Дорога в бесконечность

- Изверги, - закричал Дмитрий. - Помогите, убивают!

Он попытался встать, но тут Юрий сделал рубящее движение по его шее... Калинину даже показалось, что он может отрубить ему голову одной рукой. Повалившись на пол, Дмитрий расквасил нос о доски.

Неожиданно для всех,дверь выбили снаружи. В каюту ввалились двое вооруженных сотрудников полиции, а за ними — мать Дмитрия. Геннадий один раз видел ее, когда она приходила на свидание к сыну в тюрьму.

- Это еще что такое, - возмущенно проговорил он, доставая из кармана брюк служебное удостоверение. Один из полицейских, склонившись к нему, прошептал на ухо несколько слов.

- Да ты что, браток, - покачал головой Силаев. - Еще и девушку похитил?

- Под подозрением... - начал объяснять тот. - Вот, и постановление о задержании есть.

Тем временем, Дмитрий кинулся к Инге, пряча лицо в воротнике ее сиреневого платья. Она сделала то, чего он меньше всего ожидал — с силой оттолкнула его так, что он полетел на пол.

- Все, сын, ты меня достал. Никакой помощью и любовью мне не унять твою злость. Все.

Оглядев трех мужчин, Инга, похоже, поняла, что было причиной их сборища. Однако, она не кинула защищать сына, а пошла в прямую атаку.

- Он причастен к исчезновению моей падчерицы, - она протянула мужчинам телефон, где была открыта портретная фотография Аниты.

- А ее-то за что, - охнул Шацкий, узнав девушку.

Второй полицейский подошел к Дмитрию.

- По заявлению гражданки Вейлеске, вы задержаны до выяснения обстоятельств.

Мужчины в изумлении переглянулись... Особенно удивился Силаев, помнивший, как Инга простаивала очереди, чтобы увидеть сына. Последний человек, который любил его и принимал таким, как есть, опустил руки.

Когда Дмитрия уводили, он кинул на оставшихся взгляд, полный ненависти.

- И не жди, что я кинусь тебя спасать, - говорила Инга. - Ты исчерпал мое терпение, Дима. Теперь — сам, все сам.

Она ушла следом за ними. Оставшиеся мужчины растерянно переглянулись.

- И что теперь делать? - спросил Горгадзе. - Он ушел от нашего правосудия и попал в лапы закона. Опять ведь извернется... Это она сейчас зла, а потом остынет и заберет заявление!

- Нет, - возразил Силаев. - Я костьми лягу, но не дам ему быстро покинуть тюрьму. Сейчас будет следствие... А на зоне, поверьте, его очень ждут!

После того, как Дмитрия увезли, все трое проследовали в дом Шацкого — на праздник, организованный в честь Саши и Аллы. Конечно, им все обрадовались... Алла, так вообще вся покраснела при виде Юрия. Они были вынуждены пока скрывать свои чувства, хотя как минимум три человека из близкого окружения уже все знали. Еще ее напугало то, что исходило от всех троих. Какая-то... обреченность, безысходность.

Глава 34

Когда дело касалось ранее судимых, прокуратура и следствие работали очень быстро. К тому же, из дома в качестве вещественных доказательств забрали две пустые бутылки из-под спиртного. А охранник коттеджного поселка дал показания, что видел машину Дмитрия ночью, когда тот выезжал на шоссе. Дело пошло быстро — в СИЗО его продержали сорок восемь часов. Далее, его ознакомили с постановлением, в соответствии с которым его вопросом должна была заняться прокуратура. А это значит — суд, и предварительное заключение в тюрьме до разбирательства.

- Не имеете права! - возмущался Дмитрий. - Я ничего подписывать не буду!

Ему становилось страшно. На сей раз мать точно не придет на помощь — она выступала на стороне обвинения. Он с ужасом осознал, что сам не имеет ни копейки, чтобы нанять адвоката — счет, которым он пользовался, был открыт на имя Инги, а он просто имел привязанную к нему банковскую карту. Дмитрий молился об одном — чтобы не угодить на ту же зону, где сидел ранее.

- Так и запишем — ознакомлен с постановлением, подписывать отказался, - проговорил следователь. Этот суровый сотрудник полиции казался куда менее интеллигентным, чем тот, который вел его первое дело. - Слушай, Калинин. Ты уже бывалый зек. Нападал ведь на женщину? А теперь — похищение... Это все очень серьезно. Давай так: напишешь чистосердечное признание — это облегчит твою участь, и уменьшит наказание.

