать свою жизнь. "Что же предпринять?.. А что, если поднять восстание? Восстание эллинов всей Ионии против персов! А там будь что будет!"

Не только Аристагора занимала эта мысль. И Гистией помышлял о восстании. С каждым днем он все больше убеждался, что его дерзкие планы обречены на провал. Пока в Ионии будут царить мир и спокойствие, ему придется неотступно находиться при Дарии. А вот если бы эллины подняли восстание против гнета персов, царь мог бы послать его в Ионию навести порядок, и тогда в его власти было бы принимать смелые решения.

14

Архонты — высшие должностные лица в городах-государствах Древней Греции.

15

Современные Дарданеллы.