Вольтижеры

— Она мила, но глуповата… — ревниво заметила Ленуся. — А может, потому и мила, что глуповата… Ведь обо мне не скажешь, что я мила? — кокетливо спросила она Евгения Павловича.

В этот момент подошел Аркадий Михайлович:

— Рад вас видеть! Прошу извинить, что не смог сразу подойти! Вижу, Елена уже взяла вас под свое крыло. Хочу познакомить вас с одним человеком. Примечательная личность!

Кроме Евгения Павловича одет не по форме на вечере был еще только один человек. Низенький, почти квадратный бородатый толстяк. В косоворотке и сюртуке. К нему и подвел Евгения Павловича хозяин.

— Познакомьтесь! Рябушинский! Крупный заводчик! Праправнук того самого! А это Евгений Павлович!

— Евгений Павлович? — оживился толстяк. — Вы мне кого-то напоминаете! У вас не было родственников в Первой Государственной думе?

Он отвел Евгения Павловича в сторону.

— Они растащат Россию по косточкам, на кусочки! — сказал он неодобрительно, показывая на окружающую их публику. — Что им такие слова, как Родина, честь, достоинство?! Я вижу, вы представитель революционно настроенных масс! Я не ошибаюсь?

Евгений Павлович уклончиво покачал головой.

— Я так и знал, что не ошибся! Только потомственный сахарозаводчик и революционный интеллигент смогут удержать страну, катящуюся в пропасть! Чистыми руками! — вдруг закричал он.

Все на мгновение отвлеклись от разговоров и уставились на Рябушинского. Евгений Павлович отметил, что тот был уже изрядно пьян. К ним подскочила востроглазая малышка.

— Витасик! Успокойся! — строго приказала она.

— Дуся моя! Я спокоен, как никогда! — заявил мрачно Рябушинский.

— Вот видите, что алкоголь делает с человеком?! — укоризненно сказала малышка Евгению Павловичу, будто это он напоил Рябушинского.

— Вижу, — согласился Евгений Павлович.

— Сейчас я его где-нибудь устрою, и мы с вами тяпнем на брудершафт! — шепнула она Евгению Павловичу и потащила куда- то толстяка, проявляя при этом недюжинную силу.

Евгений Павлович налег на закуски и постепенно стал ощущать себя революционным матросом, попавшим в расположение врага. Классовое чувство, к которому раньше он относился: весьма скептически, стало захлестывать его. «Неплохо бы проверить у них у всех документы, а особливо у иностранной публики, — стал всерьез подумывать Евгений Павлович. — Имею я на это полномочия или нет?..»

Но ни выпить с малышкой на брудершафт, ни осуществить свои радикальные намерения Евгению Павловичу было не суждено. Он почувствовал себя скверно. И вынужден был спешно удалиться. «Видимо, сказалось долголетнее отвыкание от качественной еды… Вот организм и взбунтовался!» — проанализировал он случившееся уже во дворе незнакомого дома.

7. Проба сил

Вдоль Цветного бульвара шла толпа людей. Поскрипывали, сапоги. Впереди несли портреты царя и Сталина, одиноко развевалась хоругвь. Шли, молча и весьма сосредоточенно.

— Это еще что за представление? — удивился Евгений Павлович. — Интересно, санкционирован этот маскарад или нет?

— Это, безусловно, крайне важно! — с издевкой откликнулся Илья. — А ты поинтересуйся у них! Если нет, задержи и в кутузку!

От толпы отделился мужичок. Подошел к машине. Постучал в стекло. Евгений Павлович слегка приоткрыл дверцу.

— Православные! Закурить не будет? — попросил мужичок, снял картуз и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. — Эка силища! — поделился он радостью, оглядываясь на шествующих мимо людей.

— Закурить нема! — почему-то на украинский манер ответил Евгений Павлович и уже строго поинтересовался: — Манифестация санкционирована?

От мужика сильно пахло одеколоном. Он по-прежнему улыбался, но уже недобро.

— А вы, чаем, не инородцы? — ласково спросил он, пристально вглядываясь в Илью и доставая из кармана папиросы.

— Мы, родной, ветеринары, — побледнев, тихо ответил Илья и приподнял лежавшую на коленях книгу. Под ней тускло отливал вороненой сталью пистолет. Глушитель придавал ему особенно зловещий вид. — Делаем прививки от бешенства! — указав глазами на пистолет, добавил он.

