В поисках человечности

— Да хозяин, я и так присматриваю за девушкой, как вы и велели. К сожалению, у меня нет возможности круглосуточно присутствовать в капелле из-за приказов Анжело.

Дмитрий злобно шевельнул носом, и Ларс почувствовал желание хозяина убить старшего гуля. Но Дмитрий так же прекрасно понимал, что это вынужденная мера и покуда Вильгельм имеет столь большое влияние на своего Сира Ларсу придется мириться с таким положением вещей.

— Я выполню ваше поручение. Девушка будет доставлена к вам в случае атаки на капеллу, — поспешил успокоить хозяина гуль.

— Если Дита окажется у меня, я буду рад, когда Селина развяжет войну и перебьет всех Тремеров и Вентру. Я готов покинуть Берлин, если «бездонный сосуд» покинет его со мной.

(Гамбург, 25 декабря 1812 год. Ночь). Четверг.

Наполеон потерял свою армию, свои позиции и статус. Но Тореадоры продолжали прикрываться его несуществующей мощью и властью, которая вот-вот приведет их к краху французской империи.

Густав прибыл на конклав в огромный дворец в центре Гамбурга, с опозданием на час. Его слуги внесли гробы с тремя его Детьми и их тела были выложены в центре зала.

— Я прошу прощения, за слишком рьяное выполнение законов Камарильи в своем домене. И лично у Марселя прошу прощение за казнь его Отпрысков, что нарушили Третью Традицию. Взамен моя Дочь казнит публично троих моих младших Отпрысков, а я позволю Тореадорам беспрепятственно посещать свой домен, если они не забудут представиться в течение первой ночи.

Принц Берлина покинул зал в то же мгновение, не дав никому и слова промолвить в ответ. Юстициар Тореадоров попыталась выразить свое недовольство, но ее голос потерялся в воплях отчаянья и боли. Катерина стала поочередно вытаскивать колы из Инги, Свена и Карла и разрывать их тела когтями, у всех на виду, используя всю свою устрашающую силу и способности, вводя большинство присутствующий в трепетный ужас.

На следующую ночь после конклава Густав встретился с принцем Гамбурга. Принца Берлина сопровождали Катерина, Вильгельм, Каспар и Фридрих, от чего Арчибальд не переставал улыбаться и обнимать свою трость, в которой был спрятан клинок, в течение всей встречи. Густав обсудил возможные стратегии и условия, которые помогли бы Пруссии быстро и успешно собрать достойную армию, чтобы сокрушить бесстыжих французиков.

— Мои Дети уже давно работают над изменением законопроектов. Каспар может посветить вас в свою работу, если вы в этом заинтересованы. Так же Бруджа из Москвы связывались со мной несколько раз, предлагаю свою поддержку. Я пока не вижу смысла вводить в наши дела безродных, но в случае необходимости мы просто заберем их силы и будем использовать в угоду себе, не заключая никаких договоров с московитами.

— Мои доносчики утверждают, что Наполеон собирает новые силы, и его обновленная армия не будет уступать прежней…

— Большая часть его армии – это наемники Пруссии и Австрии и по нашему указанию эти войска покинуть самозваного короля и ополчаться против него же.

— А Россияне рассчитывают преследовать французов по нашим землям и освободить германцев от Наполеоновского влияния, требуя с Вентру услуг, или их освободительный поход превратиться в завоевательный!

— Безродные нечета нам! Я раздавлю каждого, кто посягнет на мой город и покой! — Густав говорил это с безумным блеском в глазах и Арчибальд не рискнул напомнить, что Французы оккупировали Берлин почти на семь лет.

— Русичей ведет подопечный Селины. И поговаривают, что она сама появляется то там, то тут на передовой. Я переживаю, что она не потерпит такого отношения к своей персоне.

— Селина такая же Безродная, как и все ее войско. У меня в заложниках есть ее Дитя. И если она вздумает брыкаться на моей территории, Бориса ждет суровое наказание.

