Страница 68 из 94
Онбыл презрен иумален пред людьми,
муж скорбей иизведавший болезни,
Онбыл презираем, имынивочто ставили Его.
НоОнвзял наСебя наши немощи ипонёс наши болезни;
амыдумали, чтоОн был поражаем,
наказуем иуничижён Богом.
НоОнизъязвлен был загрехи наши
имучим забеззакония наши;
наказание мира нашего было наНём,
иранами Его мыисцелились.
Одни говорят, что здесь подразумевается весь израильский народ, который должен был привести кБогу всё человечество, незнавшее втевремена Единого Бога. Такие слова, видимо, могли обратить кИзраилю язычники. Ноздесь недвусмысленно сказано, что Отрок небыл ничём виновен, тогда как грехи израильтян— постоянная для всех пророков тема.
Другие полагают, что здесь пророк имеет ввиду себя самого. Да, мызнаем, как часто верная проповедь навлекала напророков гонения идаже мученическую смерть, ицерковное предание действительно рассказывает, что засвою проповедь Исаия много пострадал при царе Манассии. Вконце концов царь приказал убить его, перепилив деревянной пилой, чтобы причинить как можно больше мучений. Новсёже… неслишкомли громко звучит такое заявление осебе самом? Неимеетли пророк ввиду кого–то другого?
Уже вдревности среди иудеев возникла надежда наприход великого царя, который установит царство праведности исправедливости наземле. Такого царя изчисла потомков Давида называли Помазанником— надревнееврейском это слово звучит как «Машиах» (отсюда русское «Мессия»), анадревнегреческом как «Христос». Ипоэтому можно согласиться стеми, кто видит здесь указание наприход такого царя. Ноименно Исаия говорит обудивительных вещах: славе Мессии будет предшествовать страдание загрехи других людей! Его победа небудет лёгкой прогулкой, Ему придётся пройти через боль идаже смерть. Новсё окончится Его победой, которая принесёт благие плоды идругим людям.
Стоитли удивляться, что через пять слишним веков эти слова сочли пророчеством осудьбе Иисуса изНазарета? Конечно, тот, кто произнёсих, незнал инемог знать историю Его жизни. Новедь пророк говорит нетолько отсебя, онпередаёт тувесть отБога, которую порой исам непонимает доконца.
Вособенности это касается таких страниц книги, где пророк описывает некий новый мир, вкотором всё будет иначе, чем теперь:
Ибо вот, Ятворю новое небо иновую землю,
ипрежние уже небудут воспоминаемы инепридут насердце.
Ибудут строить дома ижить вних,
насаждать виноградники иесть плодыих.
Волк иягнёнок будут пастись вместе,
илев, как вол, будет есть солому:
небудут причинять зла ивреда навсей святой горе Моей.
Конечно, трудно ожидать, что волки ильвы вбуквальном смысле когда–нибудь станут вегетарианцами. Можно понимать эти слова вдухе басен дедушки Крылова: хищные икровожадные люди, которых можно уподобить волкам, больше небудут губить своих безответных соседей, похожих наягнят.
Номожно увидеть здесь описание иного, лучшего мира, где небудет нистарости, ниболезней, нисмерти, даже среди животных. Начто будет похож этот мир? Икак будет выглядеть лев, которому ненужно никого грызть? Обэтом можно только догадываться— даже внаше время мыничего незнаем наверняка обэтом мире.
Пророк уверен только водном: этот лучший мир будет предназначен недля одних иудеев, нодля всего человечества. Сейчас эти народы могут быть слепцами, неведающими Бога язычниками, нонастанет время, когда жители Иерусалима вернутся всвой город, авсе люди обратятся ксвоему Творцу:
Небойся, ибоЯ стобою;
отвостока приведу племя твоё иотзапада соберу тебя.
Северу скажу: «отдай»; июгу: «неудерживай»;
веди каждого, кто называется Моим именем,
когоЯ сотворил для славы Моей, образовал иустроил.
Пусть все народы соберутся вместе, исоединятся племена.
Нопока люди живут напрежней земле, ихотношения сБогом облекаются вформу конкретной религии сеёустоявшимися формами: обрядами, молитвами, постами. Поэтому итеперь пророку приходится говорить отом, зачем нужна эта религия, что даёт она человеку. Пророк изображает диалог между верующими, которые гордятся тщательным исполнением всех предписаний, иБогом, Которому они думают послужить:
— Почему мыпостимся, аТы невидишь?
