Страница 43 из 61
- Помогу, - кивнул Геннадий. - Он же оставлял заявку на контрактную службу в нашем военкомате. Там точно известно, в какую местность отправили ту группу. Далее разберемся...
После вопроса Олега, Силаев отвлекся от своих переживаний. Мужчины продолжали пить коньяк, к ним присоединился Сергеич. Пара воспоминаний о горячих точках, общие даты и события — все, полковник был покорен.
- Ну а ты, в каком чине уволился? - он уже совершенно по-дружески обнимал помощника Шацкого.
- По ранению комиссовали в восемьдесят пятом, незадолго до вывода войск, - отвечал тот. - В чине майора.
- А чего дальше не пошел... ну, в смысле, агентство мог охранное открыть, или что-то такое...
Сергеич посмотрел на Олега. Его взгляд был полон преданности и благодарности.
- А потом возник такой случай, что Олег Васильевич спас мне жизнь, буквально закрыл собой. Он тогда был очень молодым, мы вместе работали. Я с ним все пережил — начало бизнеса, женитьбу, рождение дочери... и смерть Оли, царствие ей небесное. Ну, не мог я его оставить! Потом, когда бизнес пошел в гору, стал его личным помощником. Им и умру, очевидно.
Шацкого передернуло от таких слов. Сергеич ведь был ненамного старше Силаева!
- Не помрешь, - он обнял своего помощника и друга. - Я тебя еще женить должен!
У Сергеича были взрослые дети, живущие в Москве — сын и дочь. Он тоже рано стал вдовцом, как и сам Олег.
Далее, подвыпившие мужчины решили развлекаться. Они пускали салют на территории дома, купались в бассейне, громко орали песни под караоке, рассказывали друг другу пошлые анекдоты и истории из жизни. Когда было выпито немало коньяка, Силаев, употевший в сауне, задал вопрос, который интересовал его с момента их знакомства:
- Олег... однажды вечером я ехал от своего сына, он живет с семьей рядом с границей. И там я увидел тебя. Ты почему-то сажал в машину компанию подростков. Да, двое из них — дети твоей Вики. Все же, мне интересно: ты-то, банкир, что там делал? Я сам тогда чуть не попал под бомбежку, увидел детей и хотел остановиться, спасти их, но ты меня опередил.
Шацкий был уже пьян. Он толкнул в бок Сергеича, который наливал в бочку пихтовое масло.
- Вадим, что мы делали в тот день, когда посадили в машины Аллу, Сашу и их компанию рядом со Стасово?
К сожалению, Сергеич достиг состояния, когда можно ляпнуть лишнего.
- Привозили оружие нашим ополченцам, - четко отрапортовал он. - Они его ждали.
- Что? - приподнял брови Шацкий. Силаев не удивился: их город был большим, но сведения о людях непростых, типа Шацкого, распространялись быстро. Ему было известно, что бизнесмен оказывает помощь ополчению.
Кстати, помимо жен, было еще обстоятельство, объединяющее Олега и Геннадия. Пятнадцать лет назад из тюрьмы, где полковник тогда еще служил старшим надзирателем, сбежал бандит и криминальный авторитет Ястреб. Он поднял бунт среди заключенных, и те чуть не разнесли тюрьму. Тогда Силаев закрыл своего начальника от бандитской пули, был тяжело ранен в грудь. А Ястреб, попав на свободу, устроил настоящую кровавую бойню для городских малых и средних коммерсантов, среди которых ему как кость в горле мешал Шацкий — тогда еще владелец зародившегося кредитного кооператива. Олег, услав от греха подальше жену и двухлетнюю дочь, осуществил свой коварный план вместе с Сергеичем поймал Ястреба в ловушку, а потом они лично доставили авторитета в тюрьму. Оттуда Ястреба направили в отдаленную зону строгого режима... В то время Геннадий лежал в больнице после операции, а об Олеге стали ходить по городу разного рода легенды. После того случая, местные власти вообще не трогали Шацкого, даже зная о его махинациях с бизнесом, в отличие от других городских предпринимателей, а при необходимости он получал всяческую поддержку.
- Поехали подышать воздухом, - быстро исправился Сергеич. - Нетронутым воздухом границы... Насладиться тишиной. И пожарить там шашлыки.
