Страница 39 из 55
Наши глаза встретились, и я увидел в глазах такую ярость и злость, что почувствуй такое я, то разорвал бы свою жертву голыми руками. Взбешенный оборотень сорвался с места, и понесся в мою сторону, прыгнув, когда до меня оставалось около трех метров.
Уловив момент прыжка, я отшатнулся в сторону и перекатившись ушел от прыжка. Зверь пролетел рядом, чуть не зацепил меня лапой и приземлился на самом краю платформы, чуть не сверзившись вниз. Пара мощных движений лап и мутант снова вылез на платформу, приготовившись к новой атаке.
В это врем я пришел в себя я, и подняв пистолет, разрядил его в морду твари — она пошатнулась но устояла на ногах.
— Да до чего же ты живучая тварь, — выкрикнул я.
Меня одолела такая злость на не убиваемого мутанта, что я выругался матом и разбежавшись со свей возможной силой ударил тварь ногой. Ярость придала мне столько сил, что тварь буквально отбросило моим ударом назад, она пронзительно взвыла и свалилась с платформы, пролетев отделяющее от земли, десять метров, с хрустом приземлилась на бок, и осталась лежать в таком положении. Судя по неестественно загнутой шее, мутант наконец-то был мертв.
Не успевшая, в силу быстроты произошедшей сцены, что-либо сделать Диана, подошла к краю, и мы уже вдвоем теперь созерцали поверженного гиганта.
— В Зоне много неизученных видов. Этот был одним из них, — сказала она.
Я посмотрел на зверя, отвернулся от края платформы и в изнеможении лег на лужайку.
— Если в Зоне все мутанты станут настолько же сильны и живучи, как эта Чупакабра, я навсегда покину периметр. Одной твари и так много, а если их будут тысячи… Нет это не по мне!
— Естественный отбор, — Диана прилегла рядом со мной. — Когда мутанты разовьются настолько что смогут сравниться с этой тварью, человек уже будет богом, по сравнению с его сегодняшними возможностями.
Я промолчал, усталость сломила меня, не хотелось ни говорить, ни даже думать.
Полчаса мы тихо лежали, не разговаривая ни о чем, хотелось немного отдохнуть, но начавший угасать свет не давал такой возможности — наступали сумерки.
— Скоро ночь, — нехотя сказал я.
— Да, — поддержала Диана. — Мы двинемся дальше или…
— Нет, — прервал я ее мысль. — Останемся здесь, нет необходимости искать новый ночлег. Здесь я думаю вполне безопасно.
— Разжигать костер? — Диана огляделась в поисках древесины.
— Нет, костер не к чему. Надо наведать наших соседей наверху, думаю там и заночуем.
— Там? — Диана указала на лачугу наверху. — Авдот ты что, хочешь залезть на вышку?
— Конечно, — не моргнув и глазом ответил я, и встав осмотрел еще раз вышку сколоченную из жердей. — Нельзя становиться на ночлег, не зная, кто поселился рядом с тобой. Поэтому…
Схватившись за одну из жердей, я подтянулся и встал ногами на перемычку, еще усилие и я поднялся по шаткой конструкции, еще на метр.
Диана что-то пробурчала себе под нос. Но тоже схватившись за одну из перекладин, начала подъем.
Взобраться на вышку оказалось более сложной задачей, чем я думал, а если учитывать и мою боязнь высоты, задача оказалась на редкость утомляющей. Но не смотря на все сложности, ко времени когда над Зоной нависла тьма, мы все же влезли на маленькую площадку на верху вышки, чью площадь почти целиком занимала сколоченная из подгнивших досок лачуга. Из единственного, размером не более корпуса карманного компьютера, окна, лился желтоватый свет — дома кто-то был.
Дослав в автомат один патрон, что я извлек из рюкзака, я передал пистолет Диане, и расположившись по обе стороны от обнаружившейся двери, я осторожно заглянул в открытый проем.
— Добрый вечер гости дорогие, — послышалось изнутри. — Заходите не бойтесь, и оружие лучше бы опустить.
Ни смотря на совет, я не опустил ствол, но внутрь все же прошел.
Внутри было достаточно светло и уютно: маленькая печка потрескивала горящими поленьями, стены были увешаны пучками трав, а на полу стояла небольшая кровать, грубо сколоченный стол и не вписывающееся в местный антураж, роскошное кожаное кресло, в котором сидел маленький сморщенный старичок, одетый в лохмотья.
— Входите, входите, нечего дом студить, как видите, я не представляю угрозы. Поэтому автоматики то уберите молодежь…
Осмотрев дом, и не увидев ничего угрожающего, я опустил ствол, и пропустив Диану внутрь, закрыл дверь. Настала нелепая пауза — не зная как вести себя в данной ситуации, мы с Дианой молчали как нашкодившие школьники на педсовете.
— Ну чего встали молодежь, — скрипуче произнес старик, поднявшись с кресла. — У меня редко бывают гости, так что не взыщите.
Откуда-то из под кровати, он извлек два маленьких табурета, и протянув их нам, пригласил сесть.