смиряем души свои, аТы незнаешь?
— Вот, вдень поста вашего выисполняете волю вашу
итребуете тяжких трудов отдругих.
Вот, выпоститесь для ссор ираспрей
идля того, чтобы дерзкою рукою бить других…
Вот пост, которыйЯ избрал:
разреши оковы неправды, развяжи узы ярма,
иугнетённых отпусти насвободу,
раздели сголодным хлеб твой,
искитающихся бедных введи вдом;
когда увидишь нагого, одень его.
Тогда правда твоя пойдёт пред тобою,
ислава Господня будет сопровождать тебя.
Тогда тывоззовёшь, иГосподь услышит;
возопиешь, иОн скажет: «вот Я!»
Религиозность, которая необращает внимания настоящего рядом стобой человека, совершенно бесполезна. Отношения сближним— школа твоих отношений сБогом, непременное ихусловие. Обэтом долго иподробно будут говорить авторы Нового Завета. Нообэтом уже знал Исаия изИерусалима, зналите, кто пошёл поего стопам, изнал тот пророк, который продолжил его книгу.
Пророк Исаия действительно сумел подняться над временем, ипотому его книга оставалась новой иактуальной вовремена Вавилонского плена ивовремена земной жизни Христа. Такой остаётся она идля нас сегодня.
Четыре женщины на пороге Евангелия
В центре внимания –библейские истории четырёх женщин, упомянутых в родословии Иисуса Христа. В этих женских судьбах раскрывается нечто очень важное, то, что подводит нас к самой сути Евангелия.
Евангелие от Матфея, а с ним и весь Новый Завет, начинается с перечня земных предков Христа, то есть с Его родословия. Это было очень важно для читателей того времени, которые должны были убедиться: Тот, о Ком идет речь, действительно потомок царя Давида, плоть от плоти израильского народа.
В древнем Израиле, как и практически повсюду, родословия считались строго по мужской линии, поэтому женщин, строго говоря, упоминать было вовсе не обязательно. Но здесь среди множества мужских имен названы и четыре женских: Фамарь, Раав, Руфь и «бывшая за Урией». Почему упомянуты не самые властные царицы, не самые знаменитые красавицы, а именно они? Наверное, потому, что в четырех женских судьбах раскрывается нечто очень важное, нечто такое, что подводит нас к самой сути Евангелия.
Кто же они такие, эти женщины? Что за истории связаны с ними? Это очень разные истории, но у них есть нечто общее. Во–первых, это скандальные истории— как раз такие, которые люди не любят рассказывать о своих предках. Но если бы дело было только в этом, их бы, наверное, и не упомянули. Значит, там есть что–то еще… Попробуем разобраться!
Но сначала— одна небольшая цитата, не только об этих женщинах, но и о родословиях вообще— о том, зачем нужны эти вереницы имен и история. Митрополит Антоний Сурожский говорил: «вглядимся в эти имена: это все были живые люди, люди плоти и крови, трепетные перед жизнью, порой измученные, а порой— ликующие и торжествующие, и все они живут в чуде Христовой человечности и Христова человечества… Христос все прошлое этой родословной так освятил, что все без остатка стали своими, родными Богу, родными в самом сильном смысле слова. И мы можем своей жизнью, трудом, подвигом, устремленностью к Богу, тоской по Нему, борьбой за Него, за Его победу в нас, осмыслить и оправдать все прошлое нашего рода и его принести Богу как дар, и став сами Ему родными, сделать Ему родными также и тех, которые порой Его не знали, а порой, зная, от Него отступали грехом, неверностью сердца и жизни».
Так кто же стал Ему родным? О Фамари рассказано в 38–й главе книге Бытия. Это произошло на самой заре истории израильского народа, собственно, еще не народа, а небольшой семьи, состоявшей из прародителя Иакова (ему было дано новое имя Израиль) и его двенадцати сыновей от двух жен, тоже с их женами и детьми. От них должны были пойти другие дети, а потом внуки, правнуки… каждый из сыновей Иакова должен был стать родоначальником целого «колена»— большого племени, составной части израильского народа.