Операция "Рагнарек"

По той же причине остались в Победе и скимитары, которые так и не понадобились. С Машиной подмогой Саня и Бобби довольно быстро разделались с не ожидавшими сопротивления противниками. Те отделались относительно легко – ни переломов, ни кровоточащих ран, только синяки и ушибы. Врагов связали их же брючными ремнями. Маша и Зоя вышли из машины, присоединившись к решению сложного вопроса – что же делать с пленниками.

Из Рено выбрался невысокий молодой мужчина в очках. Его испуганная жена выглядывала в открытую дверь, удерживая в салоне двух рвущихся поглазеть на приключение сорванцов, лет семи и пяти. Пара везла детей в первый раз поглядеть на море, и отец семейства долго извинялся перед соседями по стоянке за то, что не пришел на помощь. Извинения были приняты легко, но в обмен на дружескую услугу. Мужчина согласился позвонить в полицию через полчаса и сообщить о происшествии, заявив, что не только не запомнил номеров подвергшейся нападению машины, но даже толком не разглядел ее марку.

До Ростова ехали уже почти без остановок, только раз перекусив в придорожном кафе. В Южную столицу они добрались слегка вымотанными, но Саня настоял на том, чтобы по дороге к нему домой прокатить их хотя бы по Большой Садовой – главной улице города, нарядной и шумной. Город гостям понравился. Европейская архитектура конца девятнадцатого века мирно соседствовала с достижениями эпохи конструктивизма, почти столичный шик – с южной широтой души. Зоя Сергеевна вспомнила свою давнюю мечту посетить Ростовский драматический театр, знаменитый не только своей необычной архитектурной формой, напоминающей трактор двадцатых годов, но и актерской школой. Маша пообещала ей найти время на культурное времяпровождение, но, по правде сказать, далеко не была уверена, что ей удастся сдержать слово.

Дом по улице Седова находился почти в самом центре Ростова. За заросшими старыми деревьями двориками и покосившимися развалюхами с давно не белеными ставнями совсем близко маячили многоэтажки, но здесь жизнь текла медленно и лениво, словно двадцатый век, едва наступив, так и не удосужился устремиться навстречу двадцать первому. Победа прошуршала по разбитому асфальту, местами переходящему в грунтовку, и свернула на дорожку между густыми акациями.

Хозяйскую руку Сани можно было разглядеть уже у ворот, выкрашенных бирюзовой краской. В просторном гараже Победу поджидал ее рабочий напарник, Газик с брезентовым верхом. Возить мешки с углем и железные болванки в дедовской любимице было несподручно. Рядом с гаражом возвышалась труба новенькой кирпичной кузницы, к которой лепился аккуратный угольный сарайчик. Сам дом, хотя и старой постройки, выглядел чисто, окна, прикрытые резными ставнями, сидели в кирпичных стенах ровно, черепицу на крыше меняли не так давно, на двери, рядом с современным замком, красовалась старинная медная ручка.

- Мать я в станицу к тетке услал, к сестре ее, - сообщил Саня, отпирая дверь, - небезопасно тут стало с этими приезжими. Я, конечно, невеликая птица, но вдруг тот тип, у которого ножик выпал, меня запомнил? Наведается еще, пока меня дома нет, мать перепугает. Ну его.

Об отце Саня старался не упоминать, и Маша решила не лезь парню в душу. Мать года два как вышла на пенсию, и с радостью переехала из малогабаритной квартиры в дальнем районе в частный дом. Ради маленького огорода и цветочной клумбы во дворе она готова была мириться даже с отсутствием коммунальных удобств. Но Саню такой архаизм совершенно не устраивал, и всего за пару лет он не только провел прямо в дом водопровод и канализацию, но и установил там настоящую ванну.

Весь нижний этаж дома занимала одна большая комната, к которой и примыкала ванна. Кухня, гостиная, мастерская – добротная простая мебель и верстак прекрасно уживались рядом. В комнате пахло деревом и немного олифой. Наверх, в обустроенные на бывшем чердаке спальни, вела прилепившаяся к стене лестница, под которой на широких деревянных полках в образцовом порядке был разложен рабочий инструмент.

- Зоя Сергеевна, я вам с Машей в маминой комнате постелю? – предложил Саня. - Кровать у нее широкая, разместитесь. Или вам раскладушку лучше?

