Полузабытая легенда

— Уснули Чертоги и трон опустел,

Но ждем пробуждения мы, — старательно выводили гномы последние строки.

Я украдкой вытерла глаза, но мастер Громмыш заметил, что я смахиваю слезы и закричал:

— А теперь что-нибудь веселое, нечего расстраивать уважаемых гостей! О богатой вдове, желавшей выйти замуж повторно!

И гномы разом грянули развеселую песенку о разборчивой вдовушке, что никак не могла выбрать себе второго мужа, хотя претендентов было более чем достаточно — никто из них не мог полностью ей угодить.

Веселье продолжалось.

На сей раз мы не стали надолго задерживаться у гостеприимных обитателей Горного Королевства и уже на следующий день после пира принялись готовиться к отъезду. Диего рвался в столицу, доложить королю об успехе нашего похода, узнать последние новости и вновь взять все дела королевства под свой контроль. Меня же раздирали противоречивые чувства: с одной стороны я сгорала от нетерпения поскорее увидеть дом, где мне предстояло жить и наведаться в поместье Келебрана, с другой — перемены всегда внушали мне опасения. Порой я задумывалась о тех людях, рядом с которыми мой супруг провел свое детство и юность. С Диего мне удалось поладить, иных близких друзей у Келебрана вроде бы не было, былая возлюбленная, о которой как-то обмолвился дел Арьянте вызывала скорее интерес, нежели беспокойство, но ведь существовали еще, несомненно, какие-нибудь дальние родственники, приятели, знакомые, соседи и, что важнее всего, слуги. Вот с последними мне непременно стоило поладить, особенно с теми, кто некогда служил еще покойному отцу моего мужа. А я не имела ни малейшего представления о том, как следует вести себя с прислугой. В ту пору, когда у моих родителей еще хватало денег на помощницу по хозяйству, я была еще слишком мала, а потом только мне самой довелось побывать в услужении и приятным этот опыт я никак не могла назвать.

Келебран, у которого я спросила совета, заявил, что я вольна вести себя так, как посчитаю нужным. Мне показалось, что он вообще не понял, что именно меня беспокоит. С Диего же я даже заводить подобный разговор не стала, зато спросила об ином.

В вечер перед отъездом мы в последний раз зашли в Тронный Зал. Келебран ворчал, что за два дня никаких перемен там произойти не должно, однако же последовал за нами — подозреваю, исключительно из нежелания оставаться с мастером Громмышем наедине. Все-таки вольно чувствовать себя в обществе гномов моему супругу никак не удавалось.

Алмазы вспыхивали в короне разноцветными искрами, притягивали взгляд. Обруч поистине был символом власти — незыблемой, несокрушимой.

— Как странно, — озвучила я пришедшую мне в голову мысль, — вот сейчас рядом с нами стоит наш приятель, с которым мы вместе брели по снегу в Заповедную Долину, пили эльфийское вино и горную слезу, веселились на празднике у гномов. Но стоит нам вернуться в столицу — и что общего будет у простой семейной пары с кузеном самого короля?

— Прошлое, — спокойно ответил Диего. — То, что мы пережили вместе. Я не отношусь к неблагодарным людям и не забываю тех, кто оказал мне услугу — в противном случае вскоре может оказаться, что никто и пошевелить пальцем ради меня не захочет. Так что ты можешь рассчитывать на мою признательность, Риона. Что до Келебрана, то он — мой единственный друг, рядом с которым я перестаю быть королевским кузеном и главой Тайной Службы, а становлюсь просто Диего. Мы знаем друг друга слишком давно и не нуждаемся в масках. Кстати, не знаю, в курсе ли ты, что по своему происхождению твой супруг вполне мог бы занимать высокую должность при дворе?

— Да, мы говорили об этом. Но меня, как и моего мужа, не манит придворная суета.

— Я понимаю ваш выбор, хоть и не разделяю ваше мнение, — усмехнулся Диего. — Для меня так даже лучше: всегда остается своего рода тихая гавань, где я могу отдохнуть и расслабиться.

— Полагаю, если бы я выбрал иную жизнь, наша дружба дала бы трещину, — вставил Келебран. — Диего видел бы во мне соперника в борьбе за власть и не смог бы доверять.

— Именно, — подтвердил дел Арьянте, нимало не расстроенный несколько нелестными для него словами друга. — Так что могу лишь повторить: все сложилось как нельзя лучше для меня.

