Страница 18 из 43
Придя к такому выводу, Насер прервал все контакты с Израилем, начал подготовку к глобальной войне, а пока она готовилась, всячески поощрял формирование диверсионных отрядов фидаинов из жителей сектора Газа. Плоды этой политики Насера израильтяне ощутили мгновенно: фидаины то и дело добирались до расположенного почти в центре Израиля Реховота, и до конца января совершили более десятка терактов, почти каждый из которых сопровождался человеческими жертвами.
В феврале Бен-Гурион вызвал к себе Ариэля Шарона и спросил его, каким образом, с его точки зрения, Израиль должен отреагировать на эти непрерывные теракты. Шарон с ходу, не раздумывая, предложил ударить по той территории, которая была домом и основным плацдармом фидаинов – по сектору Газа. А так как за фидаинами стоял Египет, то удар должен был быть в первую очередь направлен на его военные объекты в Газе.
– Ты всерьез думаешь, что это возможно? – спросил Бен-Гурион.
– Я в этом абсолютно уверен, – ответил Арик.
В тот день эти двое разошлись страшно довольные друг другом, и Ариэль Шарон немедленно приступил к планированию атаки по Газе. Операция должна была включать взрыв главной водонапорной станции Газы – с тем, чтобы на какое-то время вся Газа осталась бы без воды; атаку на форпост египетской армии в пригороде и железнодорожной станции и ее путей на юго-западе Газы. К участию в этой операции Шарон привлек группу из 40 бойцов под командованием комроты Саадьи Эльякима, 34 бойца под командованием комроты Моты Гура, 20 бойцов во главе с комвзвода Авраамом Халаве и 50 бойцов под началом комроты Моше Януки. Всего в операции, получившей книжное название "Черная стрела" (вот где сказалось детское увлечение Арика романами Стивенсона!), должно было принять участие около 150 человек.
Уже перед самым выходом на задание к батальону Арика присоединился подполковник Давид Элазар по кличке Дадо. По одним источникам, Дадо, занимавшийся в генштабе вопросами разработки общей стратегии ЦАХАЛа, сам попросил у Моше Даяна разрешения участвовать в операции в качестве наблюдателя, по другим эта роль была поручена ему Ицхаком Рабиным, но ясно одно: Арик воспринял появление Дадо в качестве официального инспектора генштаба как пощечину, как знак того, что Даян ему не доверяет и считает, что после провала у Ликии за ним надо приглядывать. Естественно, отношения между Давидом Элазаром и Ариэлем Шароном сразу же натянулись, и в будущем это жестоко аукнется Арику – именно Дадо положит конец его военной карьере.
Но, пожалуй, единственное, о чем жалел подполковник Шарон накануне операции "Черная стрела" – так это о том, что рядом с ним нет верного Меира Хар-Циона, незадолго до нее отчисленного из армии на полгода.
Причиной этого отчисления стала проведенная Меиром Хар-Ционом в одиночку знаменитая операция возмездия в Иордании. За месяц до описываемых событий любимая сестра Хар-Циона Шушана вместе со своим другом отправились в пешую экскурсию по Иудейской пустыне. Молодые люди намеревались дойти до Мертвого моря, но посередине пути им встретилось кочующее из Иордании и обратно бедуинское племя. Шушана стала жертвой группового изнасилования, ее друга долго избивали, а затем их обоих зверски убили. И без того долговязый и тощий, Хар-Цион после этой трагедии еще больше похудел и, черный от горя, несколько дней мотался по армейской базе как живое впоплощение Ангела Смерти. Наконец, он попросил Арика отпустить его в отпуск из армии. Поняв, что Меир решил отомстить, Арик попытался было отговорить его, но, убедившись, что это бесполезно, дал ему "по-дружбе" машину и оружие, а затем подписал приказ об отпуске. На этой машине Хар-Цион пересек израильско-иорданскую границу, отыскал бедуинское племя, глумившееся над его сестрой, и взял в плен шестерых его мужчин. Затем он поочередно выстрелами в упор застрелил пятерых своих пленников и отпустил шестого, чтобы тот вернулся к своему племени и рассказал о том, что видел.
