Страница 41 из 170
— Вот, сукин ты сын, Эрик. Иди… в качель. — Фурией выскакивает из кабинета, а вместо нее забегает секретарша и начинает голосить по поводу разбитой мебели. А я открываю окно. Надо срочно покурить.
Эшли
А, может, сразу прикуём меня к батарее и заставим штопать носки? Или повяжем кокетливый фартучек с большим бантиком на попе и отправим мужественно покорять непреодолимые борозды ненавистной мне кулинарии? А еще есть вариант — вручить Крошечке наборчик для вышивания крестиком, а еще лучше спицы, и пусть она сидит себе тихонечко в уголочке, помалкивает в тряпочку и вяжет теплые шарфики любимому мужу… А потом сама же и повесится от скуки на этом шарфике… тьфу.
Не, ну а что? По крайней мере, это звучит гораздо логичней, чем постоянное и совершенно бессмысленное удерживание меня во фракции. В особый отряд не пущу… К рейдам и близко не подходи… О разведке вообще забудь… пфф. И Сани, и Трис уже давно ходят на задания, и дети у них родились позже, и никто их не запирает… а я так, значит, наседка одомашненная, домохозяйка… Да вашу ж мать, я что, тупее остальных? Неужели он думает, что Вайро взял меня в особый отряд просто так, за красивые глазки, а не за то, что я этого заслужила своими силами, потом и кровью?
Я же всего лишь родила, а не слегла с какой-то загадочной и неизвестной болезнью! И вообще, я ему сыновей рожала… не, ну, конечно, не только ему… но, но это же не значит, что я должна сидеть на попе ровно хрен знает сколько лет… Время мокрых пеленок и пустышек прошло, Алекс и Вик уже подросли, и иногда могут немножечко побыть с другими детьми в детской, под присмотром воспитателей. Да, я с ума скоро сойду… я же уже все сказки, колыбельные и прочее убаюкивающие, весомые аргументы наизусть выучила… караул!!! И что мне потом делать, если я растеряю сноровку? Усмирять недовольных с помощью сказок? Ага, вот прям вижу, они на меня с оружием, а я им:
«Я Колобок, Колобок,
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон.
Я от дедушки ушел,
Я от бабушки ушел,
И от вас, ублюдки, подавно уйду!»
Да, да, именно, продемонстрирую пару сказочных, смертоносных приемов и убаюкаю всю нечисть волшебной колыбельной. И буду оправдываться перед самыми стойкими недовольными, которые не поддадутся моим чарам, что все мои супер-боевые способности заключаются в разящей наповал силе неумолкающей песни и умением менять подгузники. Ага, вот они со смеху как раз и помрут…
Хотя, логичнее накормить их сгоношенным мною фирменным блюдом, уж чтобы наверняка… мля. Вот дура! Конечно, дура, если стану с вражинами песнями воевать… Ах, так я еще и дура, о как… А чего тогда на такой дуре женился, если хотел умную? Блин, обидно же… еще и наорал… вот сукин сын. «Я мужчина!» — ишь ты… а то я об этом забыла. Это еще что за сексизм и дискриминация по признаку пола? И с каких это времен в Бесстрашии стало распределение по половым признакам? Уж не с тех ли, когда я замуж вышла, а?
И сколько Эрик будет меня еще держать в четырех стенах? Еще лет пять, или пока мальчишки инициацию не пройдут? Бли-и-ин, а если он так и сделает? Ведь может же, вот психанет, заартачится, пойдет на принцип… А вдруг? Ой, как ох*енно… Ну, вот ведь чувствовала правым полупопием, что так и будет, но нет! Мне же давай вот тирана и деспота во всей красе, да еще и с таким упрямым характером! Довольна, да?
Разумеется весь монолог веду исключительно про себя, тут побурчи в голос, сразу мужу донесут. Осталось зареветь и ботиночками затопать, как капризные дети барабанят по полу ножками, требуя мороженного, тонну конфет, машинку или автомат… Мне — вот, автомат, да! Заверните, ну, пожалуйста. А вот хрен… в общем, теперь сиди Крошечка, да учись варить борщ. Мда, ничего себе перспективка… да я же всех отравлю, нафиг.
