Страница 22 из 193
2) ВЧК-ОГПУ: бюллетени деятельности чрезвычайной комиссии (за 1918 г.); сводки провинциальных сообщений ВЧК (за 1918 г.); двухмесячные сводки оперативного штаба ВЧК (за 1918 г.); месячные сводки восстаний ВЧК (за 1919 г.); сводки оперативного штаба ВЧК (корпуса ВЧК) (за 1918–1919 гг.); сводки штаба ВОХР (за 1919 г.); сводки информационного бюро ВЧК (за 1919 г.); еженедельные сводки секретного отдела ВЧК (за 1919–1920 гг.); информационные сводки секретного отдела ВЧК (за 1919–1920 гг.); сводки «А» губчека (за 1919 г.); еженедельные, двухнедельные, месячные, трехмесячные информационные сводки и бюллетени губчека (за 1920 г.); оперативные сводки секретного отдела ВЧК (за 1920 помесячные сводки секретного отдела ВЧК (за 1920 г.), информационные бюллетени особого отдела губчека (за 1920 г.); месячные обзоры секретного отдела ВЧК о восстаниях («бандитизме») (за 1920 г.); сводки оперштабов губернских ВРК (за 1920 г.); оперативные сводки штабов Саратовского и Приволжского секторов ВОХР (за 1920 г.); оперативно-разведывательные сводки штаба ВОХР (ВНУС) (за 1920–1921 гг.); оперативно-нформационные сводки секретно-оперативного управления ВЧК) (за 1921 г.); оперативно-осведомительные сводки губчека (за 1921 г.); оперативно-информационные сводки секретно-оперативного управления ВЧК (за 1921 г.); политсводки контрольно-осведомительного отделения Военной цензуры ВЧК, составленные по данным корреспонденции, просмотренной военно-цензурным отделением ЧК (за 1921 г.); оперативные сводки ВНУС (за 1921 г.); оперсводки 75-й бригады ВНУС (за 1921 г.); госинфсводки губчека (за 1921–1922 гг.); госинфсводки ПП ВЧК Поволжья (за 1921 г.); госинфсводки информационного отдела ВЧК-ОГПУ (за 1921–1922 гг.); спецсводки войск ВЧК (за 1922 г.); месячные оперсводки штаба ЧОН Республики (за 1922 г.);
3) Наркомата внутренних дел: информационные листки отдела управления НКВД (за 1918 г.); сводки бюро печати НКВД (за 1918 г.); сводки информационного стола ВЧК при НКВД (за 1919 г.); оперсводки губмилиции по донесениям начальников уездной советской милиции за 1920–1921 гг.
Наряду с оперативными материалами источниковую базу хроники и исследования в целом составили аналитические документы ВЧК, ОГПУ, НКВД и Красной армии, исходящие из центральных и местных аппаратов данных учреждений (отчеты, доклады, телеграммы, циркуляры, директивы и др. документы). В научный оборот автором настоящей монографии введены ранее не доступные исследователям доклады секретного отдела ВЧК о повстанческом движении, ежемесячные обзоры ВЧК-ОГГГУ о политическом и экономическом состоянии Советской республики, периодические обзоры разведывательного управления штаба РККА «о контрреволюционных русских политических группах и вооруженных силах за рубежом и на территории РСФСР» и др.
В данном исследовании оперативные и аналитические документы указанных выше учреждений вводятся в научный оборот комплексно и в полном объеме, а не отрывочно и иллюстративно, как это обычно практиковалось в работах по данной проблеме. На их основе дана количественная характеристика крестьянского движения в регионе в 1918–1922 гг., составлена вышеупомянутая хроника крестьянских выступлений.
Особую ценность для понимания проблемы представляют информационные материалы ВЧК-ОГПУ, к которым наряду с вышеперечисленными следует отнести и такие их виды, исходящие из центрального аппарата и губернских ЧК, как отчеты, доклады, телеграммы, циркуляры, директивы и другие документы. Детальная характеристика этого вида источников дана в сборнике документов «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 1. 1918–1922 гг. М., 1998)»{223}, поэтому ограничимся лишь некоторыми суждениями.
