Страница 111 из 170
Воспоминания захлестнули. Я вспомнила первый месяц инициации, свои граффити у командира на спине, Лекс, живущую отдельно от нас почти целый месяц… Хорошо, что все закончилось и мы теперь все вместе. Вот только… Как жаль, что я раньше не знала тебя, Матиас. Сколько времени мы потеряли…
Смотрю на него и не могу наглядеться. Чуть пробивающаяся щетина… Лицо загорелось от воспоминаний, как он трется своей колючей щекой о мою кожу, тянется поцеловать… В животе скрутилась сладкая истома, рука совершенно непроизвольно потянулась… и провела пальчиком по его скуле. Широкой, мощной, как и весь он сам. Правду девчонки говорили, за ним как за стеной. Во всяком случае, пока он этого хочет.
Задумавшись опять о перспективах, не заметила, как мой палец, живя своей жизнью, ведет нежную дорожку дальше, по шее, а я провожаю его взглядом. Матиас не расцвечивает себя наколками, у него только странная татуировка на спине, знаки фракций и какие-то надписи. Надо будет спросить у него, что они значат. Я, как и все, набила знак Бесстрашия на плече, орнамент на руке, а, может, надписи надо? Может, они помогают как-то?
Глубокий вдох широкой грудины вывел меня из задумчивости. Подняв глаза, я вижу, Матиас проснулся и смотрит на меня так, что я немного зависла. Да, хотя что это я, впала в полный ступор. Губы его чуть дрогнули в полуулыбке, а раскачанная ручища одним движением притянула к себе и вжала в горячее, крупное и уже такое знакомое тело. Полотенце от рывка сдвинулось, Мат опускает глаза и я чувствую, как он медленно втягивает носом воздух, прожигая взглядом мою грудь. От резко охватившей меня похоти соски бессовестно стянутые в тугие горошины, беззастенчиво и призывно выпирают, манят, влекут. Я знаю, как ему нравится на меня смотреть, как его это заводит, распаляет… Очень хочется почувствовать обнаженной грудью его тело и я тяну его футболку вверх, но Мат порывисто садится и стаскивает ненужный предмет одежды, отбрасывая его в сторону. Повалившись на спальник, он прижимает меня к своей уже оголенной груди, и все мысли, что, наверное, до этого были просто растворились в ослепляющем желании.
Мат впивается в мои губы, а я прохожусь руками по его плечам, груди, чувствую перенапряженные мышцы. Мое тело будто погрузилось в желе от страсти и я совершенно ничерта не соображаю. Он отрывается от меня, смотрит немного безумно, да и я сейчас не лучше. Рука его, блуждая по моему обнаженному телу, оглаживает ягодицу, а губы, переместившись на щеку, тянутся к мочке, нежно ее прикусывая, заставляя меня задыхаться… Тело откровенно выгибается, еще теснее вдавливаясь в любимого, он, на секунду откинув голову назад, пытаясь справиться с дыханием ушедшем в окончательную дезорганизацию, грубо, почти до боли, прижимает меня к своим бедрам, давая почувствовать свою жажду. Блин, как бы хотелось сейчас чтобы тут не было никого, чтобы можно было полностью обнажиться, постонать, покричать от удовольствия. Полюбоваться на прекрасное тело Матиаса, такое совершенное, невозможно потрясающее… Но я только хрипло выдыхаю, стараясь вести себя потише, и пальчиками, ловко отщелкиваю застежку его ремня…
— Дани… Ччччерт, ах, черт… — сквозь зубы выцеживает парень, пока я расстегиваю пуговицу на его ширинке и нетерпеливо, рывком дергаю молнию вниз. Закрывая своим телом его от всех, кому может приспичить во внеурочное время нарушить наше мнимое уединение, наглаживаю его возбужденный орган, постанывая от вожделения. Конечно, если сейчас кто-то проснется, секретом наше занятие не будет, но мне вот совершенно на все плевать. Я чувствую, как долбится в грудине его сердце, ускоряя ритм и не давая ему нормально дышать. Губы Матиаса приоткрыты, но он лишь сжимает зубы, чтобы не стонать в голос. Часто-часто выдыхает с присвистом и снова вбирает воздух в легкие, которого так не хватает. Глаза прикрыты веками, но я знаю, что он посматривает меня из-под полуопущенных ресниц, ему нравится наблюдать за мной. Моя ладошка сжимает разгоряченный член, такой восхитительно твердый, двигается вверх-вниз, доставляя любимому удовольствие, то прикрывая головку, то обнажая ее, прикасаясь ею к моему оголенному животу. Кто наблюдал за желанным мужчиной в таком состоянии, кто чувствовал весь эротизм этого момента, сможет меня понять, как мне хотелось кончить, здесь и сейчас, любой ценой.
