Страница 62 из 88
Вот и получалось в общем итоге, что кто-то из Альтана отыскал меня на Земле, почти сразу же после моего рождения. Потом всю мою жизнь оплетал меня магическими нитями, замыкая линию портала. И все ради того, чтобы в момент смерти случился насильственный перехват-перенос! И вот тут был весьма интересный момент – этот некто знал, что я умру? Или собирался меня убить сам?
Итак. Если выкинуть из слов моей неожиданной наставницы всю магию и физику, получался простой процесс.
Бралась жертва. В момент смерти душа жертвы отделялась от тела. Тело переставало существовать, разлетаясь на мельчайшие атомы. Душа попадалась в ловушку переноса, перекидывалась в другой мир и помещалась в родное тело, воссозданное до каждой веснушки! Интересно только мне знать, как их пересчитывали.
Следующим этапом было полное «обнуление» ауры – она стиралась до основания. И последнее, душа связывалась с телом некоторым приказом.
И! Главное. Момент переноса мог растянуться на годы!
То есть то, что для меня казалось мгновением, здесь могло быть в равной степени и мгновением, и веком, и любым значением посередине! И чем больше времени происходило, тем больше человек терял в своей памяти.
Вот. Так вот меня Аэгрис и озадачила.
Дальше всё было строго в рамках простой логики.
В мире не случайно было четыре древа. Причащение у древа было равно выбору способу колдовать, правда, если ты подходишь древу. Так как я колдовала графическим способом – меня впустила в тайный круг Аэгрис – душа Серебряного древа жизни. Если бы я колдовала заклинаниями, как во всех книгах, что я читала – мне пришлось бы искать Медное древо. Колдовство жестами – Железное древо, ну, а Золотое древо, самое могущественное, было истинно ведьмовскими, позволяло колдовать желаниями.
Вот так вот.
Именно в тот момент, когда я пыталась озадаченно разложить все знания по полочкам, появились Элис и Кирой, и все эти мысли из моей светлой головы вылетели, сметенные шквальным воплем: «Еда!!!»
После того, как я насытилась, и не пугала голодным блеском Киру и Элис, две обворожительные дамы сели рядом с кроватью и уставились на меня, желая услышать всё-всё-всё, что случилось.
Ну, мне никогда было не жалко удовлетворить желание хороших людей, поэтому закрыв от прослушки и просматривания комнату, где мы находились, наложив соответствующий графический узор, я улыбнулась и … начала говорить.
Из рассказа исчез Ник, как мой ночной учитель. Исчезло то, что я каждую ночь уходила из корпуса. Леди Элис знала, естественно, об этом. Но никаких доказательств, да ещё и собственных признаний я не собиралась ей давать. Это было лишнее. Не потому, что я не верила леди Раш, как раз-таки на некоторый лад это была для неё защита.
Леди Лили никому не интересна. Она обычная маркиза, которая «из грязи – в князи». Но как только станет известно, что когда-то принцесса Таирсского дома училась в пансионате леди Раш, могут пойти вопросы, а вместе с ними и магические допросы.
Я не хотела подводить Элис, а потому продолжала от неё в некотором смысле дистанцироваться.
С Кирой было проще. Кира была местной, поэтому сил у неё было куда больше. И в отличие от своей мамы, она могла защитить себя сама. Поэтому подруге я доверяла немного больше информации.
Впрочем, можно было слова не подбирать и сказать ещё меньше. Обе мои слушательницы и без того были шокированы дальше некуда.
– Вот такие вот дела, – подытожила я свой рассказ. – Всё закончилось хорошо, статуй больше нет. Щита, который закрывает пансионат на вход и выход, тоже нет.
– Вообще-то есть, – пробормотала Элис. – Ну, только теперь он не от статуй. Я попросила хранительницу Серебряного древа жизни. И покинуть территорию, как и войти на неё, может только тот, кто имеет соответствующий допуск. Мы до сих пор не решили, что можно использовать в качестве доступа.
– Листья, – предложила я, даже не дав труда себе немного подумать. – Если Аэ… Кхм… Если хранительница древа может их ощущать, то сделать из них амулеты. Оплётку лучше серебро. А можно в янтарь или смолу – и на шею. Если получен не добровольно или не по праву, листочек рассыпается в труху. И всё. И никаких проблем.
