Страница 49 из 82
— И откуда же? — спросила Меган.
Она по-прежнему очень о многом даже и не догадывалась. Ей было страшно, но она решила никогда не показывать свой страх.
— От Карла, естественно, — разведя руками, ответил Коди.
— От Карла? — удивился Питер.
— Конечно. Он уже много лет пытался отыскать книгу. Мне кажется, из-за этой книги его и убили. Он ведь не был таким старым и могущественным, как остальные жертвы.
— О чем ты? — спросил Питер.
Впрочем, ему совсем не хотелось услышать ответ.
— Проклятье, что здесь происходит? — пробормотала Меган.
И Коди рассказал все, что ему было известно об убийствах, об интересе Карла к книге, о покушении в Монте-Карло и о том, как он наблюдал за Ватиканом. В ответ Питер и Меган поведали ему о кардинале Жискаре, об убийствах, которые привели к схватке с Малкеррином, и о других совпадениях, которые заставили Питера принять участие в сражении.
— Знаешь, — сказал в заключение Питер, — я думал или отложить поиски убийц Карла до тех пор, пока не разберусь с книгой, или предоставить месть клану. Но теперь… все дороги ведут в Рим.
— Ты снова про какой-то клан, — вмешалась Меган, — я так ничего о вас и не знаю. Если вы оба — члены одного клана, как вы могли не знать друг друга?
— Ну, все сложнее, чем кажется, — ответил Коди, опередив Питера. — Я умирал, и Карл фон Рейнман вернул меня к жизни, он не хотел моей смерти. Но членом его клана я стал только через несколько лет, когда Питер клан покинул. Так появилось мое имя. «Октябрь», «Октавиан» — ты видишь сходство?
— Конечно, но…
— Номер восемь, Меган, — продолжал Коди. — Я любил Карла, но должен признаться, он был высокомерным сукиным сыном. Наши новые имена — это всего лишь наши номера. Уна была его любовницей. Жасмин Декард18, Луис Онз19, Вероника Сеттимо20, Рольф Зеке21. У всех членов нашего клана были номера. Пожалуй, это — одна из причин, по которой я так быстро его покинул. Полагаю, мотивы ухода Питера были схожими. Надеюсь, я не слишком много беру на себя?
— Значит, когда… — начала было Меган, но повернулась к Питеру. — Почему ты ушел? И когда?
— Да, Питер, — добавил Коди, — в целом я знаю, почему ты ушел, но фон Рейнман никогда не рассказывал мне об этом. Что же произошло?
Коди устроился у окна, а Меган уселась на полку. Питер, стоявший возле двери, сделал несколько шагов туда и обратно — больше в купе просто не было места Наконец он заговорил:
— Это было в Бостоне, в новогоднюю ночь. Заканчивался 1999 год, приближалось новое столетие. В нашем клане было тринадцать членов. Мы редко собирались вместе, но нас очень многое связывало. Отношения у нас сложились непростые, дружба соседствовала с ненавистью. Очень часто только Карл мог удержать нас от смертельной схватки. Если он впадал в гнев, хватало одного слова, произнесенного шепотом, чтобы положить конец любой ссоре. Но та ночь была особенной.
Он представил нам нового члена группы, ирландскую девушку. Мы называли ее Шеннон Близняшка. По традиции каждый должен был рассказать свою историю, чтобы показать, что нам нечего скрывать, что мы — семья. Да вот только новогодняя ночь всегда была ночью охоты, и, как говорится, туземцы испытывали беспокойство…
— Это хороший рассказ, Джозз, — сказала Уна.
Уна, любовница Карла, уроженка Бразилии, была уже немолодой женщиной. Она поблагодарила Жасмин за историю для новенькой Шеннон.
— Луис?
Она выжидательно посмотрела на француза, Луиса Онза. Тот сидел в кресле, обитом красным бархатом. Гостиная была отделана в европейском, стиле, стены украшали гобелены, и кресло красного бархата было в ней не единственным. Вот уже пять лет в бостонской квартире Карла клан встречался в канун Нового года. Местные жители уже начинали понимать, что под Новый год происходит нечто ужасное, и следующий год клану предстояло встречать на новых охотничьих угодьях. В Бостоне исчезновение иммигрантов, особенно ирландцев и итальянцев, только что сошедших с кораблей, не привлекало особого внимания властей, но и бесконечно это продолжаться не могло.
