Страница 152 из 170
— На самом деле я пришел поблагодарить тебя за сестру… Она почти оправилась и передает тебе привет!
— Она выжила? Слава богу, — она молитвенно сложила руки и груди и прикрыла глаза, — мне всегда так тепло, когда пациенты выживают, особенно бесстрашные. Вас так много погибает, мне больно смотреть на это…
— И я пришел отдать тебе… вот, твою вещь! — Диего протянул ей браслет, но девушка, замявшись, не спешила его брать. Она непроизвольно прикрыла рот ладошкой, будто чего-то испугалась и Диего заметил на ее запястье точно такой же браслет. — Подожди, но… откуда тогда этот?
— Я думала, что потеряла его. Мой отец не простил бы меня и я… заказала другой. — по ее щекам потели слезы и она отвернулась, — Диего, зачем ты пришел? Я только-только стала нормально жить…
— И что сделал бы твой отец, узнай он, что ты браслет потеряла?
Девушка обхватила руками плечи и попыталась подавить глубокий, судорожный вздох.
— Зачем тебе знать? Зачем тебе вообще надо было приходить? Зачем, Диего, ответь мне! — с каждым словом, в голосе ее было все больше крика отчаяния, горечи, слез. Она подскочила к нему и толкнула его ладошками в грудь. — Уходи, слышишь? Ты только… все усложняешь!
— Отчего ты прогоняешь меня, даже не дав возможности отблагодарить за спасение моей сестры? Разве это добродетельно? — Сказать, что Диего удивился, значит просто ничего не сказать. Она пошла с ним, а теперь гонит… Эта девица сплошное ходячее противоречие.
— Мне не требуется благодарность. Я делаю это, потому что не могу по-другому. Потому что я умею. Что бы ты ни предложил мне в знак благодарности, мне все нельзя. Спасибо тебе, что принес мне его… Этот браслет носила еще моя мать и мне он очень дорог. И прости, что пришлось посвятить тебя в мой обман, я… совсем запуталась…
— Почему ты так боишься отца, что не могла сказать ему о потере? Это с каждым может случиться!
— Ты не понимаешь… Они только повод ищут, чтобы… выгнать меня! Отец и его жена, они уже выпроводили Лайру в Дружелюбие и ждут от меня того же… А я… мне страшно в чужой фракции, там все не мое! Я ничего не знаю…
— А знаешь, у меня есть идея. Ты отпросилась у отца на час, так ведь? Хочешь, прокатимся на поезде? Ты когда-нибудь каталась на поезде, Ирэн?
— Нет, я не каталась. — она вытерла лицо ладошкой, но все также не смотрит на парня. — Это страшно и… безрассудно.
— А вот мне кажется, что немного безрассудства тебе как раз сейчас не хватает, Банни. Пошли, тут недалеко поезд как раз замедляется, мы прокатимся и заодно ты мне расскажешь, откуда знаешь, как меня зовут. Я что-то не припомню, чтобы я тебе представлялся.
Диего протянул ей свою руку, но девушка обошла его и пошла вперед, закатив глаза и фыркнув. Бесстрашный пожал плечами и отправился вслед за ней, к станции. В этом месте станция, поезд останавливается и можно спокойно войти в вагон, но Диего объяснил Ирэн, что запрыгивать, это нереально круто, и стал уговаривать ее запрыгнуть вместе с ним.
— Не бойся, это всего лишь поезд. Ты только беги, а я тебя подхвачу!
— Я и бегать-то не умею…
— Это ничего страшного, я успею, соглашайся!
Поезд трогается от станции и Диего легко запрыгивает на ступеньку вагона, открывая кнопкой дверь. Ирэн старается бежать, что есть мочи, но она безнадежно отстает, а поезд набирает скорость.
— Давай, Ирэн! У тебя все получится!!! — подбадривает ее бесстрашный, а она мечтает только о том, чтобы не подвернуть ногу и не споткнуться. Ноги очень быстро устали, а грудь сдавило от нехватки воздуха и закололо в боку. Нет, это все не для меня, думала девушка, когда ощутила… как крепкая ручища обхватывает поперек туловища и сильно прижимает к огромной вздымающейся груди. Она уставилась на парня во все глаза, а он усмехнулся. — Ну вот, видишь? И ничего страшного!
