Страница 158 из 170
Кристина сошлась с Виком, они теперь как два неразлучных голубка… А я скучаю по тебе. Очень. И очень-очень жду. Твоя грустная, тоскующая по тебе Банни.
Письмо 245. Диего.
Все обошлось, моя девочка. Алекс… мы все там, в той деревне оставили часть своей души, а вот Алекс еще и подставился под автомат. Говорили ему, сиди смирно! Хотя… тут не угадаешь, только интуиция нашего командира и дисциплина спасла остальных. Жалко, что Матиаса вызвали в Яму, Мата Алекс послушал бы, а так… Он хотел детей спасти, а вышло… то что вышло. Мальки погибли, а Алекс ранен. Всю дорогу до госпиталя, блажил, что лучше бы он умер там, вместе с ними, и я его понимаю. Это на всю жизнь ему урок, хоть мы и поддерживаем его как можем. Он сам себя наказал, хоть и действовал как бесстрашный.
Я чувствую твою поддержку, Банни, я ощущаю тебя рядом, вот только жалею, что не могу дотронуться до тебя. Дело к инициации, мы по-любому скоро возвращаемся, лидеру все молодые нужны, в этом году мы будем курировать неофитов. Во всяком случае ходят такие слухи. И да, ты неплохо осведомлена, моя хитрюга, свела знакомство с девицами… В первый день инициации будет объявлено военное положение, и от этого нам всем будет несладко. Хорошо одно, мы возвращаемся, и теперь это уже точно. А даже если что-то нас будет задерживать, я вполне заработал себе отпуск, и мы все-таки встретимся с тобой, моя маленькая глупышка Банни.
Ты все это время была со мной, я ощущал тебя рядом. Как это оказалось неоценимо, когда ты знаешь, что кому-то нужен. Я не смог пережить бы все это кошмарное время, если бы не думал о тебе, Ирэн. Еще тогда, когда ты стояла рядом с моей сестрой, уже тогда я почувствовал в тебе какую-то особую веру, и она берегла меня все это время. И я думаю, что будет беречь и впредь. Я много думал на периметре, среди грязи, палаток, комаров и ужасов наших вылазок, только твой образ и твоя фотография были моей путеводной звездой. Ты только дождись меня. Все можно пережить, если ты веришь, и нет никаких ужасов, если ты знаешь, куда возвращаться.
Да, у нас впереди война. И… всякое на ней может случиться. Но я точно знаю, со мной все будет хорошо, потому что у меня есть ты. Мне никогда не передать словами, как это важно для меня. Ни одна другая девушка не стала бы писать мне письма в течение года только лишь после одного поцелуя. Ты буквально спасла меня, и что бы там ты ни говорила, ты замечательная, Банни. Скоро. Скоро я буду рядом, Ирэн. Твой Диего.
_____ Глава 6 _____
— Ирэн, я очень обижусь если ты не пойдешь! Это все-таки мой день рождения, и ты меня даже не поздравишь? — надувая губы, выговаривала ей Зои, а Ирэн понятия не имела, что ей делать. Зои поздравить надо, конечно, но вот эти все вечеринки бесстрашных... На них слишком шумно, суетно хоть и весело. — Да брось, это будет в Эрудиции, никто не потащит тебя в Яму. Да и сейчас не разрешат в Яме день рождения справлять, ведь инициация скоро. А лидер обещал объявить военное положение в первый день инициации, так что...
— Ну что ты, Зои, я, конечно, приду, это я так... Можно вывести девушку из отречения, но нельзя вывести отречение из девушки ©... Ты же знаешь!
— Ну и чего ты выдумываешь все! — возмутилась бесстрашная. — Ты в Отречении жила всего двенадцать лет, а первые шесть лет жизни, пока Отречение не было восстановлено, прожила в Искренности, так что не надо про свой врожденный альтруизм тут бубнить. Все это только отговорки. Вот ты что наденешь на мой праздник?
— Ну, конечно, что-то такое, чтобы тебя затмить, ведь только так и надо поступать с подругами!
— А говоришь, что отреченная. Язык у тебя, как у урожденной искренней!
— Это моей сестре спасибо. Зато в Дружелюбии она стала... дружелюбнее.
— Да уж, — глубоко и скептически вздохнула Зои, — если хочешь стать овощем...
— ...Тебе прямой путь в Дружелюбие! — хором закончили девушки и захихикали.
— Ладно, но наряд я тебе подберу сама, иначе ты опять выберешь какие-нибудь серые тряпки. Сколько отреченную ни одевай, она все равно наденет что-нибудь серое. Давай так, это будет сюрприз, а пока — кыш-кыш из клиники, тебе еще перед праздником надо себя в порядок привести!
