Страница 3 из 193
Близкую к вышеизложенной позицию по вопросу о причинах крестьянских восстаний против большевиков дал в своих публикациях И. Руднев. Он писал о самостоятельности крестьянства в его хозяйственной и политической жизни в годы революции и Гражданской войны. По его мнению, в истории деревни в указанные годы можно выделить два качественных периода: первый — с момента победы Октябрьской революции до осени 1918 г., второй — с осени 1918 г. до введения НЭПа. В первый период деревня была предоставлена сама себе, делила помещичью землю и чувствовала себя превосходно. Большевистская власть не вмешивалась в ее дела, так как занималась укреплением своего положения в городе и создавала новый госаппарат. Осенью 1918 г. начался новый период, когда советская власть предъявила деревне счет за свои «благодеяния». Вооруженные продотряды с помощью разверстки, опираясь на «деревенских подонков» — комитеты бедноты, конфискуют у крестьян излишки хлеба и сырья, оставляя им голодные пайки. В ответ на это деревня отвечает массовыми восстаниями и протестует всеми другими доступными способами. Противостояние крестьян и советской власти заканчивается победой последней. За это деревня платит страшную цену, получая голодовку 1921–1922 гг. Введением НЭПа конфликт сторон исчерпывается{26}.
Особое место в ряду многочисленных публикаций двадцатых годов, затрагивающих рассматриваемую проблему, занимает работа А.И. Анишева «Очерки истории гражданской войны 1917–1920» (Л., 1925). Его заслугой является то, что он рассматривал крестьянское движение как органическую часть Гражданской войны. В качестве основных причин крестьянских восстаний на территории Советской России в годы Гражданской войны А.И. Анишев определяет принудительные мобилизации в Красную Армию и продовольственную политику большевиков, т. е. указывает на объективный их характер. Он связал летние восстания 1918 г. в Поволжье и на Урале не с деятельностью комбедов и продотрядов как таковых, а с первыми массовыми мобилизациями крестьян в Красную армию. Таким образом, он наметил важнейшую проблему в историографии — «крестьянство и Красная армия». Обращаясь к теме крестьянских восстаний, А.И. Анишев указывает на факт противоречия между городом и деревней в условиях усиливающейся разрухи, что неизбежно вело к обострению продовольственной нужды в городах. Именно обострение продовольственного вопроса, наступивший голод в промышленных центрах сделали неизбежным наступление города на деревню, на хлебородные районы, контролируемые советской властью. А.И. Анишев указывает, что решительные действия власти по изъятию хлебных излишков стали главной причиной вспыхнувшего там в марте 1919 г. «чапанного восстания». Другой важнейшей причиной этого восстания, по мнению А.И. Анишева, стали «недостатки механизма» местной власти.
А.И. Анишев подробно анализирует борьбу большевиков с чехословацким мятежниками и белогвардейцами на Средней Волге. Основываясь на мемуарах белогвардейцев, он сделал вывод о том, что одной из причин побед Красной армии над чехословаками и Колчаком явилось нежелание крестьян воевать на их стороне{27}.
Заметный след в историографии проблемы оставили вышедшие в свет во второй половине 1920-х гг. публикации М.И. Кубанина. В них содержатся положения, не потерявшие своей научной значимости и в настоящее время. Так, на основе анализа махновщины и других крестьянских движений против большевиков он признал факт отсутствия у советской власти прочной опоры в деревне{28}. Он констатировал враждебное отношение крестьян к советской власти в 1919 г. из-за проводимой ею в деревне политики. Именно по этой причине, по его мнению, большевики были вынуждены прибегнуть к насилию по отношению к крестьянству, на что те ответили восстаниями. Кубанин считает, что в Гражданской войне крестьяне-«середняки» пытались занять «самостоятельную позицию», будучи вынужденными выбирать из двух зол{29}. Он выступил против оценки крестьянских восстаний как антисоветских и контрреволюционных по своим целям и содержанию, поскольку восставшие выступали за сохранение советов, но только без коммунистов{30}.
Анализируя причины крестьянского движения на Украине, Кубанин видел их в социальных противоречиях между пролетариатом и мелкобуржуазным, по сути, крестьянством, в провале товарообмена между городом и деревней, в насильственном внедрении коллективных форм ведения хозяйства{31}. Таким образом, по его мнению, можно утверждать, что в основе крестьянского протеста лежал объективный фактор — политика большевиков, сделавшая его неизбежным.
В двадцатые годы рассматриваемая проблема получает освещение на страницах военных изданий. Публикуется множество работ, посвященных различным аспектам истории Красной армии в годы Гражданской войны, в том числе проблеме комплектования армии и дезертирства из ее рядов.
Так, например, в монографии С. Оликова в центре внимания оказалась проблема дезертирства из Красной армии. В ней впервые в историографии показаны реальные масштабы этого явления и затронута проблема «зеленого движения» на территории Советской России в годы Гражданской войны. По мнению автора, причины массового дезертирства крестьян из Красной армии напрямую были связаны с состоянием тыла. Именно влияние тыла способствовало «разложению армии». Деревня засыпала действующую армию сообщениями о полном отсутствии рабочих рук в хозяйстве, о недостатке или отсутствии пособий, о несправедливых действиях местной власти и пр.{32}
Реакцией на подобные сообщения было «массовое дезертирство» красноармейцев, которое Оликов рассматривает в неразрывном единстве с «массовым бандитизмом», определяя последний как «воинствующий вид злостного дезертирства». «Массовый бандитизм», по его мнению, был выражением стихийного протеста «малосознательных масс против действий власти» и Гражданской войны как таковой. Он порождался войной и был ликвидирован с ее завершением{33}. В своей работе Оликов подробно пишет о том, как большевики боролись с дезертирством и «зеленым движением»{34}.
Масштабы «зеленого движения» в указанный период показаны в монографии Н. Мовчина, посвященной комплектованию Красной армии в годы Гражданской войны. Наибольшую опасность для большевиков «зеленые» представляли летом 1919 г., когда волна дезертирских восстаний прокатилась по прифронтовым губерниям центрально-черноземного района Советской России. В Воронежской и Тамбовской губерниях дезертиры соединились с белоказаками, линия восстания «зеленых» захватила Саратовскую губернию, шла к Балашову, на Тамбов, создав даже угрозу Южному фронту{35}.
В трудах историков 1920-х гг. затрагивается не только история крестьянского движения против большевиков, но и против существовавшего в Среднем Поволжье во второй половине 1918 г. Комуча.
Так, И.А. Колесников, анализируя ситуацию, сложившуюся на территории Самарской губернии в 1918 г., приходит к выводу, что неспособность Комуча создать «крепкую вооруженную силу» определялась позицией крестьянства, уставшего от Гражданской войны, испытавшего на себе «зубодробительную военную практику реакционного монархического офицерства»{36}.
В. Владимирова, обращаясь к теме Комуча, также подчеркивает тщетность попыток «демократии» «опереться на крестьянство». Она указывает, что часть крестьянства встретила «сочувственно чешский переворот», в первые его дни «произошло некоторое колебание кулацких и середняцких масс в сторону буржуазии». Но уже через пару месяцев господства учредиловцев настроение крестьян резко изменилось{37}.