— Луис, — обратился к парижанину Карл, поскольку тот никак не отреагировал на просьбу Уны.
— Достаточно!
Все повернулись к Ши-эр Жи-Шенг. Свирепый маленький азиат с трудом сдерживал ярость.
— Неужели вам все это не надоело? — спросил он.
Он оглянулся на Александру, Триш и Ксавье, с ними он был наиболее близок.
— Лично я считаю, что второе место можно оставить пустым до начала Нового года. Сейчас нам ни к чему новая девушка в клане, какой бы прелестной она ни была, ведь теперь этот город стал для нас опаснее любого другого.
— Шенг.
Карл немного помолчал.
— Сядь. Сядь на место.
Шенг повиновался.
— Многие из вас не слишком рады появлению нового человека, и я понимаю почему. Конечно, ведь вам хочется поскорее выйти на улицы, оказаться в праздничной толпе. Ладно, на сегодня я прощаю вас. Но через две ночи мы совершим инициацию. Шеннон получит те же права, что и все мы. Я об этом позабочусь. А сейчас…
— Давайте охотиться! — закричал Ксавье.
— Проклятье, давайте есть! — добавил Трини.
Питер обвел взглядом гостиную, пытаясь уловить признаки сомнения на лицах. Нет, сомнений он не нашел. В глазах Трина и Ксавье горела жажда крови, Вероника и Эллен обменялись взглядами, полными ненависти, но обе уже надевали плащи, готовясь к приближению полночи, к моменту наступления Нового года, который для дюжины людей закончится смертью. Обычно их было тринадцать — чертова дюжина, но не сегодня. Сидя в углу гостиной, любовники Джозз и Луис играли, словно злобные котята. Уна утешала Шеннон — ее пугали убийства. Карл помогал женщинам надеть плащи. Вольф, немой немец, вертелся рядом, не зная, чем занять руки.
Александра Нуэва и Ши-эр Жи-Шенг стояли чуть в стороне. Они еще не надели плащи и перешептывались о чем-то, поглядывая на Питера. Пожалуй, они были самыми проницательными в клане, если не брать во внимание Карла, и уже понимали, что конфликта не миновать.
— Идем, дети мои, — со строгим видом сказал Карл, — вам следует выглядеть как люди, если вы хотите пировать после полуночи.
Взяв плащи, Александра и Шенг смотрели на Питера с гневом и удивлением. Питер отвернулся: он был уверен, что принял правильное решение, но не мог смотреть им в глаза.
«Да, я знаю, что я прав, но почему так больно моему мертвому сердцу?»
— Питер? — обратился к нему Карл.
В том, как он произнес его имя, можно было слышать множество вопросов.
«Почему ты не надеваешь плащ?»
«Почему ты на меня не смотришь?»
«Готов ли говорить о принятом решении?»
О да, Карл давно, вот уже несколько месяцев, видел, что Питера мучают сомнения. Карл чувствовал, что эти сомнения могут стать причиной, из-за которой ему придется отречься от любимого сына. Между ними легла дурная кровь, а значит, рано или поздно все станет известно.
— Я не пойду.
Молчание, взгляды, какими одарили его члены семьи, ранили больше, чем лучи солнца. Ему показалось, что прямо сейчас он может упасть замертво.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Ксавье Пента, глядя на него широко раскрытыми черными глазами.
— Только то, что я не стану охотиться. Ни сегодня, ни когда-нибудь потом.
Он с трудом смог посмотреть в глаза своего наставника, своего отца и лучшего друга — Карла фон Рейнмана. Питер увидел в них не гнев, как у всех остальных, а печаль. Впрочем, он знал, что так будет.
— Ты слишком хорош для нас, Питер? Ты это хочешь сказать? — спросила Эллен.
Сама мысль о том, что мужчина может оставить ее, была для нее невыносима. Так было всегда. В этом они с Вероникой оказались на одной стороне.
18
Decard (хат.) — десятый.
19
Onze (фр.) — одиннадцатый.
20
Settimo (ит.) — седьмой.
21
Sechs (нем.) — шестой.