— Надеюсь, вы правы. — Арчибальд покорно склонил голову, не рискуя спорить. Он давно принял решение поддержать договор с Русскими. Лишь бы не встречаться со старой Бруджа, о которой говорили ни как иначе, как «безумная Селина». Борис был ее молодым Отпрыском, и возможно имел такую же ценность, как и казненные вчера Дети Густава. И она вполне могла рискнуть его жизнью, чтобы наказать непокорных. Конечно, окружение Густава и сам Принц Берлина производили достаточно сильно впечатление. Но два десятка вампиров во главе с самой сильной и могущественной Бруджа России могли бы изменить мнение упрямого Принца. Кроме того, поговаривали, что Селина имела связи с Саббатскими кланами и использовала древнюю, запрещенную магию. Такую, что могла бы сокрушить знаменитую защиту в Берлинском дворце, избавиться от сил ментального контроля Густава и сломить могущество великой Катерины.

Переговоры длились почти до рассвета, и после Густав с семьей расположился на покой в убежище Арчибальда. Их сон охранял Бэн и Анжело, и хотя они были лишь смертными, они могли дать серьезным отпор, если кто-то вздумал бы напасть на их господ.

После захода солнца вампиры собирались вернуться в Берлин. В повозке Густава добирались его младшие Дети – Каспар и Фридрих, которые еще были не способны выбраться из-под контроля его Уз. Вильгельм тщательно претворялся, что все еще связан с Сиром кровью и Густав был к нему снисходителен. Катерина же, любимое Дитя, была свободна в выборе и действиях.

Поэтому для Катерины Бэн заказал удобную карету с темными занавесями и четверкой вороных лошадей. Им предстояло провести в пути двое суток.

Проверив снаряжение, лошадей и повозку Бэн усадил госпожу на мягкое сидение и укрыл ее пледом, заботливо улыбаясь. Катерина терпеливо ожидала, когда они отправятся в путь, и не обращала внимания на чрезмерную заботу слуги. Когда приготовления были закончены и Бэн собирался дать приказ кучеру трогаться, дверца открылась, и в карету запрыгнул Вильгельм. Юноша вскочил на ноги, закрывая широкой грудью свою госпожу, но Сенешаль грубо отстранил его, не обращая более внимания сел рядом с вампиршей.

— Чего тебе надо? — Злобно отвернулась Катерина и подала знак слуге, чтобы он их оставил.

Бэн покорно выбрался наружу и столкнулся нос к носу с Анжело. Встретись с ним взглядом, Бэн с призрением толкнул его в плечо ладонью, пытаясь обойти. Но гуль Вильгельма не сдвинулся и с рыком толкнул его в ответ.

— Стой рядом, и не вздумай что-либо делать. Если шелохнешься, я убью тебя, — в доказательство Анжело приставил пистолет к его лбу.

Катерина нервно покусывала губу, поглядывая на домитера. Ей совсем не хотелось видеть его или общаться, но совсем иного мнения была вите Вильгельма, что охватывало и связывало ее тело.

— Рад видеть тебя во здравии! — Произнес мужчина высокомерно.

— Не сомневаюсь.

— Раз теперь нам придется сосуществовать в одном городе, предлагаю заключить договор. — Вильгельм говорил холодно, но кидая на нее взгляды, немного усмехался. От чего Катерине было не по себе.

— Что ты предлагаешь? — Сдержанно спросила Палач.

— Ты выполняешь свою работу, не беспокоишь меня по пустякам. Забудешь о диаблери, чтобы не тревожить за зря Внутренний Круг. Успокоишь Отца, заставив злобного старца принимать решения, которые не будут вести к гибели наших братьев и сестер. И забудешь о нашей Связи, как я забыл о тебе.

— Чудно. — Катерина отвернулась, не собираясь вести дальнейшую беседу.

— Но если ты желаешь поддержать наши отношения… — Вильгельм широко улыбнулся, заметив, как она вздрогнула. — Я готов принять тебя за небольшую плату.

— Что? — Возмутилась она. — Ты уже пытался украсть моего слугу, обманув его и присвоив себе чужие достижения. Большего этого не повториться!

— Кстати, милая, кто тот кудесник, что изменил решения Франсуа? Я был уверен, что все кончится в Гамбурге, но ты спаслась. — Он попытался заглянуть ей в глаза. — Что тебе стоило это спасение? У тебя нет ни гроша, чем ты заплатила за столь ценную помощь.

— Думаешь, вампиры торгуют лишь за деньги? Я предложила свою услугу.

— Твоя услуга не стоит ничего, так же как и все твое имущество. Ты не захотела отдавать мне Бэна и замок, но я знаю тысячи способов, чтобы они оба пришли ко мне добровольно.