– Где ты была два дня назад?! Когда мы этот вопрос крутили и так, и этак?
– Где-где. Здесь я была. Спала. Спокойно, – даже опешила я от такого искреннего и вместе с тем смешного наезда.
– А надо было не спать, а помогать нам! – кипятилась Элис, потом спохватилась и улыбнулась виновато. Как моя мама! В точности! – Извини, Ника.
– Всё хорошо, – покачала я головой. – Никаких проблем. Я понимаю. Теперь всё стало немногим сложнее?
– Немногим это мягко сказано! – снова вскипела леди Раш. Кира, вставшая, чтобы налить мне воды из графина, чуть за голову не схватилась. Видимо, картина нервничающей мамы для неё была внове, а потому и как с этим справляться моя подруга плохо понимала.
Я понимала тоже не очень, но совместными усилиями мы смогли успокоить леди Элис, а потом, сказав, что мне надо отдохнуть, леди Раш и Кира меня покинули.
Я полежала в кровати, глядя в потолок. Поскучала, подумала, поскучала. Потом поворочалась, покрутилась с боку на бок и уснула, по привычке, образовавшейся за этот год, произнеся заклинание на недавнее прошлое, касающееся меня.
Это был дополнительный способ подстраховки, который я открыла в одном из талмудов по магии разума. Работало как считыватель эфира, который, как известно, запоминает всё, что было сказано, неважно где и кем. Если слово прозвучало, его можно было услышать потом, а самые сильные маги – могли даже увидеть. Я была ведьмой, что значило, что я немного вне этой категории. Я могла и слышать, и видеть, и даже кое-что ощущать.
Хотя, признаюсь сразу, мало приятного неожиданно оказаться в чужом теле, чтобы ощутить что-то или увидеть что-то чужими глазами. Единственного такого «попадания» мне хватило, чтобы впредь быть очень аккуратной с видением прошлого.
Я всегда знала в такие моменты, что сплю.
Но ещё ни разу я так отчаянно не жалела, что не могу увидеть человека, который говорил.
Я видела себя. Со стороны. В этой самой лечебнице, в которой сейчас лежала в действительности. Черты лица заострились, но дыхание было ровным. Кровь и рваньё уже убрали, хотя кое-где ещё оставались следы того ужаса, что произошёл здесь всего лишь несколько часов назад.
Надо мной с тонким изящным кинжалом стояла Амелис. Моя личная горничная, с которой мы почти подружились, мучилась сомнениями: убить или не убить.
Судя по тому, что я проснулась благополучно, убить она меня не смогла. Или ей помешали?
Пока я мучилась вопросами, Амелис подошла ещё ближе, посмотрела на подушку, покрутила её в руках и отбросила. Удушить хотела?!
Потом замахнулась кинжал, занесла надо мной и… резко опустила вниз.
Невольно зажмурилась я сама, а открыла глаза, когда услышала звон. Кинжал катился по полу. Моя горничная опускалась следом, вцепившись в мою руку и отчаянно плача. Не смогла.
– Не смогла? – вторя моим мыслям раздался тихий голос.
Ник?! Он не ушёл? Но ведь… ведь…
Я круто повернулась, осмотрелась, но… так его и не увидела. Увидела только тень. Он прислал свою тень? И та была рядом со мной всё это время? Я правильно поняла?
А почему я не увидела? И даже не ощутила?! Настолько заболталась с Аэгрис – хранительницей Серебряного древа? Или Ник захотел, чтобы я его не увидела? Это я сейчас могла думать о том, что я сильная ведьма. Но сильной-то я была в потенциале, и не с Ником мне было состязаться в магических искусствах или силе.
Да, я учусь на своих ошибках!
Я настолько ушла в свои мысли, что чуть не пропустила слова Амелис.
– Да, – склонив голову, призналась она. Но так тихо, что я услышала это едва-едва.
А до Ника это вообще не долетело.
– Не слышу.
– ДА! – крикнула яростно моя горничная. – Не смогла! Не могу!
– Ты же должна её убить.
Весь запал Амелис пропал, как и не бывало.