Страница 9 из 43
Но война уже подходила к концу: обе стороны выдохлись и в начале 1949 года охотно подписали соглашение о прекращении огня. Командование армии приняло решение расформировать дивизию Александрони, а ее личный состав отправить в запас. Для Арика Шейнермана это означало нелегкий выбор: он мог вернуться в Кфар-Малал, чтобы развивать семейное хозяйство и поступить на сельскохозяйственный факультет университета, как этого хотел отец, но мог и продолжить военную карьеру…
В те дни 1949 года Арик неожиданно сблизился с командиром одного из полков бригады Александрони подполковником Бенционом Приданом-Зивом. Несмотря на разницу в звании и возрасте они подружились и могли часами вести задушевные беседы. Во время этих встреч Арик постоянно возвращался к событиям минувшей войны. В отличие от большинства израильтян, находившихся в состоянии эйфории от того, что новорожденное еврейское государство сумело выстоять под натиском семи арабских армий, Арик отнюдь не оценивал итоги Войны за независимость как победу.
Вновь и вновь он анализировал те или иные бои этой войны, обнаруживая причины поражений или слишком больших потерь в неверно избранной тактике боя, недостаточной выучке солдат, просчетах полевых командиров. И чем больше Придан-Зив вслушивался в рассуждения юного лейтенанта, тем больше он понимал, что израильская армия просто не может позволить себе потерять такого талантливого офицера. И Придан-Зив стал настойчиво убеждать Арика остаться в армии, обещая сделать все возможное, чтобы тот получил интересную и перспективную должность. Сам Арик был уверен, что он вполне справится с обязанностями командира разведроты бригады, но эта должность была занята, и тогда Придан-Зив предложил ему временно принять командование ротой, состоящей из новых репатриантов, прибывших в Израиль из СССР и Польши – благо он знал русский язык, который понимало большинство из этих новобранцев.
Новое назначение давало Арику еще одно преимущество: он получал погоны старшего лейтенанта, несмотря на то, что закончил лишь курсы младших командиров и его "потолком" считались летенантские погоны.
О том, каким командиром был для своих солдат Арик Шейнерман, свидетельствует история, происшедшая в первые дни его пребывания на этом посту. Отпустив своих подчиненных домой на субботу, Арик велел им вернуться в воскресенье рано утром на базу, так как на этот день он запланировал 10-километровый марш-бросок с полной выкладкой. Часть бойцов явилась в расположение бригады вовремя, а часть намеренно опоздала – в надежде избежать участия в марш-броске.
В назначенное время Арик начал марш-бросок с теми солдатами, которые выполнили его приказ. Днем, когда они с высунутыми от усталости языками вернулись на базу, он ничего не сказал опоздавшим. Но поздно ночью старлейт Шейнерман разбудил всех, кто не участвовал в марш-броске, велел собрать оружие и снаряжение и сесть в уже поджидавший их грузовик. На этом грузовике они были доставлены на расстояние десяти километров от базы, откуда им и пришлось начинать под командованием Арика ночной марш-бросок до своих палаток, сбивая в темноте ноги о камни.
Эта история, как ни странно, не только не настроила бойцов роты против Арика, но и, наоборот, прибавила ему авторитета. Отныне все его подчиненные беспрекословно выполняли любые его приказы. Вскоре о роте Арика Шейнермана заговорили, как о лучшем боевом подразделении бригады, демонстрирующем настоящие чудеса во время учений.
Когда, наконец, пришло время расформирования бригады Александрони, старший лейтенант Ариэль Шейнерман по рекомендации Придана-Зива был назначен командиром разведроты кадровой бригады "Голани", базирующейся на севере страны. И снова молодой командир настолько хорошо зарекомендовал себя, что командование многое спускало ему с рук. Так, когда Ариэль Шейнерман был арестован военной полицией за то, что ехал на джипе, мягко говоря, на очень высокой скорости, и при этом, как выяснилось, даже не имел водительских прав, военная прокуратура потребовала от командования бригады "Голани" присудить старшему лейтенанту Шейнермана 30 суток ареста. Однако комбриг "Голани", опасаясь, что Арик, услышав такой приговор, вспылит и покинет армию, ограничился… устным выговором.
