Страница 8 из 9
15 сентября 1896 г. в городе Гродно у командира батареи российской армии И.Антонова скромно отмстили рождение сына, которого назвали Алексеем.
В ребяческих забавах на узких городских улицах и на красавице реке, за школьным букварем и учебниками незаметно пролетело беззаботное детство. Алеше не исполнилось еще и двенадцати лет, как на его хрупкие плечи навалилась беда – смерть отца. Тяжкое горе вновь повторилось через шесть лет – умерла мать.
Юноша, оставшись сиротой, без средств к существованию, отравился в Петроград в поисках лучшей доли. Алексею удалось закончить гимназию без оплаты за обучение (как сыну офицера, сироте) и поступить в 1915 году в университет.
Шла первая мировая война. Материально жить становилось всё труднее и труднее. Пришлось оставить учебу и пойти работать на завод.
В жерновах развернувшихся военных сражений перемалывались полки и дивизии, бойня требовала все новых и новых пополнений. Антонова тоже призвали и направили в Павловское военное училище (на ускоренный курс), которое он закончил в декабре 1916 г. в чине прапорщика с зачислением в егерский полк.
В июльских боях 1917 года молодой офицер проявил бесстрашие и находчивость, за что был награжден орденом.
С расформированием частей царской армии в 1918 году, он уволился в запас и почти целый год трудился в продовольственном комитете Петрограда.
Коренной перелом в судьбе Алексея Иннокентьевича наступил 11 апреля 1919 г., когда он подал рапорт о вступлении в ряды Красной Армии. С тех пор в должности начальника штаба бригады, а затем и дивизии началось освоение им премудростей штабной службы.
Отгремели последние залпы гражданской войны. Для Антонова наступил период глубокой и напряженной учебы, ратного труда по укреплению боеготовности частей и соединений Советской Армии. Он последовательно закончил: в 1931 году – Военную академию им. Фрунзе, в 1933 году оперативный факультет этой же академии, в 1937 году – Академию Генерального штаба.
В процессе учебы выявилась его склонность к научным исследованиям, и развился аналитический склад ума. По окончании оперативного факультета ему в аттестации сделали такую запись: «Отличный оперативно-штабной работник. Готов для работы в высших штабах».
С получением очередного диплома, как правило, происходило повышение по службе. В 1937 году он уже возглавлял штаб Московского военного округа.
Репрессии в то инквизиторское время Антонова обошли стороной, однако в какой-то степени повлияли и на его судьбу. Перспективного, полного энергии начальника штаба столичного округа перевели на кафедру общей тактики академии им. Фрунзе, где он и преподавал около двух лет.
Начало Великой Отечественной войны он встретил на посту заместителя начальника штаба Киевского особого военного округа. Вот тогда-то оперативно-стратегическое дарование Алексея Иннокентьевича раскрылось разносторонне и ярко.
С августа 1941 г. Антонову поручают руководить штабом Южного фронта, затем – Северо-Кавказского и Закавказкого.
Редкие организаторские способности Антонова в сочетании с умением разгадать замысел врага и найти способы их разрушить, определить последствия принимаемых мер – все это обратило внимание на него высшего руководства. На исходе второго военного года его пригласили служить в Генеральный штаб.
В июне 1941 г. Генеральный штаб был подчинен Верховному Главнокомандующему и являлся основным органом управления Ставки Верховного Главнокомандования по стратегическому планированию и руководству вооруженными силами на фронтах. Ведущая роль в штабе принадлежала Оперативному управлению, куда стекалась вся информация, готовились доклады и предложения Верховному Главнокомандующему, отсюда на фронты исходили директивы и приказы, осуществлялся контроль за их исполнением. Это был мозговой центр Генштаба.
Оперативное управление обязано было знать и анализировать» все, начиная с данных о противнике и кончая ходом подготовки резервов в глубоком тылу.