- Разместимся, - кивнула Маша и с тоской поглядела на Бобби. Заставлять кого-то ночевать на полу в гостиной-мастерской было неудобно, а уж предлагать Зое разделить комнату с Саней – тем более.

Бобби вздохнул и подхватил сваленные у порога сумки, направляясь наверх.

Пока гости приводили себя в порядок с дороги и разбирали вещи, Саня смотался в магазин, до отказа забив холодильник продуктами. Посетовал, что магазинные овощи и фрукты с базарными не сравнить, пообещал с утра исправить упущение, и, оставив Машу с бабушкой готовить ужин, потащил Бобби в кузню. Впрочем, Бобби и не думал упираться, экзотическая профессия Сани восхищала его до глубины души.

О том, как ему такая идея пришла в голову, Саня рассказал уже по дороге. В багажнике Победы лежали парные клинки для глефы, изукрашенные по сияющему голубизной металлу причудливой вязью тонкого узора. Восторги Бобби в их адрес, впрочем, оказались сильно преувеличенными, клинки были сугубо декоративными, боевой заточки не выдерживали. Но Саня промышлял и настоящим оружием, а еще более того – латным и кольчужным доспехом, спрос на который у ролевиков из богатых столичных семей и их родителей, стремившихся придать своим апартаментам «настоящий аристократический стиль» оставался неизменным.

Львиную долю заказов Саня получал от «Мосфильма», для исполнителей главных ролей в исторических драмах доспехи и оружие требовали неотличимые от исторических прототипов, но чтобы смотрелись как новенькие. Экзотическое боевое оружие тоже пользовалось успехом, мало где его производили на продажу без предварительного заказа.

Саня Кузнецов, еще до армии частенько гостивший у родственников в казачьей станице и не вылезавший там из кузницы, где все еще ковали коней и правили старинные шашки, с удивлением обнаружил, что из необычного хобби можно сделать совсем неплохую профессию. Денег поначалу было мало, разница между продажей квартиры с удобствами и покупкой развалюхи вся ушла на строительство кузни и первый инструмент. Но дело быстро пошло в гору, и уже через пару лет он сумел привести в порядок дом и обзавестись кучей необходимых в работе приспособлений.

Холодный горн был вычищен, мехи не дышали, в коробах, стоявших у стены, Бобби с удивлением обнаружил поломанные ножи, напильники и прочие заводские изделия.

- На что тебе этот металлолом? – хмыкнул МакГи.

- Так из него и кую, - Саню, казалось, удивил вопрос, - я же не сталевар, а кузнец. Плавить металл самому – это ж завод надо открывать оружейный, а не мастерскую.

- А как же старые мастера? – не унимался Бобби. - Я читал, японцы по году сталь в горшках с углем томили, чтобы достичь совершенства.

- Не совершенства, а хоть какого-нибудь качества, - рассмеялся Саня, - в Японии руда бедная, из нее, без годового томления, не то, что меч, ножик приличный не скуешь. Я, когда малой был, тоже думал – вот раньше мастера были! А их как были единицы, таких, которые по-настоящему хорошие клинки делают, так и есть. Знаешь, из чего знаменитые кавказские кинжалы ковали? Из шеффилдских напильников, которые им из Англии везли. Сталь хорошая, вот и клинок хорош. А дураки про секреты мастеров болтают.

- Так что же получается? – покачал головой Бобби. - Что мои толедские скимитары с завода лучше, чем в кузнице откованные?

- Хорошие у тебя клинки, - заметил Саня, - настоящие, боевые. В деле пробовал?

- Приходилось, - скупо ответил Бобби, - но ты не ответил.

- Это смотря, конечно, какой кузнец, - вздохнул парень, - есть настоящие мастера. Но их мало. А на заводе – стандарт, и сталь всегда одинаковая, и станки высокоточные, и вообще… Технология. А у нас все на глазок.

Он вытащил из короба клинок со следами молота.

- Вот, гляди, свищ тут. Плохо прокован. Одна из первых работ, держу, чтобы не забывать, как я нос задирал, когда понял, что могу меч отковать. Я с тех пор учился, конечно. И книжки читал, и на заводы ездил поглядеть, и к людям знающим. Но все равно, до того, чтобы Златоустовские шашки переплюнуть, мне еще учиться и учиться. А не у кого.