Страница 165 из 170
«Привет Ирэн… Ты уж выслушай его…», «Наш кореш…», «а ну пошли нахрен, придурки… моя малышка Банни…»
Она гладит стекло монитора, Господи, как же непросто видеть его сейчас, еще живого, а теперь такого далекого. «…Я люблю тебя, Ирэн. Очень сильно люблю. И хоть мы сейчас не вместе…»
Любимый мой, ну как же так. Мне так жаль, я не уберегла тебя… Прости, прости, я отвлеклась. На нашего малыша, а ты про него даже и не узнаешь. Если бы ты только знал, как я хочу быть с тобой, разделить с тобой радость рождения нашего сына, увидеть, как ты обрадуешься новости и станешь растрепливать свои волосы, пряча довольную улыбку. Как бы мне хотелось, еще только один разочек ощутить твой поцелуй на губах, услышать твой низкий голос, вдохнуть запах, который я так люблю. Но это невозможно, и мне так жаль, мой хороший. Какой ты… красивый, Диего. Замечательный, самый лучший. Я так люблю тебя, всегда буду любить. Ты спас меня, вытащил из болота в которое я сама себя загнала, вернул к жизни. Спасибо тебе, ты оставил в этой жизни самое главное, любимый. Я клянусь тебе, мы тебя будем помнить и очень-очень сильно любить.
Диего по ту сторону монитора целует свои пальцы и прислоняет их к стеклу, посылая ей поцелуй. Ее подрагивающие пальцы прикоснулись к его в ответ и на секунду, на одну лишь самую незначительную долю, ей показалось что он тут рядом, будто вздохнул и его дыхание чуть задержалось в ее волосах. Ты будешь жить вечно, Диего Эстевис. В моем сердце. И в нашем сыне.
_____ Эпилог _____
Восемь лет спустя.
— Мама, а куда мы идем?
— Ты прекрасно знаешь куда мы идем, Диего, — улыбается Ирэн, лукаво поглядывая на сына, — ты знаешь эту дорогу наизусть.
— Знаю, просто мне нравится, когда ты мне это говоришь! — с детской непосредственностью отвечает ей сын.
— Мы идем к папе. И к тете Марлин.
— Ура!!! И она даст мне шоколадный маффин и плитку. И я увижу папочку! Мам, ты только… обещай, что не будешь опять плакать!
— Не могу, сыночек. Я очень скучаю по папе. Но обещаю, что буду плакать только от радости, что мы его навестили.
Этот ритуал посещения Бесстрашия живет в их семье с тех самых пор, как к Ирэн пришла Марлин и отвела ее в мемориальный зал Бесстрашия. Сказала, что Ирэн как никто достойна того, чтобы проститься с тем, кто был ей так дорог. Теперь перед Ирэн Фернан и Диего Эстевисом открыты двери штаб-квартиры Бесстрашия всегда. Ирэн очень нравится, и она гордится тем, что ее сын с рождения ощутил влажный воздух Ямы, его первые шаги были по песочному полу тренажерного зала. И несмотря на то что они живут в Эрудиции, Ирэн не сомневалась, ее сын — настоящий бесстрашный.
Каждый день заглядывая в глаза своего ребенка, она видела там своего любимого. И от этого щемящее чувство наполняло ее, ведь они вместе дали жизнь этому прекрасному мальчику, а удовольствие его растить выпало только ей. Но она очень, вот просто бесконечно благодарна, за то, что в ее жизни был такой человек — Диего Эстевис. И что его сын — просто копия своего отца, хоть она ничего не сделала для этого. Даже Марлин удивлялась, как они похожи с Диего, а уж, когда мальчишка начал лопотать, так, вообще, превратился во всеобщего любимчика.
— Мама, а Алекс приехал?
— А зачем тебе Алекс? Небось соскучился по Рикки?
— И ничего я не соскучился… Она дерется!
— Так ты первый начинаешь! Сначала вяжешься к ей, а когда получаешь в лоб, насупливаешься.
— А чего еще делать? Сдачи ей нельзя давать… — обиженно тянет мальчик, —, а последний раз, вообще, ни за что получил…
— Да, вот интересно, за что же это «ни за что»? — с трудом сдерживая смех, спрашивает Ирэн.
— Да так, — Диего явно хочет перевести разговор на другую тему.
— Нет уж дорогой, раз начал, договаривай. Будь последовательным, ведь ты у меня мужчина!
— Я всего лишь пытался… ее поцеловать. — Отчаянно краснея, проговаривает мальчик почти по слогам.
— Поцеловать? — удивленно переспрашивает Ирэн.
