Подруга Мародеров

- Она рассказывает мне о Джейн, о сыне, - продолжил он. – Думаю, ей так легче. Я помогал ей разбирать вещи Джейн. Так она словно еще может вернуться, правда?

Джеймс почувствовал, как сжалось горло. Он кивнул несколько раз и лишь после осознал, что парень не смотрит на него. Тогда с трудом прохрипел:

- Да.

Сохатый подошел к окну и оперся на подоконник. Руки его скользнули к альбому. Но не решились прикоснуться. Эдгар, уже поднявший глаза, заметил это.

- Слушай, Джеймс, - и в тоне его промелькнули знакомые Боунсовские нотки. Должно быть, именно так он вправлял мозги Джейн. Этим голосом. Этим взглядом.

- Что?

- Я знаю, ты любил её, и она любила тебя. Но чтобы ты знал, она никогда не винила тебя за то, что ты с Лили. Она всегда хотела тебе только счастья. И была очень рада, когда ты нашел его с Эванс. Я помню, вначале ей было больно видеть тебя с ней, но после… Она приходила ко мне, мы гуляли и говорили обо всём. Чаще всего – о тебе. И со временем это перестало приносить ей боль. Она улыбалась, когда вспоминала, каким счастливым ты стал с Лили. Она отпустила тебя, разве ты не понял?

Дышать стало сложнее. Джеймс не понимал, зачем Боунс говорил ему это. Или не хотел понимать. Но в груди сдавило тяжестью, уже знакомой. И в лёгких стало покалывать. Неприятное чувство.

- Зачем? – выдохнул Джеймс, невольно хватаясь рукой за грудь. Эдгар уставился на него, не понимая, своими большими и внезапно вновь раздражающими всепонимающими глазами. Он не должен так всё понимать. Они не друзья вовсе.

- Зачем ты говоришь мне это? – сумел-таки выдавить фразу целиком Поттер.

- Не знаешь, разве? – вопросом на вопрос ответил Боунс. И качнул головой, когда встретил искреннее недоумение Сохатого. – Она умерла, Джеймс. Она. А не ты. Не я. И никто другой. Она. Её теперь нет. И я потерял больше, чем ты… – голос сорвался на миг. – У тебя всё ещё есть друзья, есть любимая девушка, ты не один. И ты не можешь падать в пропасть, когда все они хотят тебе помочь. Не можешь отталкивать их. Они тоже любили её. Представь себе, Джеймс. Не ты один её любил.

Эдгар покачал головой. И в глазах его мелькнули слёзы. Но он их словно и не заметил.

- Джейн хотела, чтобы ты был счастлив. Она всё для этого делала. И ты теперь мучаешь себя напрасной виной. Ты не мог её спасти. Ты простил её, и это главное, что могло случиться. Я же вижу, как тебе больно. От воспоминаний. От прошлого. Но разве она была только болью в твоей жизни? Нет же! Так не пора ли смириться с тем, что её нет. И пойти дальше.

- Как сделал ты? – рыкнул Сохатый с внезапной злостью. – Если ты застрял в этом, почему мне нельзя?

Эдгар моргнул с абсолютным равнодушием на лице.

- Куда мне идти? – спокойно ответил он. Но за ровным голосом сквозила нечеловеческая боль. – К кому?

И Джеймс не знал, что на это ответить. А Эдгар словно и не заметил своей боли. Эта привычка у них с Джейн общая – спасать других, жертвуя собой.

- Ты не виноват, что её больше нет, - продолжил когтевранец. – И тебе, и твоим друзьям пора жить дальше. Больше месяца уже прошло…

- Ты не понимаешь, - устало огрызнулся Джеймс. – Если бы я знал, как…

Он же не дурак. Он видел всё, что говорил Боунс, в глазах друзей. Только те не решались сказать, быть такими прямолинейными как этот когтевранец. Но если бы всё было так просто.

Джеймса ведь не терзало чувство вины. Это не так. Он не занимался напрасным самобичеванием, реально оценивая ситуацию. Но это странное чувство незавершенности их с Джейн истории оставляло дыру в груди. Она была частью его жизни на протяжении шести лет. И он не мог так просто смириться, что её больше нет. Он скучал по её шуткам и смеху. Просто по ней в своей жизни. Даже если Эдгар любил её больше, он не мог понять, что чувствовал Поттер.