* *
— Зои!!! Что мне тут делать!!! — перекрикивая долбящую музыку, льющуюся из колонок, вопрошала Ирэн у бесстрашной.
— Посиди у стойки!!! Я сейчас гостей встречу и приду к тебе!!!
— На меня все пялятся!!! Зачем ты мне дала такой... обтягивающий наряд?! Мне неудобно!!!
— Зато красиво!!! Жди меня, и я вернусь!!! — крикнула ей Зои и растворилась в толпе.
Ирэн было не по себе. Да, она уже участвовала в таких вечеринках, но у нее быстро начинала болеть голова от шума и мельтешения людей. Пить тогда она так и не научилась, после первого же коктейля ее сильно развезло и девчонкам пришлось оттаскивать ее в комнату. После этого только сок и никакого алкоголя. Девушка попыталась залезть на барный стул, но обтягивающие темные штаны казалось, вот-вот лопнут, и блузку все время приходилось поправлять на груди... Она взяла сок не потому, что хотела пить, а только для того, чтобы занять руки. Зои конечно, пока не натрындится со всеми, фигушки подойдет, так что придется сидеть тут и наблюдать за праздником со стороны. Девчонки вытаскивали ее на танцпол, бывало, но Ирэн так и не научилась двигаться под их сумасшедшую музыку, и веселья от дрыганья никакого не испытывала.
— Девушка, разрешите вас угостить! — окликнул ее кто-то и Ирэн обернулась на голос. В баре звук колонок не так слышен и можно было нормально разговаривать.
— Спасибо большое, но я не пью, — вежливо ответила она какому-то эрудиту, ожидая, что он сейчас отойдет и не будет донимать ее разговорами. Девушка уже привыкла к некоей беспардонности бесстрашных, и, бывало, что благодарные пациенты подкатывали к ней, но она была непреклонна. Зои всегда, когда Ирэн давала отворот очередному накачанному красавчику, закатывала глаза и говорила, что она помрет в девках, хоть и знала о ее «почтовом романе».
За этот год переписки с Диего, которая началась, как просто обмен сообщениями, а переросла в перекличку душ, она так много узнала о нем, о Бесстрашии, о войне, будто все это время провела с ним там, сначала у стены, потом на полигоне, потом на периметре. Вся боль, все сомнения и тревоги, все радости и печали, все, что составляет цепочку жизни, она ощутила и изведала. Диего стал для нее... что-то вроде воображаемого друга, с которым она разговаривала не только по почте, но и даже просто перед сном или когда задумывалась о чем-то. Он стал ей близким человеком... вот только она не сказала ему об этом, ни разу не написала о своих истинных чувствах. Она улыбалась и плакала, читая его письма, ей тоже, как и ему, было важно получить любую весточку, пусть даже одну строчку, но от него. Подружки этого не понимали. Они просто пожимали плечами и посмеивались над ней. Кристина еще как-то ее понимала, ведь она тоже влюблена, а вот Зои не упускала случая ее поддеть.
— Жаль, а я хотел вас угостить, — не отставал от нее эрудит. — Может, красивая бесстрашная скажет, как ее зовут? — спросил он, а Ирэн не сразу поняла о ком речь. Она уже открыла рот, чтобы спросить «какую бесстрашную?» — когда увидела в отражении зеркальной стены барной стойки... его.
Девушке скачала подумалось, что это не может быть правдой, ведь она так часто и много думает о нем. Ирэн уставилась на отражение Диего, не в силах обернуться и увидеть, что она, возможно, обозналась. И только спустя несколько секунд она, резко повернувшись, убедилась — да, это он.
Диего, как только узнал, что вся молодежь сегодня собирается в баре в честь дня рождения одной из обучающихся в Эрудиции бесстрашных, немедленно пошел туда. Во всяком случае там он сможет узнать, где Ирэн, потому что самым сильным желанием с тех пор, как он прибыл сегодня утром в Яму было увидеть, наконец, ее, мисс Фернан. Он остановился в дверях и стал выискивать во всполохах мелькающего света знакомые лица, но как назло не находил. Алекс, как только более или менее оправился, сам уехал на периметр, в какую-то глушь, и сказал, что останется там до самой инициации, ему надо все осмыслить. Вместе с ним отправился и Кевин, а Диего остался во фракции. Желание увидеть девушку, о которой он думал все это время, просто зашкаливало, но он никак не мог ее найти в этой толпе.