Дорога в бесконечность

Вика начинала понимать его.

- А такой договор... возможен?!

- Мы вместе поедем к моему юристу. Если не доверяешь мне, можешь предложить своего. Жить, естественно, ты будешь в этом доме.

Слезы снова подступили к ее глазам. Этот человек, которого она почти не знала, протягивал ей руку помощи!

- У меня еще куча долгов, - вспомнила она.

- Ах, да! - Шацкий задумался. - Из-за этого Саша в море, а Алла работает горничной. Догадываюсь, сколько зарабатывают учителя музыки... Придется подыскать для тебя работу.

Олег, правда, с трудом понимал, кем может работать Вика в его бизнесе, да еще с достойной оплатой. Ничего, этим вопросом он озадачит директора по кадрам своего холдинга в ближайшее время.

- Спасибо, - Вика, в порыве благодарности чуть не падая перед  ним на колени. - Я обязательно все верну, Олег. Я... О, Господи!

Она снова заплакала. Шацкий помог ей подняться.

- Все, хватит слез. Я, кстати, очень тебе благодарен. Моя дочь, увидев, как ты хочешь сигануть с моста, сделала волевое усилие... Короче говоря, она пошла. Сейчас Лиза спит... Ты, Вика, и твоя семья, приносите ее здоровью большую пользу. Саша тогда спас ее, а ты заставила ходить. И что же, я откажу тебе в помощи? Лиза свалилась, как подкошенная, от пережитых эмоций. К таким ситуациям моя дочь не привыкла. А сейчас, Вика, я могу отвезти тебя домой. От тебя мне, кстати, будет нужна копия кредитного договора и решения суда. Кто знает... Может, с опытным банковским юристом у нас появится возможность поставить раком банк и взыскать с него какие-то деньги.

Ну, в такое Вика уже не верила. Слишком много чудес!

Около дома он еще раз вручил ей визитку, подчеркнув адрес электронной почты, на который нужно было переслать документы.

- Встретимся после торгов, - прощаясь, проговорил он. - Я свяжусь с тобой, когда дом будет в моих руках. Держись, Вика. Недолго осталось.

Она, не веря в свое неожиданное спасение, зашла в дом. Еще утром она покинула его с мыслью, что через месяц ей придется его покинуть, а теперь ситуация изменилась.

Внезапно она услышала из гостиной смех Аллы — такой же беззаботный, как раньше. А ведь ее дочь давно перестала улыбаться — не то, что смеяться! Ей вторил низкий, грудной голос, который показался ей знакомым.

Войдя в комнату, она увидела прекрасную картину: на диване, обнявшись, сидели и болтали ее дети. Алла казалась усталой, но счастливой. А рядом — Саша. Он стал выше ростом, раздался в плечах. Помимо голоса, изменилось многое: глаза, обветренное лицо. Ее сын стал мужчиной.

- Мама, - парень вскочил, подошел к матери и закружил ее по комнате — также, как до ее прихода сестру. - Я вернулся. Все хорошо!

После совместного ужина из наскоро приготовленной вкуснейшей семги, привезенной Сашей, семья осталась на кухне. Вика должна была очень многое им рассказать...

*                              *                                 *

- Калинин, иди в комнату свиданий. К тебе пришли.

Голос надзирателя вывел его из мрачных раздумий. Среди ночи Дмитрия разбудили три охочих сокамерника и овладели в грубой форме — так, что теперь больно было сидеть. От пережитого унижения и боли он уже мечтал о самоубийстве. Когда судья зачитывал приговор, Дмитрий думал, что пять лет пролетят быстро... пусть и не совсем комфортно. Но, такой гадости он не ожидал.

Эти ужасные мысли периодически сменялись более радостными. В газете, которая изредка попадала в камеру, он прочитал, что дом единственной валютной ипотечницы был продан с торгов, и его купил местный богач. Шацкий. Так тебе и надо, Вика. Не оценила комфорта, что давал муж — добро пожаловать на улицу. А детях в тот момент вообще не думалось. Дмитрий, борясь с растущим чувством вины перед ними, пытался вычеркнуть Аллу и Сашу из своей памяти.

- Кто? - встрепенулся он.

- Женщина. Немолодая, правда, но очень даже ничего! Пошли!