- Ну, а что? - спросил Олег во время их второго захода в сауну. - У меня был старый склад с оружием, произведенным в конце прошлого века. Мне оно не нужно. Ну, и решил сбагрить ополченцам.
Силаев усмехнулся. У него были сведения, что оружие отменное, и Шацкий присылает его раз в месяц. Это вызывало только уважение... и переживание за жизнь Олега. Каждый раз, отправляя оружие через границу, он рисковал собой.
* * *
- И что? Ты тоже думаешь, что Таня вернется к Диме? - возмутилась Вика. - Я не заметила в ней такого желания. Более того — она очень любит Георгия, и ценит. Как ему в голову такое пришло?
- Не знаю, - Олег уютно устроился на кровати, поглаживая бедро Вики. - Ну вот. Я объяснил тебе причину нашего вчерашнего сборища. Силаев весь извелся. Молодая жена... По-моему, он слишком комплексует по поводу возраста... Ну, и веса тоже. Я помню, Сашка из-за последнего фактора тоже переживал.
Вика, прижав его голову к груди, вздохнула. Не был ее Саша таким уж толстым. Просто, отец вогнал его в дикие комплексы. Да и полковник выглядел вполне гармоничным! Хотя, конечно, был далеко не худым. Сыну, совсем молодому парню, удалось избавиться от сомнений в собственной привлекательности. А вот с взрослым, состоявшимся мужчиной Тане придется потрудиться.
- А ты — герой, - прошептала она. - Помогаешь нашим. Я очень люблю тебя...
- Прошло десять лет с тех пор, как меня стали считать богатым, - с иронией заметил он. - Могу я, наконец, быть хорошим?
Олег умолчал о своем уговоре с Геннадием о поиске Юрия, чтобы не заставлять жену нервничать. Этот вопрос оставался на совести Аллы. Найдут — отлично, появится повод для разговора. Не найдут - … о таком Олег даже думать не хотел.
Глава 28
После двух дней в холодном карцере, на паре кусков хлеба и бутылке воды в день, Сурен свалился с бронхитом, и его увели в так называемый изолятор. Горгадзе в очередной раз подивился крепости своего организма: раны потихоньку зарастали, и он не заболел. Но, конечно, камера показалась ему теперь теплым, сухим раем. Сокамерники встретили его радостно. Каждый передал ему либо теплую вещь, либо какую-то еду. Юрий волновался за товарища. По идее, в изоляторе должны были оказать медицинскую помощь... Однако, многие ребята оттуда не возвращались.
Так как избиения могли продолжиться, молодой человек стал обдумывать план побега. Это казалось невыполнимым — за ним усилили наблюдение. Тюремные охранники пользовались каждой возможностью ударить его, пнуть, оскорбить. Теперь он был для них как красная тряпка для быка — человек, который улыбался под пытками. Он старался игнорировать все это — ну, что можно взять с идиотов, чьи головы забиты пропагандой? После их выходок, Юрий был удивлен, когда один из охранников — парень примерно его лет — во время обеда тихонько пихнул в его руку мягкую буханку хлеба, свежую и ароматную.
- Сразу все не ешь, - прошептал он. Горгадзе заметил, что с ним охранник говорит на чистом русском языке, в то время как со своими общался на мове. В камере Юрий разломил буханку пополам, решив поделиться с товарищами по несчастью. В хлебной мякоти он обнаружил сложенную в крохотный треугольник записку.
«В вашей камере у стены отходит плита. Пробьешь там дыру, орудие доставлю к вечеру. Сегодня ночью охрана гуляет, так что, никто не услышит. Сурена отведут в камеру после обеда. Готовься. При побеге вам поможет человек на машине модели...» Далее следовало название модели и номер спасительного авто.
Душа Юрия радостно затрепетала. Кто он, этот нежданный помощник?! Неужели кто-то из сослуживцев на воле разыскал его и подкупил охранника? И только на секунду закралось сомнение, что его хотят подставить... Но, в такое верить не хотелось. Тем более, что Сурен действительно вернулся через два часа после обеда — у него еще был сильный кашель, но не такой, как в карцере. Тихо показав другу записку, он поймал его взгляд. В глазах Сурена блеснула искорка надежды.