Признаваться Дмитрий не собирался. Это означало самому доказать свою вину. А если они найдут Аниту — избитую, связанную — то одна статья потянет за собой другую.

- Говори, сволочь, - прорычал следователь, хватая Калинина за грудки. - Все равно же найдем ее. Живую — отлично, мертвую — тебе же хуже.

- Я сообщу о ваших действиях куда следует, - возмутился Дмитрий. - Вы мне что, угрожаете?!

Далее, следователь уже не сдерживался. Он от души отметелил человека в наручниках по лицу и животу. Калинин уже не возмущался — только прятал глаза, полные ненависти.

Вовремя зазвонивший стационарный телефон прервал допрос. Следователь, отдышавшись, поднял трубку.

- Алло?.. Гена, сколько лет, сколько зим! Здорово, брат... Так... внимательно слушаю.

Пару минут следователь слушал, периодически вставляя междометия, означающие согласие. А у   Дмитрия все внутри похолодело: что-то ему подсказывало, что звонил по его душу полковник Силаев.

- Понял тебя. Хорошо, что у тебя места есть. Обе другие тюрьмы переполнены, жесть какая-то! Как скажешь, сейчас все оформим, конвой организуем...

- Нет, - Дмитрий, в ужасе от своего положения, упал на колени перед следователем. - Только не в сорок пятую! Я согласен сидеть в любой другой тюрьме, в переполненной камере...

Его сковал страх. Впервые в жизни, он понял, что уже не может творить все, что захочет его душа. Освободившись из тюрьмы в первый раз, он поверил в свою безнаказанность. Теперь стало понятно, что наказание неминуемо...

- Что значит — не в сорок пятую? - возразил следователь. - Где есть места, туда и оформим.

Закрыв Дмитрия, он отправился выполнять бумажную работу: оформлять доставку в тюрьму. Когда он ехал в старом трясущемся УАЗике, молился об одном — чтобы его определили в другую камеру, в такую, где его никто бы не знал.

Однако, ему не повезло. На входе в тюрьму конвойные вручили документы охране, и прошли внутрь. Там, по коридору на первом этаже, прохаживался собственной персоной полковник. Увидев доставленного, он изогнул губы в иронической улыбке, и Дмитрий понял: его здесь уже ждут.

- Хорошо тебя разукрасили в СИЗО, - заметил он и понизил голос, наклоняясь к его уху. - Даже лучше, чем мы планировали. Давайте, ребята, расписывайтесь, где надо, а гражданина передавайте моим... Куда определить — я подумаю.

Конвойные пошли в канцелярию. Дмитрий стоял между двумя дюжими надзирателями. По выражению лица Силаева, он все понял. Полковник направит его в старую камеру! При мысли об этом, ноги Калинина ослабли и стали ватными. Он бы упал, но надзиратели крепко подперли его локтями.

- А что? - поигрывая подарочной ручкой. - Тебе вон какие почести оказывают — сам начальник колонии тебя встречает. Давай-ка тебя к старым друзьям. Они так скучают, даже привет просили передать!

Так что, до суда местонахождение Калинина было определено. Когда он вошел в камеру, тело его покрылось мурашками. Состав немного изменился — кроме старых, помнивших его зеков, друзей покойного Овсянникова и ставшего инвалидом Гамбы, здесь были новые... занимавшие нары покойных.

- Какие люди! - этот зек, его ровесник и вор-рецидивист, не принимал участие в насилии, но был приятелем Овсянникова. - Даша вернулась! А мы тебя ждали.

- В прошлый раз ты бабу порезал, - вспомнил другой. - А она замутила с полковником! А та, которую ты изувечил сейчас, охмурит кого покруче. Умеешь наживать врагов!

Дмитрий сгорбился и сжал кулаки. Теперь он знал, как вести себя в тюрьме. Раз уж он сюда попал, необходимо жить по правилам... Чтобы иметь возможность выжить.

- Кто старший? - спросил он.

- Ну, я, ответил еще один — друг Гамбы.- Место свое помнишь, или проводить?

После ужина у них был час свободного времени. Дмитрий сидел в одиночестве на полу, а остальные пока его не трогали. Они сгрудились вокруг старшего. Калинин прислушивался к их разговору... они обсуждали недавнюю бойню, и его имя звучало часто.