Страница 20 из 51
Часы отказали, впрочем, как и вся электроника, но ни какого намека на выход не наблюдалось, шел я по ровной, будто пластиковой пустыне. Судя по ощущениям, идут уже третьи сутки, по крайней мере, я так думаю, трех дневной паек, что я взял с собой в поход, уже давно кончился. Еще немного и силы начнут покидать меня. Что бы хоть как то занять себя, кидаю вперед болты, пытаясь ловко попасть в воображаемую мишень. Выяснилась интересная особенность, если кинуть вперед болт на максимальное расстояние, а это метров сорок, то по прямой идти до него приходиться десять минут. А это в двадцать раз больше чем в обычном мире. Но если, точно рассчитав расстояние, сделать шаг не вперед, а в бок, то болт оказывается у самых ног. Вот такой странный закон. Движение вперед здесь, крайне не эффективно. Но если отклоняться от курса, каждый раз на несколько градусов, скорость передвижения возрастает в геометрической прогрессии. В мой уставший мозг закралась интересная мысль. Что бы проверить ее, я бросил болт, на самое большое расстояние, которое мог. Болт, пролетев по дуге, упал на пластиковую поверхность и, проскакав по ней еще полтора метра, остановился. Я, крайне медленно сделал сантиметровый шаг назад. Болт, что лежал впереди, пропал. Это не входило в мои планы, так как это был мой последний болт, остальные я потерял в предыдущих экспериментах. Утеря последнего болта казалось, сломила меня, я, вздохнув, обернулся на пройденный путь, скорее инстинктивно, чем осмысленно. Потерянный болт обнаружился позади меня, почти на границе видимости. Мои предположения подтвердились, даже в большей степени, чем я ожидал. Получалось что движение назад, в этой аномалии, производит движение вперед на максимальной скорости. Обратная зависимость. Приободрившись, я вместо неэффективного движения вперед, стал двигаться спиной назад, надеясь если не выбраться из аномалии, то хотя бы найти что ни будь отличающееся от всеобщей серости.
Я, если потребуется, готов был часами брести задом наперед, только бы выбраться отсюда. Но не успел я сделать и пару шагов, как на горизонте появилось грязного вида пятно, усеянное мелкими, как мне казалось, предметами. Еще шаг и практически у моих ног появилась, приблизившаяся на огромной скорости, куча человеческих тел, лежащих на бурого, метров трех в диаметре, пятне, контрастно выделяющегося на фоне всеобщей серости. Их было более десятка, все одетые в одинаковые костюмы, очень похожие на мой. Не рискуя более двигаться назад, я двинулся вперед. Отделяющее меня от тел расстояние, чуть более пяти метров, я преодолел менее чем за три минуты. Приблизившись к ним, я перевернул первого беднягу. Вглядевшись в его искаженное гримасой боли лицо, я сам чуть было не откинул копыта. Рванувшись к остальным телам, я стал переворачивать их один за другим. С каждым новым трупом, мой страх и нарастающее безумие, сковывали тело. Перевернув последнего, я сам рухнул рядом с ним, не то горько заплакав не то дико смеясь. Все мертвые были мне знакомы, мало того все они были... мной. Все тринадцать тел были мной, начиная от костюма и заканчивая лицом, тут было от чего сойти с ума. Разум мой отказался воспринимать окружающий мир, я впал в транс, борясь с восставшими в моем мозгу тринадцатью я.
Я же говорил, не стоило нам идти сюда. Это не важно, главное мы не нашли артефакт. Смею вам возразить, главное здесь, это нехватка продуктов. Нет, нет, и еще раз нет, Вы все забываете, что нам главное выбраться отсюда. А я думаю, главное выжить.