— Ну да, она мне показалась такая красивая, и я подумал, почему бы ее не поцеловать. Алекс всегда целует свою тетю Лекси, почему мне нельзя поцеловать Рикки?
— Потому что тетя Лекси жена Алекса. Потому он ее и целует.
— А если бы Лекси не была женой, он бы ее не целовал?
— Вообще-то, целуются только взрослые, чтоб ты знал, Диего.
— А Дейви целует Аманду. Правда, только в щечку.
— А ты что же, не в щечку Рикки целовал?
— Нет. В щечку это для слабаков. Я хотел ее как настоящий мужчина поцеловать. Но она не далась.
— Вот что, сынок, — Ирэн присела перед ним на корточки и заглянула в совершенно серьезные глаза, — давай с тобой договоримся, что все попытки поцеловать девушку без ее согласия мы оставляем раз и навсегда. И вообще все попытки поцелуев оставляем до того момента, пока ты не станешь большой.
— Но ведь ты говоришь, что я уже большой!
— Для того чтобы завязывать ботинки да. Для поцелуев – нет.
— Всегда так, — насупился Диего и опять напомнил Ирэн любимого. И так каждый раз. Не по годам развитый мальчик, и вот вам, пожалуйста, в щечку ему не нравится…
— Сыночек, всему свое время. Вот увидишь, девочки с возрастом становятся гораздо сговорчивее.
— Ну ладно, тебе виднее, — пожал плечиками мальчик и запрыгал вокруг матери в прежнем режиме.
В Яме и правда обнаружился Алекс, сидящий на корточках перед Эрикой.
— Слушай. Посиди в детской, недолго совсем. — доверительно уговаривает свою дочь этот большой и сильный бесстрашный. — Будь послушной. Если обещаешь не шалить, вечером возьму тебя с собой кататься на поезде, ладно?
Девочка что-то шепчет ему в ответ и бросается отцу на шею.
— Ты самый-самый лучший папочка!!! — выполнив ритуал, она отпихнулась от отца ладошками. Заметив Диего, она кокетливо улыбнулась, вздернула подбородок и побежала в детскую, зная, что скоро он туда явится. И вот тогда-то… можно будет, наконец, показать ему, кто тут хозяин.
— Алекс, — окликает бесстрашного Ирэн, и он поворачивается к ним. Лицо его озаряет самая искренняя улыбка.
— Ну ничего себе, кто это к нам пришел! Мой самый лучший друг, Диего! — Алекс на полном серьезе протягивает мальчику руку и крепко ее пожимает, — скажу тебе так, парень, твое рукопожатие с каждым разом все крепче. Растешь! — и он хлопает мальчика по плечу.
Диего не скрывает удовольствия, в Бесстрашии он чувствует себя как дома. Все здесь ему нравится, и место, и река, и пропасть. А больше всего ему нравятся эти люди, он чувствует, что они ему не чужие.
— Пойдешь сегодня с нами на тренировку? — также серьезно спрашивает мальчика бесстрашный.
— Еще бы! А что сегодня? Ринги или стрельба?
— Ринги. А потом стрельба. Так и быть!
— Алекс, мы хотели бы сходить…
— Да, пойдем, я с вами.
Каждый раз попадая в мемориальный зал и находя табличку с изображением любимого, Ирэн никак не может научиться не плакать. У нее много его фотографий и изображений, Марлин отдала ей некоторые вещи Диего и бывает так, когда особенно тоскливо она просто зарывается в его кожанку и дышит его запахом, который все еще присутствует, хотя мужчины давно уже нет. Ирэн очень боится, что ее сынишка будет чувствовать, будто он какая-то замена, а это вовсе не так. Глядя на него, она каждый раз благодарит всевышнего, что Диего оставил свое продолжение, но мальчик должен вырасти тем, кем ему суждено быть, должен прожить свою жизнь.
— Капрал Диего Эстевис, — вытянувшись в струнку, прочитал на табличке мальчик. — Мама, а капрал — это высокое звание?
— Да, Диего, — серьезно отвечает Алекс, — для того возраста, в котором вступил в звание твой отец, это очень почетно. Ты можешь им гордиться!
— О, я очень им горжусь! — пылко отвечает Диего и поворачивается обратно к изображению отца в боевой форме, — я хочу быть как он!
Ирэн не может сдержать улыбки. Она любит, так сильно любит их обоих. Диего погиб, но он продолжает жить в их сердцах, в гордости его сына, в их любви.
— Пойдем, Диего. Тебя Рикки ждет в детских, — протягивает Ирэн руку сыну, — мы обязательно придем сюда снова.