Он протянул руку к короне, но так и не осмелился прикоснуться к ней. Пальцы его замерли над сверкающими камнями.

— Подлинный Правитель, достойный этого венца, — задумчиво проговорил он. — Интересно, дождутся ли его гномы?

— Когда-нибудь, — откликнулась я. — Они, их дети или их внуки. Главное, что теперь у них есть надежда.

Мастер Громмыш, стоявший в отдалении и не слышавший нашего разговора, приблизился, грузно ступая.

— Пора ужинать, — заметил он. — Жаль, что утром вы нас уже покинете.

— Мы бы с удовольствием погостили еще, но нас ждут дела, — извиняющимся тоном произнес Диего. — И без того мы отсутствовали слишком долго.

Гном кивнул.

— Занятой человек не может надолго оставлять свои дела без пригляда. Я понимаю, многоуважаемый дел Арьянте, гномы полагают так же. Злата напечет вам в дорогу пирогов.

По правде говоря, в этом не было никакой необходимости: на Гномьем Тракте в каждом селении, не говоря уж о городах, имелись приличные постоялые дворы и трактиры, так что вполне можно было обойтись без особых запасов еды, но забота все равно была нам приятна. Так что возражать мы не стали, напротив, поблагодарили гостеприимного хозяина и позже повторили слова благодарности для его дочери.

Наконец-то мы снова могли ехать верхом. Можно было больше не бояться того, что к вечеру ноги будут гудеть от усталости, а первые утренние шаги — даваться с трудом. И о кровавых мозолях, доставивших мне столько мучений в первые дни нашего похода, тоже можно было позабыть, словно о страшном сне — теперь-то они мне точно не грозили.

Келебрана и Диего их лошади встретили радостным ржанием, а моя Песня покосилась на меня с подозрением. Но я протянула ей кусочек яблока на раскрытой ладони, шепнула несколько слов на древнем эльфийском наречии, что запомнила в Эльдоране — отчего-то мне казалось, что слова эти действуют на животных успокаивающим образом, и моя верная спутница признала меня.

Громмыш простился с нами у самых Врат, взяв с нас обещание непременно приехать погостить. Со Златой, не только напекшей нам в дорогу пирогов, но и завернувшей в промасленную бумагу колбасу и кусок запеченного мяса, а также вручившей едва ли не полную сумку яблок и орехов, мы распрощались еще раньше. И теперь, бросив последний взгляд на возвышавшуюся над нами неприступную твердь, мы удалялись от Горного Королевства. Небо было ясным и ярко-голубым, того неповторимого оттенка, что бывает лишь весною. Снег сошел уже повсеместно, вдоль обочины проросла трава, а в воздухе явственно разливался аромат особой — весенней — свежести. Солнце приятно грело, но еще не припекало. Я смотрела по сторонам и удивлялась, насколько разительно отличалось мое нынешнее восприятие от зимнего, когда за каждым спящим деревом, за каждым темным кустом мне мерещилась опасность. Или дело было вовсе не в растаявшем снеге и не в наступившей весне, а в том, что наконец-то вновь замкнулся Кровавый Круг и злу больше не было доступа в наш мир?

Въехав в небольшой городок, мы остановились в трактире на обед, а спустя немногим более часа продолжили свой путь. И вскоре вновь очутились в лесу, где я провела самую страшную в своей жизни ночь. Воспоминания нахлынули на меня и я непроизвольно поежилась. Но довольно быстро заметила, что и этот лес переменился. И дело было даже не в том, что из черно-белого он стал разноцветным, раскрасившись травой и первыми робкими цветами. Нет, перемены заключались в том, что лес действительно ожил. Тогда, зимой, в нем царило гнетущее безмолвие. Теперь мы то и дело слышали шорохи, потрескивание веток, пение птиц.

— Как вы полагаете, Лесная Марь сгинула окончательно? — спросила я у своих спутников.

— Ослабла так уж точно, — отозвался Келебран. — Раз сюда вернулись птицы и звери, значит, Марь более не может пить чужие силы. Вот наслать ночные кошмары заночевавшим в здешних местах путникам она, пожалуй, еще способна. Но вскоре кошмары превратятся просто в тревожные сны, а затем и на это силенок Мари не хватит. И она исчезнет. Навсегда ли? Как знать, Риона. Ведь до своего пробуждения пять лет назад много веков провела нежить в забвении. Но свет алмаза из Источника ослепляет злые силы и не дает им развернуться вновь.