Эвтаназия

- Я согласна, - ответила она и добавила, - с милым рай в шалаше.

- Если этот шалаш, построен из золота, - добавил он и встал. Подошел к ней, поцеловал руку. - Спасибо тебе, - добавил он сгорающей от долгожданного момента женщине. - Я на работу. Потом еду в морг.

Юле исполнилось четыре года. В день её рождения Надежда надевала на нее новое платье. Целуя девочку, одновременно завязывала ей пышный бант. Домработница Ульяна пригласила ее к телефону. Надежда взяла снятую трубку.

- Лиза? Ты здесь у нашего дома? Я сейчас, подожди.

Надежда не пригласила подругу зайти в дом. Они присели на скамеечке в сквере. Лиза достала из сумки фотографию и подала её Надежде. На нее смотрел серьезный человечек. Едва взглянув на фото, Надежда возвратила его Лизе.

- Неужели у тебя нет сердца? - удивилась подруга, - ты даже рассмотреть не хочешь лицо своего сына. Мальчику исполнилось семь лет и осенью он идет в школу. За эти годы ты ни разу не вспомнила о его дне рождения. Можно ли считать это согласием на усыновление нам с Андреем?

- Разбитого не склеишь. Давай короче. Сегодня у Юли день рождения, четыре года исполнилось. Гости собираются. Насчет усыновления надо подумать. Дело в том, что его отец очень богатый человек и оставить нищим ребёнка нежелательно.

- Ребенок числится за тобой. У него вместо отца, прочерк в свидетельстве о рождении. Матерью записана ты.

- Отец миллионер, а сын нищий? Нет так нельзя. Я хоть и бессердечная мать, но обеспечить сыну жизнь должна, он получит своё, законное.

Так Прозоров миллионер? - удивилась Лиза

- Тайный, но миллионер. Не знаю как, но я должна поговорить с ним и постараться помочь вам.

- Конечно, это меняет дело. Андрей потерял работу, мы ведем полунищенскую жизнь. Не стало спроса на умы в стране. Инженер торгует пирожками, а я, юрист, их пеку.

- Я постараюсь немедленно вам помочь.

- А вдруг он рассердится и выгонит тебя? - испугалась Лиза.

- Он без ума от дочери. Я её законная мать по документам. Меня он не отпустит. Совсем избаловал девчонку. Ты подожди, я скоро. У меня есть немного денег, я сейчас их принесу. Вскоре Надежда вернулась.

- Ты это называешь немного? - удивилась Лиза. - Да на них прожить можно год.

Дома веселились дети. Юля счастливая, довольная кружилась в хороводе с детьми. Отец смотрел на нее и улыбался. Вдруг он заметил отсутствие жены. Пошел искать и обнаружил её в полутёмной комнате. Она сидела в обнимку с диванной подушкой и лила слёзы. Вытирала их рукавом, пытаясь заглушить звук плача, кусала губы. Он притянул её к себе и как маленькой начал вытирать слёзы своим платком. Она не сопротивлялась.

- Ты почему сбежала от гостей? Что-то случилось? Хватит, расскажи, что за страшная тайна хранится в твоей хорошенькой головке?

- Я боюсь потерять тебя, - ответила, всхлипывая, она.

- Рассказывай, - настойчиво потребовал он. - Повинную голову с плеч не рубят.

- Помнишь, я тебе звонила после отъезда, когда Алёна обнаружила нашу связь? Я тогда почувствовала, что жду ребёнка.

- Ты теперь, конечно, скажешь, что от меня? За три ночки, лихо проведенные?

- Но он действительно твой, - запротестовала Надежда. - Ему семь лет и он скоро пойдёт в школу. В свидетельстве о рождении у него прочерк, вместо сведений об отце.

- Хорошая новость. Ребёнку семь лет, а я об этом ничего до сих пор не знаю.

- Так получилось, я боялась, что ты не поверишь мне.

- Почему ты молчала все эти годы?

- Пообещала Алёне перед ее смертью заботиться о ребёнке и боялась, что мое признание плохо подействует на нашу семью.

- С твоих слов получается, что ты жертва, а я изверг. И где этот твой предполагаемый ребёнок?

- У моих друзей. Они его с пелёнок растят. Живут материально неважно. У Вадима нет самого необходимого.