В просторной комнате с серыми стенами надзиратель объявил, что у него есть десять минут. Дмитрий с трепетом всматривался в угол, где спиной к нему стояла стройная темноволосая дама в бордовом дорогом костюме. Это ведь она привезла ему передачу... и оказалась невольной виновницей беды. Нет — в камере у Дмитрия хватало времени подумать. Виновником всех несчастий был он сам, его сложный характер...

- Здравствуйте, - произнес он.

Женщина медленно повернулась. Дмитрий вгляделся в ее лицо... ей явно было лет шестьдесят. В возрасте, но ухоженная, и черты очень изящные. Он не припоминал эту даму, пока она не подняла глаза. Они были украшением ее лица: цвета морской волны, большие, миндалевидные, опушенные умело накрашенными густыми ресницами. Эти глаза он узнал бы всегда и везде.

Сердце его бешено забилось, воздуха стало не хватать... Как в тот день, когда он поругался с детьми и вынужден бежать от правосудия в виде Игоря. Тогда, наткнувшись на нее, он получил предынфарктное состояние, но потом убедил себя, что ему все показалось.

- Мама, - прохрипел он, покрываясь холодным потом. Дмитрий изо всех сил вцепился в спинку стула, чтобы не упасть. Овладеть собой было сложно, но ему это удалось. - Этого не может быть. Ты же умерла!

- Нет, я вполне себе жива, - она подошла ближе, и он отшатнулся к стене. - Садись, Дима. У нас совсем немного времени для разговора.

Сев напротив матери, Дмитрий пристально посмотрел на нее. Да, время и, возможно, немного пластики изменили Наталью, но не до узнаваемости.

- Начнем по порядку, - заговорила она. По ее сжатым ладоням, по напряженному подбородку, можно было понять, что женщина скрывает волнение. - После того... вечера, я очень испугалась, что меня посадят в тюрьму за содеянное. Я бежала, оставив все. Хотела скрыться подальше. Желательно, в другую страну. Так смогла добраться до Москвы. На ее окраине тогда горел деревянный барак. Я присоединилась к толпе погорельцев, и в районной администрации мне выправили новые документы. Далее, я занималась не самыми честными делами. Скажем прямо — обслуживала мужчин за деньги. Судьба свела меня с Йонасом Вейлеске. Он — гражданин Латвии, старше меня, и тогда только начинал свой бизнес в России — на заре девяностых, но уже был богатым человеком. У него недавно умерла жена, и Йонас чувствовал себя одиноко. Мне удалось завлечь его, влюбить в себя... Потом мы уехали в Латвию — я, Йонас и его дочь от первого брака Анита. Недавно муж умер, и я — наследница половины его состояния, а оно немалое. В числе имущества мне достался местный текстильный завод. Короче, я стала богатой и независимой женщиной на старости лет. И я вернулась, чтобы оказать тебе помощь и поддержку. Твой отец не хотел рассказать тебе о моем возвращении... вот, я вышла на тебя сама. Кстати, по новым документам меня зовут Инга Вейлеске.

Дмитрий, впав в ступор от услышанного, был еще больше изумлен. Значит, папа знал... и умер, так и не рассказав ему.

- Я, с тех пор как приехала, следила за твоей жизнью, Дима, - продолжила Наталья. - То сама, то с помощью специального человека. Должна сказать, натворил ты дел! Две женщины, трое детей, да еще и попытка убийства. Кстати, я должна познакомиться со всеми внуками. Это — будущие наследники моего состояния, как и ты. Все можно исправить... я вернулась, чтобы заслужить твое прощение. Ты знаешь, я больна... неизлечимо, а ты — единственный родной мне человек. Анитка хорошо ко мне относится, но она — не дочь мне, как не крути. Так что, будем заниматься твоим освобождением. Деньги могут все...

Вся злость, которая поднялась в нем ранее при рассказе матери, исчезла. Эта женщина собиралась помочь ему выбраться из тюрьмы, и она располагала средствами, чтобы это сделать. За такую услугу Дмитрий был готов любить ее и боготворить.

- Ты не представляешь, как здесь отвратительно, - он содрогнулся при воспоминании об Овсянникове и других сокамерниках. - Я здесь умру...

- Не успеешь, - она успокаивающе похлопала его по руке. - А теперь — мне пора, время наше истекает... Адвокат из столицы уже работает по твоему делу, он будет к тебе приезжать. Я тоже еще навещу тебя. Вот моя визитка, на этот номер можешь звонить в любое время...