Информационные материалы ВЧК-ОГПУ охватывают весь спектр деревенской жизни, делая нередко как бы фотографические снимки важнейших ее событий. Об этом можно судить, например, по специальным рубрикам, разделам сводок. Так, например, в информационных сводках (бюллетенях) секретного отдела ВЧК и губчека постоянными разделами, освещающими ситуацию в конкретных губерниях Советской России, были: «Настроение на местах», «Настроение губернии», «Общее политическое состояние», «Военное состояние», «Контрреволюционные явления и борьба с ними», «Восстания», «Бандитизм», «Саботаж», «Работа советских учреждений», «Дезертирство», «Деятельность коллективов РКП», «Духовенство», «Политические партии», «Среди крестьян» и др. В них содержится уникальная информация о динамике политических настроений крестьянства, их отношении к различным мероприятиям советской власти, о деятельности в деревне политических партий и другим сюжетам. По зафиксированным в сводках ВЧК-губчека фактам «контрреволюционных явлений», «восстаний», «бандитизма» и «дезертирства» можно судить о причинах, масштабах, месте, лозунгах крестьянских выступлений, жертвах с той и другой стороны. Именно этот источник дает наиболее полную их картину, фиксируя практически все проявления крестьянского протеста на подотчетной территории.
Важным источником являются оперативные и аналитические материалы военного ведомства. Их ценность обусловлена двумя обстоятельствами. Во-первых, они, так же как и сводки ВЧК-ОГПУ, фиксируют факты крестьянских выступлений, во-вторых, всесторонне характеризуют мероприятия по вооруженному разгрому повстанческого движения. Кроме того, в них содержится немало интересного материала и по другим аспектам проблемы: настроениях крестьян, отношении к мобилизациям в Красную армию, масштабах дезертирства и др.
Изучение информационных материалов учреждений, занимавшихся борьбой с крестьянским движением в Поволжье в рассматриваемый период, выявило не только положительные, но и отрицательные стороны названных источников. Главная из них — неточность сообщаемых деталей события: о месте (населенном пункте), времени крестьянского восстания, количестве участников, лидерах. Особенно много путаницы в географических названиях районов, охваченных повстанческим движением. В первую очередь это касается оперативных сводок, поскольку составлялись они непосредственно в момент события или на следующий день. В аналитических обзорах эти недочеты, как правило, устранялись. Такая ситуация связана с особенностями источников информации, носителями которой на местах нередко были малограмотные кадры (сотрудники ВЧК, сельских советов, волостных комиссариатов и т. д.). Кроме того, не всегда эффективно действовала связь, по которой передавались сведения, особенно из эпицентров восстания (из-за обрыва телеграфных проводов и т. д.) Выход из подобной ситуации видится в комплексном использовании информационных материалов ВЧК-ОГПУ-Красной армии, их взаимной проверке и экспертизе с помощью других источников. Именно таким образом мы поступили в процессе настоящего исследования. Говоря о недостатках этого вида источников, следует сказать о их тенденциозности и четкой идеологической направленности. Авторы сводок и аналитических обзоров говорят в них языком официальной идеологии, повторяют политические штампы о кулацких, контрреволюционных восстаниях и т. д. Но этот недостаток не умаляет и существенно не искажает значения той конкретной информации, которая содержится в данных документах.
При составлении хроники нами бралось в качестве факта крестьянского движения событие, замеченное и зафиксированное прежде всего органами ВЧК-ОГПУ-Красной армии, которое характеризовалось массовостью участников выступления, использованием властью силы или ее угрозы для его ликвидации. Как правило, это событие имело резонанс в регионе, где оно произошло.
Оценивая комплекс охарактеризованных выше документов и материалов, составляющих основу источниковой базы данной книги, можно заключить, что в целом они содержат информацию, вполне достоверную, позволившую при критическом ее использовании определить — с малой долей погрешности — количественные и качественные параметры крестьянского движения в Поволжье в годы Гражданской войны.