- Вот с этого бы и начинала. Я дам твоему сыну необходимое финансовое обеспечение. Без вопросов. Ты заслужила, чтобы я помог ему. Мне дорог твой покой. И мою дочь ты любишь как родную.

- Но он и твой сын, - упрямо настаивала Надежда.

- Давай без мелодрамы по порядку. Ему нужно имя, чтобы никто не посмел его назвать незаконнорожденным. Я согласен. Готовь бумаги, подпишу всё, что необходимо для усыновления. Но Юля никогда не должна знать об этом. Слишком непонятно все запуталось.

Надежда с домработницей Ульяной, находилась на кухне.

- Ты мне покажи фотографии Вадима. Чай свой он, не чужой этой бестолковой семейке, - ворчала старая Уля.

- Ульяна, не зарывайся. Как ты смеешь так говорить?

- Смею. Витальку, твоего мужа выпестовала и Алёна при мне вышла сюда замуж. Я то знаю все про ваши фигли-мигли. Дитё родили и бросили на произвол судьбы. Подруге сыночка подарила. Как кутёнка или черепаху. Все Юльку ублажаете. Достанется вам от неё при таком воспитании. Попомните. Ему как там живется, бедному малому?

- Они любят Вадима. У них своих детей нет. А недавно Виталий отправил нарочного и вручил им сто тысяч валюты. Единовременную помощь оказал, и ежемесячно они будут получать вполне приличную сумму.

- Откупились, от родного дитяти суммами. Не видать вам добра в жизни.

- Ульяна, не каркай! - строго произнесла Надежда и встала. А у самой от такого разговора защемило сердце. - А ну, как и впрямь плохо выйдет с Юлей. Она поймала себя на мысли, что беспокоилась только о своей любимице, не о нём, оставленном сыне.

- Он уничтожил меня как человека и сделал одолжение как няньке своей дочери, - с досадой подумала Надежда.

Кабинет Смелова претерпел явные изменения. Появилась дорогая мебель, бар с напитками, подсобка, где на великолепной тахте можно отдыхать во время редкого здесь свободного времени. Смелов ждал звонка, но телефон молчал. Холеный, симпатичный он оказался в кабале у этого бестолкового телефона, не способного вызвать его на разговор с ней, любимой, Дашей. Он так и не женился, все еще надеясь, что произойдет перемена в её социальном статусе и они начнут новую жизнь вместе. Совершенно неожиданно звонок все же раздался.

- Даша? Ты что с Луны свалилась? Сейчас к тебе? В гостинице, номер, запомнил. Понятно, лечу.

Он распахнул дверь рывком. Она повисла на его шее. Он на ходу целовал её и мелкими шагами нёс драгоценную ношу к кровати. Добравшись до ложа, они опрокинулись в него молча, не размыкая губ.

Даша сидела на краешке кровати, свесив ноги. Он стал перед нею на колени и зарылся лицом в ее одежду.

- Как ты могла обречь меня на постоянные ожидания? Я даже не понял тогда, как ты крепко взяла меня в оборот. Я не могу без тебя существовать. Прошло несколько лет,

а я как школьник жду твоего звонка, редкого свидания. Я так и остался один, не женился. В последнее время не могу до тебя дозвониться.

- Я сменила телефон, так нужно.

- Из-за меня?

- Из-за него, муж нервничает.

- Он что же не работает, всегда дома торчит?

- Увы. Он не жилец на свете. Инвалид и притом не ходячий.

- Ты его любишь?

- Жалею. Это больше чем любовь.

- И долго он протянет?

- Не знаю. Знай, что я его в таком состоянии не оставлю.

- А как же я? Обречен быть вечно неженатым? Ожидать тебя до старости? Да что б он пропал скорее!

- Не сбывай постылого, потеряешь милого. Я приехала на три дня. Тоже не могу без тебя. Едва держалась эти годы. Я заболела тобой и болезнь - неизлечимая, любовью называется.

- Как же я люблю тебя, Дашок. Ни одна женщина не зацепила меня так, как ты.

Юле исполнилось семнадцать лет. С аттестатом зрелости в руках, она вместе с другими девчонками сбегала с крыльца школы. Надежда ждала ее. Юля бросилась к ней на шею, расцеловала.

- Мама, я так рада тебя видеть. Вот аттестат. С отличием!

Через несколько дней после выпускного бала у Юли с отцом произошел неприятный разговор. Он настаивал на том, чтобы дочь шла учиться в медицинский институт.