Страница 9 из 12
В августе 1999 г. Африканская комиссия правды по вопросам мировых репараций и репатриаций (The African World Reparations and Repatriation Truth Commission) выставила странам, участвовавшим в работорговле и колониальных захватах, счет в размере 777 трлн. долл, в качестве возмещения убытков, понесенных Африкой с учётом оценки человеческих жизней, а также стоимости алмазов, золота и других полезных ископаемых, отнятых колонизаторами. По самым скромным подсчётам британская доля составляет около 150 триллионов фунтов стерлингов[47]. Тем не менее, вряд ли африканское сообщество в данном вопросе может рассчитывать на тот же успех, который, к примеру, имело американское еврейское лобби жертв Холокоста. Дело в том, что Африка давно уже потеряла свою первоначальную привлекательность для британских капиталовложений. Если накануне Второй мировой войны доля Африки в общем объеме британских зарубежных активов составляла 13 %[48], то сегодня лишь 0,7 %. В настоящее время свыше половины (53 %) британских зарубежных активов сконцентрировано в Европе, а еще треть инвестирована в экономики двух американских континентов (с долей США в 29 % от мирового объема британских капиталовложений).
Отдельного внимания заслуживает история завоевания англичанами Индии. В 1700 году население Индии в двадцать раз превосходило население Британии. Доля страны в мировом производстве составляла 24 %, Британии – 3 %. До прихода английской Ост-Индской компании в Индию империя Моголов являла собой символ могущества, величия и великолепия. Вот как описывает состояние империи на тот период британский историк П.Брендон: «Двор был самопровозглашенным раем драгоценных камней, шелков, духов, одалисок, слоновой кости и павлиньих перьев. Английские гости чувствовали себя униженными такой роскошью. Когда «Джон-компани» (так ее прозвали) подарила императору Джахангиру (чье имя означает «покоритель мира») карету, он приказал заменить все металлические части серебряными и золотыми. Города моголов были богаче и красивее Лондона и Парижа. Купцы оказались богаче банкиров из Гамбурга и Кадиса. Производители хлопка одевали большую часть Африки и Азии, а количество населения империи (сто миллионов человек) соответствовало числу европейцев. Слоновья кавалерия могла напугать Ганнибала, а артиллерия вызвала бы благоговейный трепет у Людовика XIV. Более того, XVII век стал золотым для искусства, поэзии, живописи и архитектуры моголов»[49].
Понятно, что в подобных условиях англичане могли действовать только нестандартными методами. Один из таких методов описан французским социалистом, историком и журналистом XIX века Луи Бланом. По словам Л.Блана, в 1715 г. к Делийскому двору Великого Могола Фаррухшияра прибыла посольская делегация от Английских калькуттских дельцов с жалобой на наместника Муршид Кули-хана с целью обсуждения вопроса получения привилегий для британской Ост-Индской компании. В то время Могол чрезвычайно страдал мучительной мужской болезнью, которая была причиной его воздержания от своей страсти к дочери раджи. Так случилось, что в посольской делегации был доктор Уильям Гамильтон, который и вылечил Могола от недуга. В качестве благодарности Могол выказал готовность выполнить любую просьбу врача. Так были получены привилегии, которые стали основой великой хартии англичан в Индии[50]. По сведениям К.Маркса, Фаррухшияр подарил английским купцам 38 городов и освободил их от уплаты налогов, введя для каждого тюка их товаров «дастак», или официальный пропуск, освобождающий его от осмотра чиновников[51].
Русский автор А. Салтыков рисовал в журнале «Отечественные записки» неприглядную картину английского управления Индией. Он возлагал на англичан вину за нищету индийского народа на фоне огромного природного богатства страны. В частности А.Салтыков писал: «Целое столетие владеют англичане этой землей, но как мало они сделали для благоденствия народа. Ост-Индская компания, обогащаясь за счет Индии, не открыла ни одного колодца, не вырыла ни одного пруда, не построила ни одного канала. В настоящее время страна эта стала беднее, чем ранее: промышленность ее погибла, богатые города опустели, и там, где раньше было 200 тыс. жителей, теперь живут едва 15 тыс. Английские школы и миссии не принесли пользы народу, земли запущены, публичные работы не ведутся. Налоги остались в том виде, как во времена Акбара, но с тех пор введена монополия на продажу соли и огромные территории засеяны маком для производства опиума. Из обнищания Индии выгоды извлекла только Ост-Индская компания, которая для сохранения своего господства сеет рознь между племенами»[52].
