Страница 1 из 38

Преступления любви. Половая психопатия

Крафт-Эбинг Рихард

Рихард фон Крафт-Эбинг

Предисловие

Предлагаемый вниманию читателей монументальный труд немецкого психоневролога Рихарда фон Крафт-Эбинга – книга очень непростой судьбы, оказавшая сложное влияние и на перипетии личной жизни ее автора, и на формирование научных представлений о сексуальном поведении человека.

Крафт-Эбинг родился в 1840 г. в Мангейме, откуда после окончания средней школы он переехал вместе с родителями в Гейдельберг, где жил его дедушка по материнской линии – адвокат, снискавший значительный авторитет своей правозащитной практикой. Под его благотворным влиянием юноша начинает изучать медицину, но вскоре, заболев тяжелой формой тифа, вынужден отправиться в Швейцарию. После выздоровления, увлеченный лекциями знаменитого психиатра В. Гризингера, он продолжает учебу в Цюрихе и специализируется по психоневрологии.

Заняв в 1870 г. профессорскую кафедру в Страсбурге, он публикует несколько фундаментальных руководств (в их числе: «Основы криминальной психологии», 1872; «Учебный курс судебной психопатологии», 1876 и др.), систематически приглашается и часто выезжает в качестве консультанта во многие европейские страны (в том числе в Россию и Англию), завоевывает репутацию самого эрудированного психоневролога континента.

И вот на этом этапе, будучи на вершине славы, Крафт-Эбинг предпринимает акцию, которую в равной степени можно расценить и как легкомысленную, и как смелую (если угодно, даже героическую). В 1886 г. он публикует книгу «Половая психопатия», нарушая и ниспровергая этой пионерской работой все общепринятые (хотя и негласно) каноны благопристойности.

Дело в том, что в течение многих веков, со времени укоренения в Европе христианства, любое упоминание секса из всех университетских кафедр изгонялось как грех, а в судах занятие им нередко безжалостно преследовалось как преступное деяние. Цитаделью же этого пуританско-аскетического взгляда в Европе с течением времени становится так называемое викторианство, связываемое с эпохой царствования английской королевы Виктории (1837–1901). Согласно установившемуся идеалу, благовоспитанные молодые люди в надлежащее время влюблялись, делали предложение руки и сердца, сочетались церковным браком, а затем во имя прокреации (то есть продления рода) время от времени совершали при потушенных свечах и под одеялом половой акт со своей супругой, неуклонно соблюдающей правило ladies don’t move – дамы неподвижны (поскольку благовоспитанным дамам не позволялось извиваться в конвульсиях страсти и они должны были отдаваться мужьям пассивно, сохраняя полную двигательную и эмоциональную отключенность, вплоть до диссимуляции оргазма и каких бы то ни было иных положительных чувственных проявлений, – кодекс двойной морали в какой-то степени разрешал умеренные плотские радости только представителям сильного пола).

И вот один из самых уважаемых европейских профессоров в одночасье ниспровергает всю эту тихую благость, нарушая обет молчания публикацией своей коллекции самых отвратительных, самых разнузданных, самых тошнотворных поведенческих актов, связанных до этого времени именно с плотно замаскированной, закрытой на все застежки сексуальной сферой. Тошнотворность представленных автором протокольных описаний, заставившая, дабы не шокировать аристократических читателей предпоследнего десятилетия XIX в., прикрыть наиболее крутые эпизоды завесой древней латыни, не утратила своего отталкивающего аромата и в наше вроде бы ко всему привычное время: медицинская сестра отделения сексопатологии психиатрического института, переписывавшая на машинке приготовленные мной для данного издания русские эквиваленты латинских вставок, через несколько дней отказалась от этой работы (потому что перепечатываемые тексты вызывали у нее приступы тошноты…). Своей монографией о половой психопатии Крафт-Эбинг прежде всего нанес такой сокрушительный удар по собственной к этому времени широко и прочно установившейся репутации, что отзвуки растерянности прослеживаются даже в некрологе, опубликованном «Бритиш медикал джорнэл» («The British Medical Journal»), игравшем роль рупора не только английских, но и европейских медиков; в номере за 3 января 1903 г., спустя одиннадцать дней после смерти ученого, в траурном сообщении соседствуют такие высказывания: «… среди его работ – шестикратно переиздававшееся руководство по психиатрии, а также руководства по судебной медицине и психопатологии… Его имя, к сожалению, приобрело скандальную известность благодаря книге, названной «Половая психопатия»… Крафт-Эбинг, однако (!), внес в неврологию много ценных разработок, заставляющих относиться к его имени с уважением…» А за 10 лет до этого, в 1893 г., то же периодическое издание высказывалось еще более категорично: «Мы всесторонне обсудили, следует ли нам вообще реагировать на появление этой книги… Мы подвергли сомнению целесообразность ее перевода на английский язык. Заинтересованные лица могут ознакомиться с ней по оригиналу. Лучше, если бы она была написана на латыни целиком, так, чтобы прикрыть ее содержание мраком и неясностями мертвого языка…» При этом буря, вызванная злосчастным вторжением в запретную сферу, не ограничилась британскими островами, так что Крафт-Эбинг был вынужден подать в отставку, отказавшись от кафедры в Страсбурге, и ограничиться заведованием небольшим санаторием недалеко от Граца в Австрии. Лишь к концу жизни он вновь занял высокий академический пост, унаследовав руководство клиникой и кафедрой Майнерта в Венском университете.

Очень показательна и по-своему типична противоречивая динамика событий, определяющих оценку и судьбу книги и ее автора. С одной стороны, нелицеприятные, подчас уничижительные высказывания общепризнанных официальных объединений, а с другой – беспрерывная череда переводов на большинство языков мира и многочисленные все более объемистые переиздания (так, характерно, что первый перевод на русский язык сделан с тринадцатого, дополненного издания).

Объяснение этих противоречий – в своеобразии тактики, избранной Крафт-Эбингом: он посягнул на заглавный тезис христианской церкви, отнюдь при этом не объявляя ей войны. По существу, Крафт-Эбинг осмелился повторить прегрешение змея-искусителя, заставившего первых людей вкусить запретный плод познания, изначально связанного именно с сексуальной сферой: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились. Змей был хитрее всех… И сказал змей жене:… но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания…» После этого, как известно, изгнал Господь грешников из сада Эдемского, и наказал их всех, сказав при этом Адаму: «…за то, что ты послушал голос жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: «не ешь от него»… в поте лица твоего будешь есть хлеб…» «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей…» «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей. И вражду положу между… семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Первая книга Моисеева, Бытие, гл. 2 и 3).

Нетрудно заметить, что из всех трех грешников самая тяжкая кара возлагается именно на змея-искусителя, а в период, когда наука, выйдя из монастырских келий, где она веками находила укрытие, и обретя полную самостоятельность, начала чем дальше, тем настойчивее теснить церковь, Крафт-Эбинг не только следует по проложенной змеем стезе, поливая живительной влагой бесчисленных фактов древо познания, но и, вроде бы провозглашая анафему описываемым в его книге злодеям, в то же время пытается перехватить у Всемилостивейшего его суверенное право прощать (даже в официальной церковной иерархии даруемое далеко не всем ее представителям) – ведь именно он в своей книге первый приводит развернутые аргументы, доказывающие, что гомосексуализм – не проявление злой воли, а болезненное расстройство и, следовательно, гомосексуалов следует не карать, а лечить. При этом Крафт-Эбинг сочетает осуждающие эпитеты и оправдательные мотивы в такой пропорции, что временами вводит в заблуждение даже некоторых современных сексологов.