Стоногий

- Не хочешь ли ты сказать, что они... приближаются?

- Вот именно. Это подтверждают и показания сейсмографа. С каждым днем колебания почвы увеличиваются.

- Веселенькая ситуация, нечего сказать! - воскликнул молодой космонавт.

- А как с двигателем? Когда ж наконец закончится ремонт?

- В лучшем случае через неделю, - ответил капитан.

Это был низкорослый, крепко сколоченный, очень энергичный человек с быстрым, орлиным взглядом. На редкость молчаливый, он всегда предпочитал оставаться в тени. В последние дни выражение серьезной озабоченности почти не сходило с его лица, и он лишь изредка обменивался несколькими словами со штурманом и первым помощником.

Эзар развесил фотографии на стене. Он тщательно отобрал именно те снимки, где движения загадочных существ были особенно наглядны.

- Вот видите. Судя по измерениям, их высота шестьсот-семьсот метров, туловища находятся в горизонтальном положении. Они дышат, это сразу заметно по нескольким снимкам. Должно быть, они передвигаются сам... без каких бы то ни было специальных приспособлений. Одно из этих существ направляется в нашу сторону.

Наступило зловещее молчание. Космонавты сидели оцепенев.

Эзар машинально крутил прядь волос на своей лобастой голове. За эти дни он заметно сдал и чувствовал себя совершенно разбитым: сказались бессонные ночи. Сейчас он особенно остро ощутил, что такое годы: уже нельзя жить взахлеб, страстно и азартно, как прежде, работать на износ... Хватит! Это его последний полет... Пора на пенсию... Отдыхай - где хочешь. Пожалуй, он все-таки останется на Земле. Да, конечно, что может быть лучше! Ведь только в космосе по-настоящему ощущаешь счастье пребывания на Земле с ее маленькими житейскими радостями, которых обычно и не замечаешь... Отогнав горькие мысли, он продолжал:

- Представьте себе маленький карандашик и рядом с ним корову. Одна из этих "коров" прет прямо на нас и запросто раздавит наш маленький "карандашик"...

Эзар собирался еще что-то сказать, но, передумав, умолк и снова насупил свои мохнатые брови.

Снизу доносился грохот и дробный перестук роботов, восстанавливавших разобранный двигатель.

- В самом деле, мы тут не больше карандашика, - вздохнул кто-то сзади.

- Неужели этого нельзя избежать? Есть ли у кого предложения? - спросил капитан.

- Пустим вездеход, - предложил Норре, - прямо на него, привлечем к себе внимание. Если это разумное существо, то оно нас не тронет. А коли животное - испугается и убежит.

- Так тебе и убежит. Ты что, не видел, с какой скоростью оно передвигается? - не без иронии заметил радист. - Мы раньше состаримся, чем это чудище отойдет в сторону.

- Или раздавит нас...

- В нашем сегодняшнем состоянии мы не можем сдвинуться ни на метр...

- Остается только одна надежда: а что если это всетаки разумное существо. Заметив нас, оно поймет, что мы тоже наделены разумом, хотя и совсем не похожи на него, - не оставлял надежды штурман.

Эзар попытался улыбнуться, но улыбка быстро соскользнула с его измученного лица. Он заговорил тихо и нарочито спокойно.

- Не хотелось мне, ребята, сразу вас огорошивать, но ничего не поделаешь... Я еще не все сказал. Дело в том, что это существо не может заметить ни нас, ни нашего вездехода. Оно нас не видит.

- Откуда ты это взял? - воскликнул штурман. - Объясни, пожалуйста.

- Допустим, это существо в нашем, землян, представлении обладает зрением, то есть у него имеются органы, воспринимающие световые волны. Предположим даже, что эти органы чувствительны к световым волнам такой же длины, как и наши глаза. Но даже при этих самых благоприятных для нас обстоятельствах оно не в состоянии заметить наш космический корабль.

- Но почему же? - удивился электроник Бартал.

Эзар повернулся к нему.