Ирэн совсем растерялась. Никогда в ее жизни парень не оказывался в такой непосредственной близости от нее, и она… совсем растворилась в его внимательном, слегка насмешливом взгляде. Ладошки непроизвольно легли на его плечи и только теперь она почувствовала всю его мужественность, такую откровенную, что ее это смутило невероятно. Конечно, он занимал ее мысли, и даже чаще, чем она могла предполагать или позволить себе. Он не для нее, это понятно совершенно любому, и мысли такие допускать было бы глупо. Но сейчас, когда она ощутила его объятия… Ей очень захотелось, чтобы…они не прекращались.
— Заползай в вагон, Банни, мы скоро въезжаем на мост, да и неудобно так! — Диего протолкнул ее внутрь состава, удивляясь всему, что сейчас произошло. Когда он принялся уговаривать ее запрыгнуть в поезд, он сам не ожидал, что она согласится. Он думал прокатиться немного и спрыгнуть, но Ирэн неожиданно приняла его предложение и вот он обжимает девицу и ей явно это нравится. Ну надо же…
Оказавшись в вагоне, Ирэн не сразу смогла восстановить равновесие и чуть было не грохнулась, если бы те же сильные руки, что запихнули ее сюда, не поддержали бы за локоть.
— Осторожнее, ты лучше не стой, а садись, иначе завалишься! Так, откуда ты знаешь мое имя?
— Пффф, то же мне тайна, покрытая мраком! Твой дружок Алекс все время орет, как потерпевший, много раз называл тебя по имени…
— Неа, не получается. Мы с тобой не так часто виделись и Алекс нас, своих корешей, называет братьями. Так откуда?
— Почему это так важно?
— Ты интересовалась мной, но почему-то боишься это признать. Я прав? — девица посмотрела на противоположную стену вагона и закатила глаза.
— Ну спросила я у твоего Алекса, как тебя зовут, отчего это имеет какое-то значение? — девушка, продолжая обнимать себя за плечи, прошла вглубь вагона и села, прислонившись к стене, — мне иногда кажется, что я непрерывно лгу, всем подряд и это уже вошло у меня в привычку.
— А почему? — спрашивает Диего, присаживаясь рядом с ней, — у тебя есть какие-то на это причины, или ты просто так, из любви к искусству?
— Нет, мне не нравится обманывать, но иногда… у меня просто не остается другого выхода… — она прислонилась головой к стене и повернулась лицом к Диего. Улыбка получилась грустной и какой-то щемящей.
— Выход есть всегда, просто предлагаемые варианты могут быть неудобными. Тебя бьет отец? — в лоб спросил он, а девушка вся вскинулась.
— С чего ты это взял? У нас хорошая семья, и я в ней счастлива!
— И именно поэтому у тебя слезы на глазах? От счастья?
— Что ты делаешь, Диего? Что ты от меня хочешь? Чтобы я перед тобой душу вывернула? А зачем? Чего ты хочешь добиться? — она вскочила, он поезд мотнуло, и она снова села, — это ничего не изменит. Ты останешься в своей фракции, я останусь в своей и эта информация, которую ты пытаешься из меня вытащить, будет совершенно бесполезна для тебя! Потрать лучше свое время на какую-нибудь другую девицу, у которой меньше проблем!!!
— Но я сейчас хочу тратить время на тебя, Ирэн. Если хочешь, в знак благодарности, что ты потратила на меня свое. И на мою сестру. Если бы не ты, она бы умерла, медики даже не хотели ее осматривать, думая, что она не жилец. А ты обратила внимание, и я не могу тебя не отблагодарить. Поэтому скажи мне, почему тебе так больно говорить о своей семье?
Девушка спрятала лицо в ладошках и замерла так, отрицательно качая головой. Сквозь пальцы у нее просочились слезы, но бесстрашный ее не торопит. Ему вдруг показалось очень важным, чтобы она ему все рассказала. Что он будет делать потом, он не очень четко понимал. Ну вот откроет она ему душу, расскажет о своих проблемах и что? Он похлопает ее по плечу и скажет, нельзя сдаваться, только вперед, и они разойдутся восвояси… Зачем он вообще вовсе это полез…
— Вот ты сейчас сидишь и думаешь, зачем ты возишься со мной, когда мог бы весело проводить время со своими друзьями… А мне… У меня ведь, кроме отца и сестры никого нет. В Отречении не принято дружить, мы просто общаемся, чаще всего на общие темы. Не найти себе друга по интересам, не пошептаться с подружкой на всякие… там темы. Мы живем как монашки, непрерывно помогая, спасая, милосердствуя даже там, где в этом нет необходимости…