Богорождённый

С силой Источника в его распоряжении он и сам будет почти полубогом.

Если, конечно, Источник проживёт ещё достаточно долго, чтобы Магадон успел этим воспользоваться.

Время от времени он простирал свой разум вовне, чтобы проверить прогресс Бреннуса и Теламонта. Его сознание, усиленное Источником, ощущало, как пустеет Саккорс. Солдаты шадовар покидали город на везерабах. Кто мог, использовал заклинания перемещения или магический транспорт. Тех, у кого такой возможности не было, телепортировали на землю Бреннус или Теламонт — заклинаниями или с помощью теней. Они двигались быстро, эффективно, и за час всё население Саккорса исчезло. Всё, кроме одного шадовар.

Остался Бреннус Тантул, одинокая фигура на краю плато, на котором стоял покинутый город, статуя на носу города–корабля. Магадон представил, как Бреннус глядит на восток, в сторону Ордулина, в сторону вихря теней, омрачавшего небо, и продолжает острить свой гнев на точиле ненависти.

Магадон потянулся к его разуму.

Значит, ты остался?

Я не могу уйти, ответил Бреннус. Я должен увидеть, как он заплатит.

Магадон ощутил глубину ненависти Бреннуса к его брату. Он решил, что не может отказать шадовар.

Не вмешивайся, что бы ни случилось, сказал Магадон.

Бреннус не ответил.

* * *

Духи и призраки утраченного Элгрин Фау заволокли поле боя облаком темноты. К ним присоединилась нежить Царства Теней, хлынула тёмной волной вокруг башен и стен цитадели теней.

Войска Кании стояли строгими порядками, отрядами чешуйчатых, массивных рогатых дьяволов, длинных, согнутых бородатых дьяволов, сжимавших трезубцы, жужжащих осиных дьяволов, ордами шипастых дьяволов, туши которых покрывали густые ряды длинных игл, и крупных, вооружённых дьяволов в тяжёлых доспехах, которые ими командовали. Флажки и знаки отмечали отряды и их происхождение, и десятки тысяч мечей, рогов, чешуек и когтей стояли лесом острых углов и шипов, на который бросал себя Ривен и облако бестелесной нежити.

Когда воинства столкнулись, стоны нежити слились с рёвом дьяволов, грохотом их барабанов и воем сотен рогов. Колонны адского пламени полетели во всех направлениях, лучи пагубной энергии, ядовитые облака. Снаряды из кости, стали и магии от дьявольских лучников взлетели в воздух мерцающими облаками и тёмным дождём осыпались на армию нежити.

С каждым шагом Ривен перемешался сквозь тени, покрывая дистанцию броска копья, появляясь и исчезая со скоростью и ритмом бьющегося сердца. Он возник среди взвода рогатых дьяволов в вихре тьмы и стали, обезглавил шестерых, и снова шагнул сквозь мрак. Он материализовался позади высоченного насекомоподобного гелугона, вонзил сабли в щель на его панцире между шеей и головой. Хлынул тёмный ихор, дьявол содрогнулся, упал и умер. Ривен шагнул сквозь тени в центр отряда рогатых дьяволов. Усилием мысли он окутал их всех облаком бурлящей, глубокой темноты, в которой не могли видеть даже изверги. Но он мог. И он бросился сквозь их ряды — рубил, колол, резал, оставляя за собой дюжины мёртвецов.

Ривен взлетел на теневой колонне в небо и оттуда окинул взглядом поле битвы.

Насколько хватало глаз, нежить сражалась с дьяволами, их безжизненные прикосновения высасывали обычно бесконечную жизнь извергов. Но дьяволы, сильные, организованные, с цепью командования, держали ряды и отвечали залпами адского пламени, лучами магической энергии и организованным наступлением. Нежить падала десятками, со стонами рассыпалась тёмной, зловонной дымкой. Ночной ходок, безликая нежить с телом гуманоида, чёрный, как беззвёздная ночь, выше замковой башни, топтал отряд рогатых дьяволов, сокрушая их собственным весом по двое–по трое за раз. Осиные дьяволы налетели на него сверху одновременно с отрядом облачённых в доспехи пылающих дьяволов на огненных лошадях, который бросился на него снизу. Ходок упал с протяжным стонам, изверги разрубили его на куски, прежде чем он рассыпался в ничто. Но нежить продолжала прибывать, бесстрашная, безрассудная, им не было числа, и изверги падали на тёмную землю, их тела увядали, когда нежить высасывала жизненную силу. Поле боя усеяли тысячи дьявольских трупов.

