Богорождённый

— Шейдов из пустыни Анороха? — спросила Варра, моргнув от предчувствия новых схваток.

— Пустыни? — удивлённо переспросил молодой наездник. Он посмотрел на Деррега. — Она бредит.

— Эрвил, скачи в предгорья, — сказал Деррег. — Проверь, нет ли поблизости кого–то из её каравана.

Варре он сказал:

— Как думаешь, сможешь ехать верхом?

Она оценила своё состояние, кивнула, застонала от очередной судорги.

— Она поскачет со мной верхом на Рассвете, — сказал своим людям Деррег. — Нав, Грир, скачите в аббатство. Скажите Оракулу, что мы нашли её. И скажите аббату, что мы возвращаемся с рожающей паломницей. Затем отыщите Эрдана. У него есть опыт в таких делах.

Два всадника развернули своих коней и поскакали прочь.

— Аббатство? — спросила Варра, тяжело опираясь на Деррега. — Паломница? Оракул?

— Аббатство Розы, — ответил Деррег, помогая ей подойти к боевому коню, которого назвал Рассветом. — Ты же паломница, да? Пришла, чтобы увидеть Оракула?

Она никогда не слышала об аббатстве Розы.

— Я… не знаю.

Он вгляделся в её лицо, морщины на лбу углубились, когда он нахмурился.

— Откуда ты?

— Из Сембии. С северо–запада от Ордулина.

Деррег сощурился. Он сказал, изучая выражение её лица:

— Ордулин — мёртвая земля. Его уничтожила Буря Теней. А Сембия — вассал шейдов и Нетерила.

Варра непонимающе посмотрела на него.

— С тобой всё в порядке? — спросил он.

У неё кружилась голова. Девушка помотала ею. Должно быть, она ослышалась.

— Не понимаю. Я только что уехала…

От новых схваток она согнулась пополам. Когда они прошли, её подхватили сильные руки и посадили на Рассвета. Она уселась в седле покрепче, насколько смогла. Деррег сел позади неё и обхватил руками, прицокнув коню.

Девушка зашипела от боли, когда жеребец побежал. Одну руку она прижала к животу, чувствуя, как шевелится внутри ребёнок.

— Аббатство здесь рядом, — сказал Деррег. — Скажи мне, если не сможешь больше терпеть.

— Пока терпимо, — ответила она. — Но, пожалуйста, поспешим.

Остальной патруль сомкнулся вокруг них, и они поехали по перевалу. По мере того, как они двигались по вьющемуся, петляющему пути со множеством тупиков и развилок, дорога сужалась. Вокруг сгустился туман, густой и бледный, ухудшая видимость. В ушах у Варры зазвучал шёпот, свистящие слова, значение которых ускользало прочь за мгновение до того, как она успевала их осознать. Ей показалось, что она услышала имя Эревиса в этих шепотках, а ещё — его другое, настоящее имя: Васен.

— Постарайся не обращать внимания на шёпот и на всё, что увидишь, — мягко сказал ей Деррег.

Она кивнула, наедине со своей болью.

— Пожалуйста, быстрее.

В тумане возникали лица, мужчины и женщины с похожими на дыры глазами. Через несколько секунд они рассыпались, увядали, как забытые воспоминания. Она плотно закрыла веки, но туман всё равно цеплялся к её одежде, лип к её животу. Голоса по–прежнему шипели ей на уши, шептали про её ребёнка.

Это дитя, говорили они.

Он будет видеть сны об отце.

А отец — о нём.

— Они меня знают! — испугавшись, воскликнула Варра.

— Нет, — ответил Деррег. — Это голоса духов, что служат Оракулу и стерегут дорогу, но для нас они безвредны. Они просто сбивают тебя с толку. Не слушай их.

Варра сглотнула, кивнула, и перестала обращать на голоса внимание. Скоро она утратила всякое чувство направления. Проход был лабиринтом, а голоса духов притупляли её чувства, затуманивали разум. Мгновения тянулись с болезненной медлительностью. Она попыталась силой воли оттянуть рождение своего ребёнка.

Рождение ребёнка Эревиса.

Ребёнок, твердили голоса. Ребёнок.

Она зажмурила глаза, задумавшись, где сейчас Эревис, в безопасности ли он. Он покинул её, чтобы спасти друга, и она смирилась с этим, но всё равно скучала по нему, и всегда будет скучать. Она надеялась, что у него всё хорошо, но в голове эхом звучали слова Деррега. Ордулин — мёртвая земля. Сембии нет.

