Мрак твоих глаз

В зареве свечей видны следы ожогов и синяков на теле Сони. Подходит горбунья, от которой сильно пахнет мочой. Соня, кривясь от боли, всматривается в её перевёрнутое лицо. Уродка прижимает растопыренную ладонь к Сониному животу.

Я убью тебя и моей силы будет больше. Незачем делить силу. Скоро везде будет моя сила. Отец отдаёт тебя мне.

Маша протягивает в сторону руку, повисающую в пространстве. Из темноты в неё ложится шило. Маша сжимает кулак и приставляет холодное колючее шило к Сониной груди напротив сердца.

Уходи, говорит она и нажимает всем телом. Шило с тихим влажным хрустом проникает в Соню, которая вздрагивает, не закрывая уже больше стекленеющих глаз.

Маша вынимает шило, за которым из дырки в Сониной груди сразу начинает течь струёй кровь, и поворачивается к пастве.

— Мы причастимся ею, — говорит она. — Дайте только крови стечь на пол храма.

В ответ ей раздаётся склеротический вой. На фоне изумлённо раскрытых остановившихся глаз распятой и кровоточащей Сони начинается земляная свадьба.

Путеец Василий совершает свой утренний обход. Он уже сильно напился по мучительной необходимости ежедневного опохмеления, поэтому ноги его ступают неровно, грузно сдвигая насыпной гравий. Василий неразборчиво гундит, пытаясь песней разбавить монотонную тоску своего пути, покрытого моросящим осенним дождём. Временами он с глухим звоном ударяет железной палкой по рельсу, прислушиваясь к отражению звука в неоглядной полевой дали. Рабочая жизнь Василия была бы похожа на путь осла, отставшего от своего каравана, если бы не пойло, которое он непрестанно заливает себе в глотку. От пойла Василию делается всё до одного места и он забывает свой исчезнувший в зеркальной дали караван.

С мычанием Василий поднимает глаза от шпал и видит, как по железнодорожному пути идёт голая грязная молодая женщина с пятном крови на лице. Василию наплевать, кто избил и изнасиловал женщину, он просто смотрит на её ступающие по шпалам голые ноги. Он знает, что теперь придётся давать свидетельские показания серым милиционерам, но на это ему тоже наплевать. Он смотрит на голые ноги женщины, пока она не подходит совсем близко. В руке она держит палку с двумя гвоздями на конце. Женщина проходит мимо Василия и тот решает немного выждать, прежде чем обернуться и посмотреть на её голый зад. И тогда палка с двумя гвоздями наотмашь бьёт его сзади по голове.

Василий валится на насыпь и сползает по сыпящемуся гравию вниз. Женщина ускоряет его сползание ударами ноги, затем снимает с Василия в кустах одежду и надевает её на себя. Из кармана оранжевой куртки она достаёт почти пустую бутылку вина и выпивает остаток. Потом она подбирает железную палку Василия и снова выбирается на насыпь. Невидяще глядя вдаль, она вытирает мокрой от дождя ладонью кровь на лице. Потом она улыбается, потому что вспоминает наконец своё имя. Её зовут Наташей. От трупа Василия начинается её новый кровавый путь.

В девять часов утра Наташе открывает дверь пенсионерка Надежда Филипповна, ведущая домашнее хозяйство в квартире своего женатого сына Романа. Дождь уже окончательно смыл с лица Наташи кровь, а железную палку она выбросила в кусты. Наташа называется ремонтной рабочей и вежливо просит испитым голосом воды из крана для утоления жажды. Надежда Филипповна, морщась от исходящей от Наташи вони, которую она объясняет простым происхождением девушки, всё же приносит ей воду в чашке, высовываясь из дверей, воспользовавшись чем Наташа сильно бьёт её кулаком в лицо. Пенсионерка падает и Наташа добивает её ногой, явно наслаждаясь возвращающейся к ней силой. Затащив труп в квартиру, она выбирает себе одежду и обувь из гардероба невестки убитой, выливает на себя полфлакона духов, моет руки и голову в ванной, живьём съедает пойманного в клетке суматошного попугайчика, не выплёвывая даже пёрышек, и густо красит себе мёртвые губы найденной в ящичке у зеркала помадой. Потом она наводит себе глаза, наносит пудру на припухшие дыры по бокам носа, скрепляет волосы заколкой и мажет ногти кисточкой, макая её в бутылочку с розовым лаком. Когда она выходит из квартиры, от обычной молодой и симпатичной женщины её отличает только спрятанный в рукаве дублёнки кухонный топор для рубки костей.