Тринадцать воплощений спорили между собой, прохаживаясь, по своего рода, арене. Истинный я, наблюдал за всеми прениями, со стороны, мысленно соглашаясь, или отрицая, мнения своих двойников. Первый шок от их появления уже прошел, и сознание смерилось с неизбежным существованием тринадцати частей, одного некогда, я. Вскоре из простого наблюдателя, я превратился в активного участника прений. Споря и соглашаясь, вместе мы решали, что же сейчас является для нас главным. Голод и жажда притупились, да и вообще как можно думать о еде, когда решается - стоит ли носить противогаз на ноге или все же стоит надеть его на локоть. Такие вопросы были приоритетными для нас, так как мы в это время должны думать о какой-то еде. Вопросы становились все важнее и важнее с каждой минутой. И вот после вопроса о зубной щетке, настал черед самого главного для меня вопрос. Зачем жить, если хомяки не умеют летать. Эта задачка вызвала бурю эмоций среди моих я. Все кричали, что не справедливо жить, в то время как бедные хомяки не знают прелести полета. Надо положить конец несправедливости. Выкрикивая эти лозунги, воплощения как по команде достали свои автоматы. Все сходились на мнении, что лучше умереть, чем видеть несправедливость. Приставив автоматы к своим подбородкам, они готовились положить конец страданиям животных. Автоматы были готовы к выстрелу, все кроме моего. Я не спешил расставаться с жизнью. Хоть я и понимал, что обязан хомячкам жизнью, но что-то все же останавливало меня. Нет, я не боялся смерти. Просто что-то настораживало меня в моих же воплощениях. Да, они были моими копиями, все как один думают как я, но что-то в них не так. Вот только что?
Заметив мои колебания, двойники как один, уставились на меня, моими глазами. Хором, будто один организм, они просили меня приставить автомат к голове. Я не спешил, уверенность в их реальности, уже не была абсолютной. Они уговаривали меня еще очень долго, рассказывая о важности этого шага. Я сделал шаг назад, они вмиг замолчали, грудь обожгло. Это показалось мне знакомым. Грудь все жгло и жгло, боль становилась не выносимой. И я вдруг понял, что мне показалось странным в воплощениях, понял, откуда это знакомое чувство боли на груди - кристалл. Кристалл стал связующим звеном между не уверенностью и чувством дикой боли. Взглянув на свои воплощения, я еще раз убедился в своей правоте. Все как один они были похожи на меня, но кристалла, под расстегнутыми комбезами, не было не у одного из двойников. Подделки, эта мысль молнией рванулась в мозгу. " Подделки", крикнул я воплощениям. Автоматы их как один уставились на меня, своими черными зрачками. "Подделки", я кричал во все горло, не боясь более двойников. Дернулись все тринадцать автоматов, выплевывая раскаленные пули, свинец огненным дождем рванулся к моей груди, разрывая плоть.
С жутким криком боли, я открыл глаза. Моментально сел, ощупал себя. Вроде все в порядке, по крайней мере, тело мое цело. Вспомнив о воплощениях, оглядел место. Вокруг было пусто, я все также находился на буром пятне, внутри аномалии, только не воплощений, ни их тел не было более рядом со мной. На их месте лежал светящийся шар. Размером он был чуть больше апельсина, и был похож на аномалию, что его породила. В том, что это был артефакт, порожденный этой редкой аномалии, я не сомневался. В баре за периметром, на стене одного из залов, висит фотография "камня", который сумасшедший Рим вынес из, похожей на окружающую меня, пространственной аномалии. Поверхность артефакта переливалась как мыльный пузырь, по ней шли мелкие разводы и волны, будто по воле течения, перемещающиеся на поверхности, по хитрым, похожим на лабиринт, траекториям.
Поместив артефакт в специальный контейнер я, задумался. Освободившись от призраков и обретя артефакт, я не решил главную проблему, выбраться из аномалии. Времени у меня совсем мало, руки и ноги требуют отдыха, живот молит о еде, силы скоро вконец покинут меня.
Решив воспользоваться своей прежней стратегией, я из последних сил, стал шагать задом наперед, намереваясь пройти как можно больше, прежде чем свалиться в изнеможении. Возможно, так мне удастся добраться до края пространственного пузыря.
Я опять ошибся, странная аномалия не собиралась просто так выпускать меня из своего плена. Сколько бы я не брел по серой поверхности, я все время возвращался к бурому пятну, на котором ранее встретил своих двойников. Видимо как все дороги ведут в Рим, так и все здешние тропинки и направления, в конечном счете, приводят к бурому пятну, являющегося, скорее всего, центром аномалии.