Как это могло случиться так быстро?

— О боги, — прошептала она, догадавшись. Это казалось невозможным, и всё же…

— Что случилось? — спросил Деррег.

— Какой сейчас год? — задала она вопрос срывающимся голосом. Она собралась с силами, ожидая ответа. Стук сердца отдавался в ушах.

— Год? — отозвался Деррег. — 1450 по Летосчислению Долин.

Ребёнок задёргался внутри и она вскрикнула.

Ребёнок идёт, сказали голоса.

— Ты в порядке? — спросил Деррег.

Она кивнула, когда одна боль прошла, уступая место другой.

1450.

Как могло такое случиться?

Семьдесят лет для неё пролетели за несколько мгновений. Она боролась с этим осознанием, но потерпела поражение. Это казалось невозможным. Её ребёнку исполнилось семьдесят лет ещё до его рождения.

Она начала плакать, не от боли, но от скорби по всему тому, что она утратила, по тому, что оставила позади.

— Как такое может быть? — прошептала она, и ответа не было.

Если Деррег и услышал, он тоже не стал ничего отвечать.

Они вырвались из тумана, оставляя голоса духов позади. Полными слёз глазами она следила, как последнее сверкающее серебро солнца скрывается за горами на западе, смотрела, как длинные тени от горных вершин протягиваются по равнине. И без того скудный свет сменился полной тьмой. Они достигли лесистой долины. Среди деревьев стояло простое каменное аббатство.

* * *

Голова жреца появилась у неё между колен. Его редкие волосы прилипли к бледному, в старческих пятнах черепу. В блеклом свете фонарей на его щеках залегли тени.

— Чтобы спасти ребёнка, ты должна начать тужиться, когда я скажу.

— Медленно вдыхай и выдыхай, — сказала повитуха.

Варра сглотнула, кивнула. Удары сердца звучали в ушах. Схватки окутали её таз болью. Она закричала, и тучная повитуха, заморгав, вытерла новую лужу крови и выбросила несколько простыней в окровавленную кучу на полу.

— Я хочу пить, — сказала Варра.

— Почти, — произнёс жрец, который даже не слышал её, вглядываясь внутрь её тела и пытаясь спасти её дитя.

— Сделай что–нибудь! — сказал Деррег откуда–то позади Варры. — Ей слишком больно.

Он не покидал её с тех пор, как привёл в аббатство.

— Мы делаем всё, что можем, Деррег, — сказал жрец резким от напряжения голоса.

— Делайте больше! — сказал Деррег.

Варра сосредоточилась на дыхании, глядя в сводчатый потолок. Весь её мир сжался до её таза, родового канала, и ребёнка, которого она должна была вскоре родить на свет. Но от боли спасения не было. Её зрение затуманилось. Она боялась, что будет слишком слабой, чтобы тужиться, когда скажет жрец. Она боялась, что никогда не увидит своё дитя.

Она закричала снова, когда жрец проделал что–то с ребёнком внутри неё, и живот пронзило кинжалом.

— Доставай младенца! — сказал Деррег, и от напряжения его голос был надломлён.

Жрец поднял голову между ногами Варры, посмотрел сначала на неё, потом на Деррега.

— Я не могу. Он умирает. Пуповина…

Он умолк, но от этих слов Варра почувствовала пустоту внутри.

— Нет, — сказала она, и по щекам потекли слёзы. — Нет.

Жрец посмотрел на неё с мягким, сочувственным выражением.

— Мне так жаль.

— Ты плохо стараешься, Эрдан! — сказал Деррег, и она услышала, как он зашагал к жрецу, хотя по–прежнему оставался позади Варры, вне поля видимости.

Тихий голос жреца оставался спокойным.

— Я сделал всё, что мог, Деррег. Мы должны… предпринять некоторые шаги, чтобы у женщины был шанс.

Варра почувствовала на голове, на волосах руку Деррега, защитный жест, который её успокоил и согрел.

Как странно, подумала она. С мгновенной ясностью она осознала, что в другом времени, в другом месте он мог бы стать мужчиной, которого она могла полюбить, несмотря на их разницу в возрасте.

— Её зовут Варра, — отрезал Деррег. — И должно быть что–нибудь…