Переглянувшись, мы приняли деревянную утварь, и устроившись поближе к потрескивающей печке сели и уставились на старика.
Первым, что молчать дальше как дегинераты нельзя, понял я, и собравшись с мыслями спросил:
— Добрый вечер… э…
— Викентий, — помог мне старик.
— Да, добрый вечер Викентий, уж извините за такое вторжение, но вокруг, кроме вашей вышки не было ни одного хорошего укрытия, а нас как раз некстати атаковал мутант…
— Серый что ли? — снова прервал меня старик.
— Не понял. Какой Серый?
Старик улыбнулся беззубым ртом, и прокашлявшись пояснил:
— Так у нас тут в округе один Серый — волк переросток, он часто в лесу, что недалеко от вышки, ошивается.
— Да, — я был удивлен что старик знал мутанта но не подал на это вида, — это он, правда, теперь Серый вечно мертв…
— Нет, не мертв, — старик усмехнулся. — Серый таков, живуч зараза до зависти…
— Но я лично видел, как он сломал себе шею.
— И что? Ночь настанет, он оклемается и снова в лес подастся — бессмертен он, такой вот тварюга.
Мы с Дианой переглянулись, лично я не верил, что после такого Серый сможет ходить, но со стариком спорить не стал, как не как мы у него в гостях.
— А ты сам отец, кем будешь, и как забрел в эту глушь? — я решил сменить тему, заодно узнав историю старика.
Старик понурил голову, и тяжело вздохнул.
— Это длинная история молодежь, — сказал он. — Не думаю, что вам интересны россказни такого старика как я.
— А почему бы и нет, — я придвинул свой табурет ближе к столу и достал рюкзак. — Ты отец рассказывай, а мы пока с Дианой, — я кивком показал на свою спутницу, — еду разложим. Вечер длинный надо его как-то скоротать.
— А что, — оживился дед, — и вправду, у меня мало гостей бывает, можно разок и потрудиться рассказать, возможно, и моя история достойна ушей ваших и умов тех, кому вы ее сможете рассказать. Так вот слушайте.
Вам конечно известно, что Зоне нашей уже несколько десятилетий, но мало кто помнит то время, когда она еще только появилась на свет. В газетах писали о необъяснимых явлениях новой территории, о странных аномалиях и диковинных артефактах. Военные не смогли тогда достаточно быстро поставить заслон, и в Зону, ведомые жаждой быстрой наживы, пошли люди, ставшие называть себя сталкерами, среди них был и я.
По молодости своей и глупости, были мы дерзки и хамливы с Зоной, многие за это поплатились жизнью, но те, кто остались, поняли: Зона — золотое дно, и обжились в ней, создавая собственные кланы и боевые группы — вместе было легче вести добычу артефактов и отбиваться от армейских патрулей.
Те же, кто не примкнули к новым кланам, стали одиночками, чьей добычей становилось лишь то, что не замечали рыскающие, как по собственному дому, кланы. Я тоже остался одиночкой не в силах преодолеть свою гордость — я свободолюбив и не привык, что мной помыкают и командуют, это была моя ошибка. Хабара и другой мелочи — что одиночки могли найти после рейдовых групп кланов, едва хватало на еду и патроны, поэтому нам и пришлось уйти глубже в Зону, подальше от поделенных группировками территорий.
Эх, тяжко пришлось по первости на новом месте — дикие непредсказуемые аномалии, орды мутантов, тоска. Смерть косила одиночек пачками, не считаясь не с опытом ни с возрастом. Но время шло, мы узнали все новые аномалии, научились избегать мутантов, и даже добывать бесценный хабар, но нам было мало, мы желали большего, глупцы. Много одиночек ушло к ЧАЭС, в надежде найти хабар, который прокормил бы их до конца жизни. Я тоже решил испытать судьбу и направился к лону Зоны — саркофагу. По дороге своей смерть преследовала меня, но не могла догнать, я обходил все, и коварные аномалии, и диковинных мутантов, даже Серый им был не чета. Приходилось проходить и через трупы друзей, да, бывало и такое. К концу недели я таки дошел до станции и даже попал под саркофаг, секты Монолита тогда еще не существовало, но не нашел там ничего кроме радиации, что чуть не убила меня. Но я выжил, задыхаясь и кровоточа, я выбрался из саркофага и ушел обратно в Зону. Я думал что умру, столь сильна была доза облучения, что даже специальное лекарство, купленное мной за большие деньги, не помогало. Но не смотря на все это я пошел на поправку, и спустя неделю полностью восстановился. Само то, что я выжил, было чудо, но кроме этого я получил еще кое-что, я получил дар! Да, хе, хе. Теперь я мог предвидеть будущее и пытаться изменить его. Я был рад, рад тому что мог теперь заработать и не шатаясь по Зоне — стоило мне зайти в любой из казино, я видел все числа на которые выпадет приз. Но медаль оказалась как всегда, с двумя сторонами. Я видел все числа рулетки, но не мог выйти за периметр — я стал привязан к Зоне, я стал ее рабом.