В наихудшем положении оказалась Бенгалия. В 1765 г. там произошло восстание, которое только усилило власть Ост-Индской компании, выкупившей у императора моголов право на сбор налогов. Благодаря этому в период между битвами при Плесси и Ватерлоо доходы с Индии достигли миллиарда фунтов стерлингов. Результатом проведения рыночных реформ в Бенгалии стал катастрофический голод 1770 г., во время которого, по утверждению тогдашнего английского администратора Уоррена Гастингса, умерло не меньше 10 миллиона человек – треть населения края[53].
Еще в середине XVIII века Индия была второй крупнейшей мировой экономикой после Китая. К 1750 г. на индийский субконтинент приходилось четверть всего мирового ремесленного и промышленного производства, тогда как на Британию не более 1,9 %[54]. Однако с приходом промышленной революции ситуация резко изменяется в пользу Туманного Альбиона. Б.Ю.Кагарлицкий пишет: «Уже в 1793 году производительность ланкастерского текстильщика была в 400 раз выше, чем у индийского ткача. Не удивительно, что после того как в 1813 году в Индии была введена свободная торговля, ее первейшим последствием стало крушение местного производства. Если до того Индия имела позитивный торговый баланс с Европой и Англией, то в последующие 20 лет импорт тканей из Британии вырос в 50 раз, а экспорт текстиля в Британию сократился на три четверти. Для самих индийских ткачей это обернулось катастрофой, когда сотни тысяч людей, потеряв работу, просто умирали от голода. Дакка, бывшая цветущим центром текстильного производства в XVIII веке, превратилась в город-призрак, за те же 20 лет её население сократилось со 150 тысяч до всего 20 тысяч жителей»[55]. В 30–40-е годы XIX века 40 % индийского экспорта стал составлять опиум, торговля которым находилась под контролем британской Ост-Индской компании[56].
Хотя индийским предпринимателям предоставлялись широкие возможности участия в деятельности Ост-Индской компании, тем не менее, распределение доходов шло преимущественно в пользу британских бизнес-партнеров. В 1757–1947 годах британский ВВП увеличился на 347 %? индийский – на 14 %[57]. В период колонизации Британией Индии рост доходов на душу населения там был практически заморожен. Между 1820 и 1950 гг. он составлял всего лишь 0,1 % в год, что было обусловлено нежеланием Британии развивать местную промышленность. Напротив, в Индии всячески поощрялся импорт товаров и менеджмента, в первую очередь, конечно же, из Британии, благодаря действию на ее территории ставок импортных тарифов, считавшихся одними из самых низких в мире. В результате подобного пренебрежения развитием собственной промышленности на момент получения независимости от Британии в 1947 г. Индия была вынуждена импортировать даже самые примитивные изделия вплоть до иголок для шитья[58].
47
Там же. P. XII.
48
Там же. Р. 244.
49
Брендон П. Упадок и разрушение Британской империи 1781–1997. М.: ACT: ACT МОСКВА, 2010. С. 61.
50
Блан Л. Письма об Англии. Т.2. Пер. под ред. М.А.Антоновича. С.-Петербург: Издание Пет. В.Щапова, 1866. С.59.
51
Маркс К. Хронологические выписки по истории Индии (664-1858 гг.). ОГИЗ, Госполитиздат, 1947. С.43.
52
Цитировано по: Ерофеев Н.А. Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских 1825–1853 гг. М.: Наука, 1982. – С. 295.
53
Кагарлицкий Б.Ю. От империй – к империализму. Государство и возникновение буржуазной цивилизации Б.Ю.Кагарлицкий. М.: Изд. Дом Гос ун-та – Высшей школы экономики, 2010. С. 475.
54
Там же. С. 443.
55
Там же. С. 524.
56
Ferguson N. Empire. How Britain Made the Modern World / London: Penguin Books, 2003. P.134.
57
Там же. P.217.
58
Rajan R G. Fault lines: how hidden fractures still threaten the world economy. Princeton: University Press, 2010. P. 50–52.