- Ты видел хоть раз летящую пулю? Или ракету, развивающую скорость до сорока километров в секунду? Нет, конечно. Потому что такой скорости наш орган зрения, наш глаз, не воспринимает. Вот так же не видят нас и эти существа. Естественно, они и не подозревают о нашем появлении. Здесь все та же проблема биологического ритма. Существа на этой планете живут в совсем иных временных категориях, у них все в сотни, тысячи раз медленнее, чем у нас. Их органы зрения, если даже они и есть, воспринимают только те предметы, которые движутся с привычной для них скоростью. Если мы подъедем к ним на вездеходе, они нас не увидят - как никогда не увидишь ты летящей пули...

Вскоре уже и без оптических приборов можно было заметить, что "гора" приближается. Она росла на глазах, становясь все выше. Телекамеры позволяли увидеть, что эта махина покрыта чем-то толстым, шероховатым, напоминающим шкуру животных; снизу находилось нечто вроде копыт. Головы у нее не было; не было ни глаз, ни ушей - ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего наши органы чувств.

- Сообщу на Землю, - сказал капитан. - Если мы не вернемся... Пусть знают, где мы и как все произошло, чтобы те, кто полетит после нас, не угодили в такую же дурацкую ловушку.

Эти слова капитана слышал не только Норре, но и Эзар. Первый помощник взглянул на биолога.

- Шарахнем-ка по ней из атомной пушки! Надо же хоть как-то припугнуть эту гадину!

- Чудовище уже слишком близко. А взрыв атомной боеголовки может повредить корабль. К тому же, если мы раним его, агония может продлиться несколько недель. Оно начнет биться, метаться из стороны в сторону и наверняка раздавит нас.

- Может, ослепить его - направить в глаза свет прожектора? - предложил радист.

- Интересно, где это ты узрел у него глаза? - с нарочитым удивлением спросил Эзар. Губы его скривились в усмешке, как обычно, когда он язвительно шутил. - Я вот почему-то не могу найти ничего, мало-мальски на них похожего.

- Придется поторопиться с двигателем. Другого выхода у нас нет, - сказал капитан.

- Собственно, работ осталось на семьдесят, от силы восемьдесят часов, - смущенно ответил Норре. - Но беда в том, что в целом процесс сборки ускорить нельзя: операции вместе с промежуточными испытаниями следуют в строго запрограммированном порядке. Нарушив технологию, мы рискуем взорваться в космосе.

Эзар вынул из кармана мелко исписанный лист бумаги.

- По моим подсчетам, это животное делает один шаг за-четыре часа, тем самым приближаясь к нам метров на семьсот.

- А на каком расстоянии оно теперь?

- Менее пяти километров. Но даже если чудовище настигнет нас, мы не можем покинуть корабль, - Эзар внимательно вглядывался в лица механиков и Норре. - Здесь еда, запасы кислорода, словом, все, без чего нам не обойтись. Без корабля, ребята, мы погибнем!

Космонавты молчали.

Умереть здесь! На самой далекой планете галактики Монсер, куда впервые ступила нога человека? Вдали от космических трасс! Они не боялись космоса, хотя, изучая его, все больше убеждались, как он безжалостен. Отправляясь в очередную экспедицию, каждый из них был внутренне готов к тому, что может погибнуть. Как это обычно бывает в долгих полетах, онцс каждым днем все больше привязывались к своему кораблю, этой частице далекой родной планеты, частице, с которой они срослись. И вот теперь... Неужели на этой чертовой планете их корабль не может быть надежным укрытием?!

Внутренне содрогаясь от предчувствия неминуемой гибели, отчаянным усилием воли каждый старался скрыть волнение.

- Произведем разведку на вездеходе, - после долгой, мучительной паузы предложил наконец Норре.

Вездеход лавировал между холмами. Норре едва удерживал руль. Эзар не отрывал взгляда от окна. Изумрудное небо, которое в первые дни их прилета изливало жгучий зной, теперь померкло. На планету спускались сумерки.

- Приближается ночь, - проговорил Эзар. - Не пройдет и десяти дней, как наступит кромешная тьма. И это на тридцать восемь суток...

- Если сборка не подведет, то уже через сорок восемь часов ноги нашей здесь не будет, - сердито пробормотал Норре.