К Ривену устремились ударные войска противника — крупные, массивные крылатые дьяволы, укрытые красной чешуей и тусклой железной бронёй, летели к нему. В мускулистых руках каждый нёс по огромному мечу и щиту. Ривен повис на своей колонне из тени и позволил им приблизиться.

Когда они оказались рядом, он вытянул руку, и влажная сеть липких теней ударила с его пальцев. Дьяволы, слишком крупные для проворных манёвров, не смогли уклониться от тёмных нитей. Сеть поймала всех, опутала их тела и крылья липкими нитями овеществлённого морока.

Со скованными крыльями дьяволы посыпались с неба. Ривен шагнул сквозь мрак и на спину одного из них, пока тот летел к земле. Он вонзил свои сабли в основание его черепа, оборвав его вопль, затем шагнул на другого, сделал то же самое, ступил на третьего, убил его. Он убил шестерых и переместился прочь, прежде чем они ударились о землю, крупные тела ри столкновении раздавили собой мелких дьволов и подбросили в воздух комья земли и травы.

Вокруг него кипела битва. Дьяволы и тёмные орды Царства Теней стонали, кричали и гибли. Тени кружились вокруг Ривена. Зелёный луч энергии и колонна адского пламени выстрелили в него слева, ударили в окружавшие его тени и рассеялись в их мраке. Он указал рукой, выпустил линию высасывающей жизнь энергии и испепелил целый ряд пылающих дьяволов и их коней. Они скорчились, завопили и медленно рассыпались прахом, когда его сила лишила их существования.

Он убил несколько дюжин дьяволов и не делал ничего, чтобы скрыть свою силу, и всё же Мефистофель не появлялся.

— Тогда попробуем так, — сказал Ривен.

Кружась, как вихрь, он проложил путь через дюжину гелугонов, его сабли оставляли за собой отрубленные конечности и головы насекомых. Он оглядел поле боя в поисках своей цели и заметил её спустя несколько мгновений — изверга по имени Белагон, одного из самых могущественных генералов Мефистофеля. Дьявола в тяжёлых доспехах укрывали дым и пламя, точно так же, как Ривена окружали тени. Дьявол был в несколько раз выше человека, его огненный меч и пылающий кнут каждым ударом забирали нежить по двое и по трое.

Ривен шагнул сквозь тени и оказался перед ним.

— Полубог, — сказал изверг. Он ударил своими огромными крыльями, нагнав достаточно дыма и пламени, чтобы сжечь деревню. Ривен стоял в середине этой бури, не пострадав.

— Мёртвец, — ответил Ривен и бросился на врага.

Он нырнул, сделал выпад, рубанул, развернулся. Его сабли двигались так быстро, что гудел воздух. Несмотря на свои размеры, изверг отреагировал так же быстро, его массивный клинок разбрасывал пламя — отбил, уколол, рубанул. Они сражались в облаке дыма, теней, пламени и силы, и пойманные в это облако нежить и дьяволы сразу же с воплями погибали.

Кнут Белагона щёлкнул, когда изверг попытался захлестнуть им ноги Ривена, но тот подпрыгнул и рубанул сверху обеими саблями, перерубив хлыст. Он увернулся от меча Белагона, нацелил обе сабли в грудь извергу и выпустил спираль божественной энергии. Спираль ударила изверга, отбросила его на несколько шагов, пробила его нагрудник и оставила кровавый след на обнажившейся груди.

Дьявол зарычал от ярости, окружавшее его пламя запылало ещё сильнее. Он бросился на Ривена, высоко подняв огненный меч. Ривен уклонился от удара сверху — меч прочертил борозду в земле — зашёл извергу сбоку и вонзил оба клинка сквозь его доспехи прямо в живот.

Дьявол завизжал и рухнул, корчась от боли, разбрызгивая ихор из кишок. Ривен шагнул сквозь тени к нему и вонзил обе сабли ему в горло. Изверг забулькал и его пламя умерло вместе с ним. Ривен забрался на грудь мертвого дьявола, сжимая в каждой руке измазанную ихором саблю. Вокруг кипело облако дыма и теней.

— Выходи, где бы ты не прятался, — позвал он Мефистофеля.