Сразу после этого разразился грандиозный международный скандал, и Меир Хар-Цион был после своего возвращения в Израиль немедленно арестован и отдан под суд. Под суд собирались отправить и майора Шарона, которого "подозревали" в том, что это именно он снабдил своего подчиненного машиной и оружием. Но вскоре командованию ЦАХАЛа стало ясно, что суд над Хар-Ционом и Шароном может открыть настоящий ящик Пандоры, и дело было решено спустить на тормозах – Шарона как любимца Бен-Гуриона вообще не тронули, а Хар-Циона на полгода отчислили из рядов армии.
И вот сейчас, накануне операции в Газе Арику не хватало старого друга и соратника: если бы одной из групп командовал Меир, он бы чувствовал себя куда увереннее.
Тем не менее, операция прошла точно по плану. 28 февраля 1955 года бойцы 890-ого воздушно-десантного батальона скрытно пересекли израильско-египетскую границу в районе сектора Газа. Под прикрытием апельсиновых рощ они вышли к намеченным целям и обрушили на египтян всю мощь своего огня. Застигнутые врасплох египетские солдаты пытались обороняться, но в отличие от солдат Арика, они не владели с такой виртуозностью приемами ночного боя, а уж о подошедших к ним на помощь фидаинам в этом смысле и говорить нечего. 36 египетских солдат были в этом бою убиты и 28 получили ранения. Потери фидаинов составили 22 человека убитыми и 13 раненными.
Но на этот раз и израильтяне возвращались домой, неся на плечах тела своих убитых и раненных. 8 бойцов 890-ого батальона, включая комроты Саадью Элькайама, не вернулись из этого боя и еще 13 получили ранения. На границе с Египтом их встречал Моше Даян, уже получивший от Элазара сообщение, что операция прошла успешно и что все действия Арика доказывали, что он является грамотным и умелым командиром. Растроганный Даян обнял Шарона и прошептал: "Нет таких, как вы! Нет и не будет!"
Газеты бушевали, описывая подвиги израильских десантников в Газе. Министр обороны Давид Бен-Гурион лично навестил каждого раненного солдата батальона, а затем пожелал надеть военную форму и поехать на базу батальона, что пожать руку каждому участнику операции "Черная стрела". Выступая перед десантниками, Бен-Гурион назвал их "первыми среди лучших", а еще спустя несколько дней все израильские газеты опубликовали его письмо десантному батальону, в котором Старик благодарил его командира Ариэля Шарона и всех его бойцов за то, что они сделали для страны, называл их "гордостью нации", добавлял, что чувствует себя, как и весь Израиль, в долгу перед ними, и под конец признавался в любви…
Во всем мире бушевал скандал, с трибуны ООН за операцию в Газе в Израиль метали громы и молнии, но маленькая ближневосточная страна, похоже, впервые не желала знать, что думают о ней и ее солдатах во всем остальном мире, и не скрывала, что испытывает гордость за своих сыновей.
27-летний комбат Ариэль Шарон был провозглашен национальным героем. Слово "десантник" еврейские девушки стали произносить с придыханием. Во дворах домов, играя в войну, дети спорили о том, кто из них будет Ариком Шароном. В военкоматах офицеры устали выслушивать от призывников одну и ту же фразу: "Хочу в десантный батальон Шарона и никуда больше!". В кабинах грузовиков висели вырезанные из газет портреты Шарона. За короткий срок батальон Арика пополнился новыми талантливыми офицерами, среди которых был и Рафаэль Эйтан22. Воодушевленные его операцией, в армию вернулись Гулливер, Баум и ряд других бывших бойцов 101-ого отряда.
И только Маргалит знала, ценой скольких ее бессонных и одиноких ночей досталась мужу эта слава. Но она уже ни на что не жаловалась – она привыкла.
Израиль же упивался победой своей армии, не замечая, как ситуация все больше и больше скатывается к новой войне. Поняв после операции Шарона в Газе, что без надлежащей подготовки Израиль ему не победить, Насер начал спешно закупать советское оружие у Чехословакии. В короткий срок Египет получил из этой страны 230 танков Т-34, 200 БТРов, 125 самолетов МИГ-15 и МИГ-17, 49 самолетов Ил-28, 12 торпедных катеров и т. д. Эти поставки нарушили хрупкое военное равновесие на Ближнем Востоке, а когда Израиль попытался выровнять ситуацию, все страны, кроме Франции, отказались продавать ему оружие.