Около половины одиннадцатого Наташа убивает ударом топора по голове в парадном девятиэтажного дома ученика шестого класса Володю, который со своим товарищем Игорем прогуливает школьные занятия. Игорь пытается бежать, но Наташа догоняет его на лестнице, хватает за шиворот и тоже бьёт топором по голове. Ноги мальчика теряют под собой ступеньки, и он повисает в Наташиной руке. Она разбивает обоим школьникам лица об стену парадного и, держа их за волосы, размазывает кровь и мозги толстыми полосами по белой штукатурке. При этом она представляет себе на месте мальчиков Соню и её маленьких друзей.

Ещё через полчаса Наташа нападает на школьницу Лиду, возвращающуюся домой после укороченного учебного дня, только потому, что у неё такого же цвета волосы, как у Сони, затаскивает её в подворотню, душит и, прокусив горло, пьёт её горячую детскую кровь, текущую Лиде за ворот куртки, держа труп за виски, так что ботинки девочки упираются ей в колени. Потом, положив Лиду щекой на парапет, Наташа с матом отрубает ей голову топором, чтобы не Лида не встала и не начала снова ходить.

Около полудня Наташа в подворотне убивает ударом топора по голове женщину средних лет, чтобы забрать у неё кошелёк с деньгами. На эти деньги она покупает в хозяйственном магазине настоящий мясной топор, а прежний выбрасывает в канализацию.

После этого Наташа кружит по городу, как бешеный волк, разбивая топором головы детям среднего школьного возраста и обмазывая их светлой кровью стены домов. Она чувствует, что милиция уже сжимает вокруг неё смертельное кольцо. Иногда она слышит на соседней улице лай боевых собак и истошный кликушеский вой сирен. Около четырёх часов её пытаются задержать, и она бежит навстречу милицейской машине, сжимая в руке топор. Двое милиционеров, надрываясь, кричат ей навстречу, приказывая остановиться. Пистолетные пули прошивают ей одежду на груди, заливая кровью белую блузку под расстёгнутой дублёнкой. Наташа со вскриком бьёт одного из милиционеров топором, попадая по плечу. Второй продолжает стрелять в неё сзади. Одна пуля бьёт Наташу в голову. Несмотря на боль, она сильным ударом топора убивает упавшего на асфальт раненого врага и подбирает пистолет. Второй милиционер бежит к машине. Кутаясь в простреленную дублёнку и пряча в кармане добытое наконец оружие дистанционного действия, Наташа уходит мёртвыми темнеющими улицами. Круг её кровавой траектории замыкается, возвращаясь к химическому бастиону среди полей. В наступившей темноте она подходит к ссыпной яме, откуда выбралась на бледном осеннем рассвете и, остановившись у накренённого неровностью земной поверхности автобуса и закинув голову с разинутым ртом, пьёт холодный дождь.

Именно в этот момент Соня снова начинает видеть своими широко раскрытыми глазами. Это комсомольский значок, закалённый на пламенной груди молодой партизанки и ставший теперь частью души Сони, защитил сердце девочки от смертельного удара шилом. Крест, на котором она распята, уже лежит на полу посреди чёрной церкви, а кругом снуют сатанинские старухи, готовясь изжарить и сожрать Соню. У алтаря сидит горбатая Маша, голыми руками разжигая кучу сырого хвороста. Сожмурившись от боли, Соня срывает хрустнувшие руки с гвоздей и встаёт с креста. Каннибалки шарахаются от неё, окружая горбатую Машу и крысино вереща. Соня поднимает голову к куполу церкви и видит нарисованный там небесный свод, и горящее длинными языками солнце посреди него. Соня улыбается, снова отыскав нить своей вечности и медленно поднимается в воздух.

Ах, какой свободой наполняется мерно бьющееся сердце Сони, когда ноги её отрываются от земли, стремясь к нарисованным облакам, а глаза постепенно проплывают мимо колонн, лишь для правдоподобия поддерживающих церковный купол… Какая тьма струится в её крови, полной звёздной пылью и холодом бесконечных пространств, которые не в силах обогреть ни одно солнце…