А еще спустя несколько месяцев после этой истории, летом 1950 года 22-летний Арик Шейнерман получил внеочередное звание майора и был отправлен на курсы подготовки командиров батальонов, которыми тогда командовал Ицхак Рабин. Но закончить эти курсы ему так и не удалось – по личной рекомендации начальника военной разведки генштаба ЦАХАЛа майор Шейнерман был назначен командиром разведслужбы Центрального военного округа.
Это была поистине головокружительная военная карьера! Новая должность позволила Арику близко сойтись со многими высшими офицерами израильской армии, стать частым гостем в их домах, что, естественно, открывало пред ним все новые перспективы продвижения по службе. Однако Арик Шейнерман, казалось, меньше всего думал о карьере, да и думать о ней ему было особенно некогда: в конце 1950-51 гг. арабы начали, по сути дела, новую, необъявленную войну против Израиля. В те дни банды террористов то и дело проникали с территории Египта, Иордании и Сирии в израильские города, села и поселки, убивая их жителей. Попытки израильской армии нанести ответные удары, войдя на территорию противника, во-первых, жестко осуждались мировым общественным мнением, а, во-вторых, нередко заканчивались боями с арабскими пограничниками, в ходе которых израильтяне несли новые потери.
На какое-то время майор Шейнерман целиком погрузился в штабную работу, изучая карты и разведданные о противнике, пытаясь предугадать места возможного вторжения террористов, а затем начал сам ездить вдоль границы, детально изучая местность и "встречая" террористов в приготовленных для них засадах. В результате этих вылазок у Арика резко обострились приступы малярии, которой он начал страдать еще в ранней юности, и весной 1951 года врачи настояли на том, чтобы он вышел в отпуск и выехал на два месяца за границу, чтобы поменять климат.
Эти два месяца абсолютной свободы остались для Ариэля Шарона одним из самых ярких воспоминаний в жизни. Для начала он отправился в Париж, где жил его родной дядя со стороны матери. Увидев, как племянник сходит с трапа самолета в обычных для израильтянина шортах, спортивной майке и дырявых босоножках, дядя Йося пришел в ужас и прямо из аэропорта повез Арика в самый дорогой бутик, откуда его племянник вышел по- европейски одетым джентльменом. Погостив пару недель в Париже, Арик отправился в Лондон, где его уже ждали старые друзья по бригаде Александрони Сирил Керн и Ицхак Модаи. Ну, а из Лондона Арик отправился в Штаты к родной тетке со стороны отца. Там, в США, Арик Шейнерман, наконец, сдал экзамен на водительские права и гордый этим своим достижением вернулся в Израиль.
Когда он явился в генштаб, чтобы доложить о своем прибытии из отпуска, майору Шейнерману сообщили, что он назначен командиром разведки Северного округа, новым командующим которого стал генерал Моше Даян14. Это была хорошая новость – Арик давно уже мечтал перейти под командование Даяна, о котором в армии ходили легенды.
Первая встреча Арика с его новым командиром состоялась в ноябре 1952 года, а еще спустя несколько дней Даян вызвал Шейнермана в свой кабинет и спросил, знает ли Арик о том, что недавно иорданцы захватили в плен двух солдат ЦАХАЛа, которые во время ночных учений по ошибке заехали в район Калькилии15?
Это был смешной вопрос – разумеется, Арик об этом знал.
– Мне бы хотелось, – продолжил Даян, – чтобы ты нашел двух отчаянных парней, которые захватили бы в плен двух иорданских солдат, чтобы мы могли их обменять на наших ребят. Найдешь?!
– Поищу, – уклончиво ответил Арик.
– Вот-вот, поищи! Только не торопись, спланируй операцию, как следует – чтобы все вернулись домой… – и Даян дал понять, что разговор окончен.