Злобненько и очень грязненько чертыхаясь себе под нос, я начинаю метаться по тренировочному залу. Во-первых, чтобы спустить пар, а во-вторых, отчаянно пытаясь найти выход из этой ситуации. Грохот, который я создаю, натыкаясь на все возможные тренажеры тут, по моему мнению, должен ввергнуть в панику всю фракцию и зародить в них даже не подозрения, а стойкую уверенность в том, что на нас совершается страшное нападение.
Такс, нужно успокоиться. Я ощущаю себя какой-то декоративной зверушкой запертой в зоопарке, которая способна только размножаться и хлопать ресничками. Так вот как, значит: «В самую муйню влезть и застрять там, а ты лидер, давай, вытаскивай!» Подумаешь… И почему все мои неудачи всегда каким-то волшебным образом притягивают к себе ненужное внимание? А вот когда я умница и молодец, то оценить сразу становится некому!
И вообще, вот чего Эрик так завелся? Ведь, они же сами решили, что нападать на недовольных не собираются, а просто возьмут периметр в кольцо и будут тщательно патрулировать тот район? А если боевых действий не планируется, то почему мне нельзя тоже патрулировать со всеми зону отчуждения? Почему он хочет приставить меня к местному патрулю, у нас что, больше некому подростков гонять, да за пьяными дебоширами присматривать, а?
Вот уж хитренький какой… да за три года, ни одного диверсионного проникновения не было. Какой суицидальный идиот сунется на территорию грозных Бесстрашных с целью погадить? А ничего, что у меня и так ежедневное патрулирование местной территории, только еще с двумя маленькими, шустрыми и пищащими помощничками… то туда с ними сходи, то в парк, то в мячик, то мальчишкам хочется бумажные самолетики и кораблики попускать и прочее, прочее…
И наорал, и удрать теперь не получится… огребу по полной. И отстранить от работы бесстрашной пригрозил… Да, еще и приказом сверху припечатал… Черт подери. Шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству. Прыжки на месте — провокация… Обложили со всех сторон, ой как скверно… А мне и крыть нечем. Вот чего делать-то теперь? Ведь, как бы я к себе не прислушивалась, не могу обнаружить подобного желания, как местное патрулирование… а куда деваться, с лидером не поспоришь. А то, и вправду еще запрет…
Ой-ё, еще как запрет, даже не сомневаюсь. Да и ремень, все еще очень весомый аргумент. Нет уж, я лучше побуду примерной и послушной девочкой… чуть-чуть, пока Эрик не успокоится и не убедится в моей готовности. А куда деваться-то? Против моего, хоть и любимого, но все-таки диктатора и сатрапа напрямую не попрешь, никак. Да знаю я, что он волнуется, переживает. Хочет отгородить от опасности. Нежность кипятком вскипает в груди. Сердце колотится, пригоняя краску к лицу. Хороший мой… И я боюсь за него, беспокоюсь, ведь с ним, как на вулкане… Эрик же обязательно влезет в самое пекло, как всегда, но я же не стремлюсь запереть его на засов… Не удержишь ты его на месте, не выйдет, характер у него… такой… Ну, ведь за это и люблю!
Нет, и что это за херня была? Когда это я ноги об него вытирала? Не было такого! Чего это на него нашло? Это что же получается, если жена с мужем не согласна, то это они просто спорят. А если жена с лидером-мужем не согласна, то всё — тотальный подрыв авторитета? Ну… не знаю, ну вашу мать, теперь еще и виноватой себя чувствую. Самобичевания порываются обрушиться на мою голову подобно тропическому ливню.
Да, черт возьми, а разозлился-то как… Брови свел, насупился, ноздри раздул, желваки по скулам ходуном прокатывали, а уж глаза-то… две холодные, мерцающие ледышки, блин. Ну, вот, чего так злиться-то? Опять разругались… Да в первый раз, что ли? Нужно идти мириться… и разобраться в причине дурного настроения. Ладно, чего уж там, не раздувать же из мухи слона… Местное патрулирование так местное патрулирование, вот сейчас как раз и малышню выгуляю, вымотаю как следует, затем закрепим крепкий сон сказками и плясками, а потом и мириться пойду…
* *
Музыка — Evanescence «October»
День не просто проходит, а просто-таки пролетает. Во всяком случае, для носящейся с высунутым языком мамочки за шкодливой детворой. И когда мои самые любимые неугомонные моторчики мирно сопят по своим кроватям, я ощущаю себя ликующе-блаженно и тихонечко выскальзываю за дверь.