Страница 28 из 62
Вновь заржав, конвоир захлопнул металлическую дверь карцера. Шаги удалились. Алекс остался наедине со своей злобой, поломанным коммом и отчаянием.
Вдруг из встроенного динамика комма раздался знакомый голос барона Риоваля:
— Можно начинать!
На заднем плане послышалось встревоженное бормотание Лиллы:
— Нет! Не надо, — молила она.
Риоваль грубо рассмеялся.
— Ты теперь подопытная крыса, — рявкнул он. — Я лично буду наблюдать за твоей агонией. Жаль, что твоего дружка здесь нет!
Алекс, расширив глаза от ужаса, вслушивался в голоса. Неужели и вправду этот кусок металлолома настроен на прием сигнала с датчиков хирургии (пыточной)?
Первым желанием, почти рефлексом, было попытаться выключить адский передатчик. Хотя бы и об стену!
Но рука не поднялась обрубить последнюю ниточку, связывающую его с девушкой.
Кошмар! Капитан боялся услышать то, что сейчас произойдет, но и оставаться в неведении не мог.
Зарычав от неразрешимой дилеммы, Алекс швырнул комм на койку камеры. В это же момент из динамика послышался первый, полный боли крик. За ним последовал второй, а после голос Риоваля:
— Док не так быстро. Она теряет слишком много крови, — барон будто говорил об обыденных вещах. Его тембр оставался спокойно-возвышенным. — Вот так-то лучше. Зажмите ей артерию, пусть хотя бы половина мозга снабжается кровью. А это что? Печень? Странно образование. Не думал, что она так выглядит…
Раздались булькающие звуки, дополняемые хрипом. Девушка уже не могла кричать. Алекс в ужасе представил себе картину препарированной девушки.
От невыносимого хрипа и собственного хлюпающего сопения Блейдрен безнадежно зажал уши. Но и сквозь этот призрачный барьер он ощущал падение своей души в глубины Чистилища.
Тем временем барон, насытившись созерцанием внутренностей, приказал:
— Вколите ей противошоковое средство. Не хватало только, чтобы она потеряла сознание. Пора переходить к самому интересному.
«Самое интересное» оказалось банальной пыткой. Неизвестно, что с Лиллой делал хирург-садист, но та снова закричала от боли. Звук этот уже не походил на голос человека, скорее это было скуление зверя.
Алекс слушал все это. Он не мог не слушать.
В порыве ярости капитан бросился к массивной двери карцера. Заколотил по ней ногами, кулаками, даже головой, в кровь рассекая кожу на костяшках и лбу. Эффекта это не принесло. Ему никто не ответил, не открыл, оставляя его наедине со своими терзаниями. И Алекс бесился дальше, в глубине души осознавая свою вину в случившемся и проклиная себя за то, что не смог все исправить. А теперь уже поздно! Поздно!! Поздно!!!
Забившись в дальний угол мрачной темницы, капитан с горьким безумством осознавал, что на его «счету» появилась еще одна жертва. И какая жертва! Человек, впервые ставший ему близким за последние годы. Они ведь во многом похожи. У них могли зародиться более близкие отношения, они уже почти созрели для этого…
Внезапно крики из комма прекратились. Наступила горькая пауза. Разочарованный голос Риоваля спросил:
— Уже все?
Хирург елейно ответил:
— Жизненные силы не вечны. Ее ресурс подошел к концу. Что сделать с трупом, милорд?
Трупом!!! Алекс аж взвыл от осознания случившейся потери. Трупа! Трупа-а-а-а-а-а!
Последнее слово раздавленный капитан прокричал вслух. А затем вдруг замолк, уставившись на проклятый комм.
Поднявшись с шершавого, грязного пола Блейдрен поднял с кровати полуиспорченный передатчик. Сжал его в руке. Прочная металлическая машинка треснула и смялась в гармошку, словно жестяная банка. Запчасти и куски микросхем посыпались на пол.
Алекс разжал кулак и уставился взглядом в дверь. Внутри росла ярость затмевающая разум. Она расширялась, становилась больше, заполоняя все уголки его личности.
Сознание помутилось. Алекс более не был человеком. Осталось толь чувство вины и всемогущая злость.