А мои движения все ускоряются, член парня каменеет… и он изливается, пульсируя, под сдавленный стон моего любимого бесстрашного.
— Чччерт, что ж ты делаешь со мной, а? — глухо задает риторический вопрос Матиас, прижимая меня к себе, —, а ну-ка, иди сюда, сейчас же, бесстыжая, — жарко шепчет он, сжимая в очередной раз ягодицу до синяков, распаляя меня еще больше. Сначала легонько, почти невесомо, а потом все сильнее и чувственнее, он присасывает мои губы, оглаживая обнаженную спину и спускаясь вся ниже. Боже, господи, мое тело невольно извивается под его ласками, подается вперед, елозя по нему… Бесцеремонно закидываю ногу ему на бедро, открываясь для него полностью. Ну же, солнышко, давай… Мне так нужно…
Длинные, ловкие пальцы проникают в меня, утопая в смазке, и я не могу сдержать стона. Мат бессовестно зажимает мне рот ладонью, такой широкой, горячей, немного мозолистой, пахнущей костром, немного фруктовым мылом и чуть влажной. А я нахально целую ее, проводя языком по пальцам, вбирая в себя ее восхитительный, опьяняющий запах, не отрывая взора от него, все больше распахивая глаза, чтобы он видел все, до последней искорки, сжигающее меня пламя. Взгляд парня дуреет, а то, что его рука, его опытные манипуляции делают со мной внизу, это просто… Он поигрывает слегка с клитором, обводя его по окружности, чуть нажимая, перемежая эти действия с проникновениями, сначала неглубокими, а потом все глубже, сильнее… Его пальцы не гасят мой внутренний пожар, а, наоборот, только больше распаляют его. Кровь еще больше приливает к половым губкам, я чувствую, что я уже на грани, уже вот-вот… Темные омуты его глаз, в которых плещется неприкрытая страсть, возбуждают сильнее самых откровенных ласк. Меня трясет всю, я уже ничего не соображаю, я, кажется, стонала в голос, а Мат нашептывал мне что-то успокаивающее… Да какое там! Я только неистовее двигаю бедрами, глубже насаживаясь на его руку, хрипло дыша, хватаю воздух ртом, при этом из меня вырываются какие-то нечленораздельные звуки. Расцарапав ему спину и уткнувшись в шею, и даже, вроде бы, укусив сильнее чем хотелось, я испытала такой долгий и бурный оргазм, что все тело буквально колотило…
Я повалилась на спальник, озадаченно прислушиваясь, а Матиас целует меня, шепотом тихонечко приговаривая…
— Вот так, моя девочка, моя громкая, страстная негодница… Какая же ты умничка, что пришла ко мне, я так тебя хотел, так ждал, моя маленькая проказница… Вот только мы, наверное, всю палатку перебудили, — и тут только я слышу возню повсюду… Вот же блин, как неудобно, черт. Я невесомо целую его, а он гладит пальцами мое лицо. — Дани, ты неотразима, ты знаешь? — Я только усмехаюсь в ответ. Да уж, нашел само совершенство… Когда же ему уже надоест это все? Главное, не верить в сказку и тогда потом не будет так больно. — Останься со мной сейчас, не уходи на свой спальник…
— А что мы утром скажем? Что это я так во сне ворочаюсь?
— Поверь мне, никто ничего не спросит. Даже если заметят, не обратят внимания, это обычное дело тут…
— Значит, ты уже делал так с кем-то?
Мат только смеется и притягивает меня к себе.
— Ах ты, девочка ревнивая. А если и делал, то что? Сразу надуешься?
— Я не из тех, кто дуется. Я бывший эрудит, я лишь анализирую. Раз делал и теперь ты не с ней, значит, и я рядом с тобой ненадолго…
— А если я тебе скажу, что все девушки сами меня бросают?
— Что, не выдерживают конкуренции друг с другом, — он смеется опять, да что я смешного сказала-то?
— Нет, просто я еще не встречал таких как ты, все больше самодовольные, слащавые курицы мне попадались…
— Слушайте, угомонитесь, пожалуйста, — раздается откуда-то слева, — устроили тут…