— На нет и суда нет, — миролюбиво сказал мужичок. — Пойду, значит, к своим! А то еще отстану… — и стал пятиться, напряженно моргая и ожесточенно почесывая щеку.

— Ну, а теперь ноги!: — произнес Илья.

«Запорожец», взревев мотором, свернул вправо и, петляя, понесся по дворам. Через минуту они уже были на Садовом.

— В следующий раз не надо удовлетворять свое любопытство за чужой счет! — зло сказал Илья. — И как только не надоест играть в нквдешника!

— Илья! Мы на службе! — строго сказал ему Евгений Павлович. Ему доставляло удовольствие дразнить Илью и изображать из себя эдакого законника и служаку.

— Жаль! Не объяснили они тебе, какая у них демонстрация и не показали разрешение! — усмехнулся Илья.

Евгению Павловичу хотелось объяснить своему напарнику, что он не для того остался, чтоб рыскать по магазинам в поисках жратвы или тихо дрожать в своей конуре! Такое случается нечасто и видеть все надо собственными глазами, тем более, если предложены билеты в первый ряд. И уж непременно досмотреть все до конца! Но вместо этого он поинтересовался:

— Откуда у тебя такой прекрасный глушитель?

— В машине нашел, наверно, предыдущий владелец потерял! — не моргнув глазом, ответил Илья.

«Он платит мне тем же…» — скрывая улыбку, подумал Евгений Павлович.

— Учти, у нас хороший паек и неплохое обмундирование! По теперешним временам это немало! — продолжал он поддразнивать напарника.

— Слушай! — озабоченно произнес Илья. — Мне тут надо ненадолго отлучиться. Ты бы не мог мне одолжить свой автомат?

— А куда, если не секрет? — поинтересовался Евгений Павлович. — Ты пойми, я не из любопытства! Но автомат, сам понимаешь!

— Надо одну старушку проведать… — ответил Илья. — А, впрочем, не нужен автомат! Я пошутил! Будь здоров!

— Подожди! — остановил его Евгений Павлович. — Не надо горячиться! Мы можем вместе туда подъехать. Ты останешься, а я поеду патрулировать.

— Ну, давай! — немного подумав, согласился Илья. — А то мне и не добраться сейчас туда!

В городе было неспокойно. Пробегали куда-то группки возбужденных людей. Слышался звон бьющегося стекла, отдаленные крики, редкие выстрелы.

— Неужели началось? — встревожено произнес Евгений Павлович.

— Что началось? — переспросил Илья. — Ничего не началось. Так, проба сил. Решили немного попугать!

Они проехали мимо перевернутого троллейбуса. Навстречу им промчались несколько военных грузовиков с солдатами. Ветер гнал по мостовой мусор, обрывки плакатов, газет, листовки. На одном из перекрестков их остановили. Дорога была перегорожена автобусами. Оставлен был только узкий проход. Вооруженный военный патруль проверил документы. Пропустили. Илья погнал по шоссе. Вскоре они выехали за город. Блочные девятиэтажки стали перемежаться с частными строениями. Начался дачный поселок. Асфальт кончился. Они свернули налево, еще немного проехали и остановились у небольшого деревянного домика.

— Все! Приехали! — возвестил Илья и вышел из машины.

Евгений Павлович увидел нарисованную на калитке черной краской шестиконечную звезду. Подумал: «Ничего себе!» Осмотрел ветхий забор и тоже вышел из машины.

— Может быть, закрасить? — показал он на калитку.

— Все равно будет видно. Свежая краска… — возразил Илья.

— Ну, тогда застрогать. Неси рубанок!

— Его еще надо найти, — ответил Илья.

На пороге дома показалась маленькая толстенькая старушка. Встревожено вгляделась в прибывших. Узнала Илью. Радостно заулыбалась:

— Илюшенька! Вот сюрприз, так сюрприз!

— Привет, бабуля! Кто это постарался на калитке?

— Ой, ты не представляешь! — всплеснула руками старушка. — У Семена Осиповича, помнишь, высокий такой? На Озерной пытались дом поджечь! Они просто сошли с ума!

— Не волнуйся! Где у тебя рубанок? — закричал Илья, так как старушка плохо слышала.