Зрение тоже перестало выполнять свою функцию, ибо ушедшему в прострацию капитану показалось, что стены и потолок карцера затряслись мелкой дрожью.
В груди заполыхал огонь. Казалось, что висящий на шее амулет стал слишком тяжелым и горячим, будто раскаленный металл.
Не понимая, что делает, Алекс поднял перед собой руки. Протянул их в сторону двери. Затуманенный мозг удивленно почувствовал связь между своей аурой и металлом могучих ворот. Эта связь крепла и росла, а когда достигла крайней точки, капитан рефлекторно сжал кулаки, чуть придвинул к себе локти и тут же отдернул их, будто толкая вперед невидимую стену.
Металлическая дверь дрогнула. По бронированному титану пошли волны, он смялся как бумага. Створка ворот вышла из пазов и словно от удара невиданной мощи вылетела в коридор, пролетела пятнадцать метров и с громким скрежетом упала на пол.
Поморгав, Алекс чуть пришел в себя и удивленно оглядел свершившуюся картину.
Двери были вынесены начисто. Стены карцера пошли трещинами. Пол под ногами промялся в том месте, где стоял озверевший капитан. Что ж, видимо ему не почудилось, что камера ходила ходуном. Но как, черт дери, это все произошло?!
Переступая ватными ногами и чувствуя непреодолимую усталость, Блейдрен сделал несколько шагов. Осмотрел дверной проем. Шарниры и запирающие замки были вырваны с мясом. Но, конечно, это пустяки, в сравнении с валявшейся в конце тюремного коридора самой многосоткилограомвой двери.
Жжение на груди стало невыносимым. Алекс запустил руку под свой грязный комбез и извлек на свет круглый кулон, лишь чудом избежавший изъятия при обыске. Металл оправы был нагрет не менее чем на сотню градусов, а камень в центре светился призрачным светом. Раньше капитан не замечал за ним таких способностей.
Оставив созерцание украшение на более спокойное время, Алекс выбрался из своей тесной «морилки».
В коридоре было намного светлее. Серые стены и такой же пол освещали длинные белые светильники под потолком. Не считая интерьера в виде вырванной двери и нескольких проемов других камер, здесь было абсолютно пусто и скучно.
Скудность обстановки не удивила морально опустошенного капитана. Превозмогая невесть откуда взявшуюся боль в мышцах и всепоглощающую усталость, он направился к возможному выходу.
Выход из тюремного отсека был перекрыт смятой дверью карцера. Осторожно наклонившись, Алекс разглядел под ней лужи крови и останки двух тел. Охранники — определил капитан. Нет, есть еще на свете справедливость, если кусок металла, неведомо как запущенный Блейдреном, смог по инерции избавить пленника от обоих стражников.
Отстраненно поблагодарив Фортуну, Алекс вспомнил о проклятом бароне Риовале. В душе вновь вспыхнула ярость, придавая сил.
Бесцеремонно перешагнув через тела, капитан открыл дверь и осторожно покинул отсек.
В коридоре за тюремным блоком было пусто. Стены все так же освещали продолговатые лампы, а пол покрывали армированные решетки, местами покрытые бурыми пятнами. Воистину, Алекс и Лилла были не первыми «гостями» этого адского флагмана.
Лилла!
Блейдрена прожгли воспоминания криков и последовавшая за ними тишина. Нет! Просто сбежать с этого рассадника грехов будет неправильно. Месть — сладчайшее чувство, пусть оно и ведет зачастую во Тьму.
Вспомнив путь, по которому его привели в карцер, Алекс двинулся в обратном направлении.
Коридоры тянулись пустыми туннелями. Изредка попадались отворотки и двери неизвестных отсеков, капитан благоразумно обходил их и двигался к цели — каюте Риоваля.
Осторожно обойдя опасный радиус обозрения двух камер видеонаблюдения, Алекс выглянул из-за угла.
Вот она — большая, гидравлическая дверь в каюту барона. Сейчас заперта. Напротив каждой из двух створок стоит по часовому. Вооружены они более чем знатно: плазменные винтовки, разнообразные гранаты, холодное оружие. И, конечно, броня: полный космический скафандр, кевларовые пластины, усилительные сервоприводы. Такой сложно пробить из любого оружия. За исключением крупнокалиберных орудий стационарных турелей.