- Джеймс, - Боунс встал со стула и оказался напротив парня, - это нормально – когда больно при потере друга. Но вы давно с ней не были парой. Да, она любила тебя до последней минуты своей жизни. Но ведь ты нет. Уже нет.

Карие глаза встретились с тускло-бирюзовыми. Чёрт, да этот парень разбирается в людях лучше всех, кого прежде встречал Сохатый. Даже лучше Римуса. Половина медали Джейн. Он дополнял её, совершенно не умеющую понимать других и видеть их настоящие чувства.

- Ответь себе на один вопрос, Джеймс, останься Джейн жива, вернулся ли бы ты к ней? – тихо прошептал Боунс. И ладонь его внезапно легла на плечо Сохатого. – Ответь. И сразу поймешь, как тебе жить дальше.

Теплая ладонь с плеча скользнула по шее мимолетным движением и исчезла. Эдгар развернулся и пошел прочь. Уже в дверях его нагнали слова Джеймса:

- Ты думаешь, что у тебя никого нет. Что ты один. Но это не так. Ты ведь знаешь, что он тебя не оставит.

Боунс не обернулся, но Джеймс мог бы поклясться, что тот улыбнулся. И всё-таки ушел. Поттер слышал его шаги по лестнице, приглушенные голоса, а потом как хлопнула входная дверь. И снова воцарилась эта ровная тишина. Дома мертвых.

Руки вновь потянулись к альбому, и на этот раз Джеймс его взял. Последний раз он пролистывал его почти месяц назад, когда вещи Джейн еще стояли в его комнате и в его душе мертвым грузом. Тогда Сохатый его так и не досмотрел – было слишком больно. Осторожно, боясь порвать или испортить, он стал перелистывать страницы, с которых на него смотрели знакомые и не очень лица, привычные школьные пейзажи, наполненные магией и хаосом натюрморты. Сохатый помнил, как создавался каждый из них. И рассматривая, вспоминая, он не заметил, когда начал улыбаться.

Джейн была его лучшей подругой со второго курса. Она поддерживала его шалости, затыкала его, когда он вёл себя слишком некрасиво. Она была пламенем, как и он. Такая похожая, от имени и внешности до характера и привычек. Увлечения, мечты, поведение. Судьбы. Они были как одно целое, разделенное на два человека. Такие одинаковые. Такие вечные – Джеймс и Джейн.

Со дня её смерти Джеймс старался избегать воспоминаний, потому что боялся боли. Боялся, что утонет в прошлом. Но это не было так. И сейчас он ясно осознавал, что всё неправильно понял. А Эдгар Боунс как всегда был прав. Прошлое не топило его. А наоборот – помогало выплыть из тьмы. Оно несло свет улыбкой Джейн, её смехом, их общими шутками. У них была своя история, и она была самой счастливой.

Джеймс не переставал улыбаться, рассматривая рисунки. И слышал в голове голос подруги, живо и ярко рассказывающей о каждом из изображений. Но последние несколько страниц Поттер не видел прежде. После расставания они не так часто были близки. Джеймс не хотел вновь обжигаться, а Джейн не желала ему мешать.

На нескольких листах – узнаваемые пейзажи Хогвартса. Озеро. Вид из окна. Поле для квиддича. Любовь к этой игре – то, что и познакомило на втором курсе Поттера и Картер. То, благодаря чему маленькая Джейн оказалась в уже сформировавшейся компании мародёров. Правда, тогда они ещё так не назывались.

Джеймс не сдержался и фыркнул, вспомнив это. Грязные коленки, дерзкий взгляд, лохматые косички. И первую совместную тренировку. Тогда Джейн первым же ударом при разминке в кругу залепила квоффлом Джеймсу в лицо. Да у него тогда полвечера кровь из носа лилась как из шланга. А потом они что-то праздновали. И Сохатый помнил того карамельного кролика с липкими ушами, которым поделился с Джейн, потому что ей не хватило угощения. И её удивленные круглые глаза, когда она поняла, что он не злится за разбитый нос.