Подыскать человека на должность начальника Оперативного управления очень сложно, ибо он должен обладать высокой штабной культурой, эрудицией, четким и кратким изложением мысли, грамотной речью и т. д., не говоря уже о даре предвидения и фанатичной работоспособности. Только за шесть месяцев войны сменилось по разным причинам шесть начальников Оперативного управления, хотя все они были грамотными генералами.
Антонов Алексей Иннокентьевич пришелся по душе и Верховному Главнокомандующему, и всему штабному коллективу.
Два раза в сутки, в вечернее (ночное) время, Антонов выезжал вместе с начальником Генерального штаба на доклад в Ставку. (Существовал еще утренний доклад по телефону). Заслушивание начиналось с характеристики действий советских войск за истекшие 24 часа.
Сталин не терпел ни малейшего вранья или приукрашивания истинного положения.
Антонов ничего не скрывал, смело излагал, что происходило и действительности, отстаивал свое мнение, а, при необходимости, осмеливался возразить крутому вождю.
За знание дела, прямоту и правдивость он пользовался у Сталина авторитетом. Коллектив его полюбил за исключительную работоспособность, удивительно ровный, уравновешенный характер, за твердость и настойчивость, уважительное отношение к подчиненным.
Маршал Советского Союза А.М.Василевский, будучи тогда начальником Генерального штаба, говорил о нем, как об «обаятельнейшем человеке и выдающемся оперативном работнике». Не каждому давалась подобная характеристика.
Через пять месяцев (в 1943 году) Антонова назначили первым заместителем начальника Генштаба, а практически он возглавил его, так как Василевский постоянно находился в действующей армии, выполняя задания Ставки.
Антонов прочно держал в руках все нити оперативного руководства боевыми действиями от Белого до Черного морей и Тихого океана.
Командующие войсками фронтов, прежде чем являться в Ставку, обязательно предварительно обсуждали с Антоновым свои намерения в предстоящих баталиях, сверяли правильность суждений, точки зрения.
Характерная черта Антонова как оператора-стратега состояла (по заключению генерала армии С.М.Штеменко) в том, что в основе замысла операции он предусматривал «сосредоточение сил и разгром какой-либо определенной группировки противника и никогда не подменял ее только задачей захвата территории».
В достижении блестящего успеха в битвах под Курском (5 июля – 23 августа 1943 г.) и за Днепр (август-декабрь 1943 г.) вложена частица талантливого труда Антонова.
Символично, что Антонов лично взялся разработать основы Белорусской стратегической операции под кодовым названием «Багратион». Одна из составных частей его идеи – убедить командование Вермахта, что главные удары Советской Армии последуют на юге и в Прибалтике. С этой задачей 3-й Украинский и 3-й Прибалтийский фронты приступили с мая месяца к проведению ряда дезинформационных мероприятий.
В полном объеме планы летней кампании и Белорусской операции знали лишь пять человек из высшего звена военного руководства, а при непосредственной разработке отдельных деталей соблюдалась строжайшая секретность.
Для разгрома 63 вражеских дивизий привлекалось 77 стрелковых дивизий, 3 танковых корпуса, механизированный, кавалерийский, 6 дивизий ствольной артиллерии и 3 дивизии гвардейских минометов.
Ставка в течение 22–25 мая поочередно рассмотрела план «Багратион» с командующим 1-го Прибалтийского, 3-го Белорусского, 2-го Белорусского и 1-го Белорусского фронтов. В результате внесения уточнений, поправок была окончательно сформирована цель Белорусской операции – окружить и уничтожить в районе Минска сильную группировку вражеской армии «Центр». После тщательной доработки плана, с учетом замечаний и предложений, его утвердил Верховный Главнокомандующий.
По своему размаху и военно-политическим результатам – это самое крупное наступление за весь предшествующий период войны. В период с 23 июня по 29 августа 1944 г. оно проводилось на фронте более тысячи километров, на глубину 550600 км и с высокими темпами.