Страница 107 из 170
Вайро, как ни странно, уснул мгновенно, как только принял горизонтальное положение, прямо в одежде., видимо сказались усталость и нервозность последних суток. Сколько он проспал, неизвестно, разбудил его скрип открывающейся двери и сквозняк по ногам. Он решил проверить, на всякий случай, кто шарится ночью по коридору, не исключено, что их все-таки выследили недовольные. Но первое, что он увидел в коридоре, это свою жену, пристроившуюся покурить на балконе. Командир встал, как вкопанный, не в силах оторвать от нее взгляда и совершенно не представлял, что делать дальше. Он смотрел на свою жену, в одном топике и трусиках, опирающуюся на перила лоджии, утыкающуюся лбом в маленькую ладошку и понимал, что за близость с этой женщиной, он готов отдать сейчас что угодно. Душу. Жизнь. Хочешь? На! Что же он натворил, почему за эти два года он не нашел, не утащил, не сказал ей, как она ему нужна? Она же… самое лучшее что было в его жизни, да без разницы, какие там у нее за претензии, все можно решить, но вот так вырывать из себя родное, с корнем… Зачем? Почему? Он не хочет. Не может. Не будет больше без нее жить.
Линн, почувствовав на себе его взгляд, обернулась. Она лишь мельком взглянула на него и опустила голову, пряча глаза. Понимала, посмотри она более пристально и исчезнет барьер, рухнут все препятствия… Не будет больше граней. Но не понимала, что они рухнули уже давно. Вайро, с трудом протолкнув слюну в горло, медленно подошел к ней. От затопивших эмоций, чувств и желания тяжело было дышать, движения все давались через силу. Зрение сконцентрировалось на ее коротком ежике, куче колечек на ухе, одно все время падает… Она опустила голову, не смотрит на него, прячет свои нереальные ореховые глаза, в которые он мог бы смотреть вечно. Ему все равно и пох*й на все вокруг. Командир протянул руку и дотронулся до ее волос пальцами, перебирая, медленно спускаясь ниже, оглаживает щеку… Не отталкивай меня девочка, я знаю, тебе тоже непросто… Пальцы опустились на подбородок, нежно, но требовательно поднимая лицо девушки, заставляя ее посмотреть на него. Ей так не хватает его необыкновенных глаз… Ей невыносимо его не хватает.
Она решилась. Посмотрела и ей так сильно, так бесконечно и невыносимо захотелось к нему прикоснуться. Всего одно касание, одно, но слишком необходимое. Ну же, смелее… Совершенно себя не контролируя, она подняла руку и провела пальчиками по его щеке, чувствуя под подушечками легкую небритость, грубоватую кожу, такую до боли, до щемящего грудь чувства, родную. Он смотрит на нее так, будто она и есть единственная в его жизни. Этот взгляд сводит с ума, подкупает, заставляет забыть обо всем, что разделяло их… Линн провела большим пальцем по его губам, обведя их по контуру и вырвав у мужчины рваный, сбившийся с ритма вдох. Глаза командира совершенно потемнели, он тяжело сглотнул, но не пошевелился, будто боялся спугнуть мгновение. Все эти прикосновения тугим испепеляющим желанием скрутились у него внизу живота и теперь отдавались в потяжелевшем паху ноющей болью. Сердце тяжелыми, убыстряющимися толчками отбивало в грудине, все тело было напряжено и слегка вибрировало от вожделения. Линн слегка изогнулась, подаваясь к нему навстречу, ее рот приоткрылся и командир понял, что все. Никаких тормозов у него больше нет.
Вайро притянул ее к себе, почти грубо, резко, с присвистом выдохнув, прожигая ее невозможным полыхающим взглядом. Едва всхлипнув, она всем телом прижалась к нему как будто так и надо, будто в этом весь смысл бытия. Внутри всё срывается, лопается всё скопившееся напряжение… Руки так же, как и раньше, легли ему на плечи, а взгляда от него она просто не может отвести. Большая ладонь, властно поглаживая, сместилась на затылок и он впился в ее губы, захватывая их, и прижимая ее так, будто она сейчас исчезнет. Девушка закрыла глаза и растворилась, разнежилась в его объятиях. Отвечает ему, а руки сами собой, привычным жестом оглаживают его затылок, пальчики, будто живя своей жизнью, поигрывают с коротким ежиком, спускаясь на шею. Эта такая знакомая и уютная ласка всколыхнула все забытое, выдернутое, похороненное, все, что они так старательно прятали и о чем так исступленно хотели забыть. Они заново открывали в себе все эти запрятанные грани их совместной жизни, времени проведенного вместе, отдавались безотчетно, снова и снова сплетаясь, сплавливаясь, произрастая заново…
Командир подхватил ее, впечатал в стену балкона, придавив всем своим телом, тяжело и прерывисто дыша. Им никогда не нужно было слов, они всегда понимали друг друга с полувзгляда. Губы снова соприкоснулись в диком, страстном, ожесточенном и таком желанном, необходимом поцелуе. Он всасывает ее губки, вспоминая их сладость, мягкость и то упоение, которое они всегда ему дарили. Девушка совершенно потерялась в его мощных ручищах, как же прекрасно снова ощутить себя в них. О, эти горячие ладони, шарящие сейчас по ее телу, как они нужны ей, до помрачения рассудка. Его прикосновения обжигают, пронизывают кожу электрическими разрядами, заставляют тело изгибаться, выкручиваться от желания, открываясь для него заново. Колени становятся ватными, у нее голова кружится, она совершенно ничего не соображает. Сколько раз она видела все это во сне, как же сильно она по нему скучала… Она опять и опять упивалась его мощью, грубоватыми объятиями, его непередаваемо напористыми, властными, не желающими ждать поцелуями. Она приоткрыла рот и впустила в себя его язык, обхватив его губами и немного всосав, чувствуя, как мужчина сильнее прижал ее к стене. Она целиком и полностью, до самой маленькой клеточки ощущала как он ее хочет. Он не хочет больше сдерживаться, ждать, чего-то там контролировать. Он хочет и он это возьмет. Так было всегда и ей нравилось это. Его руки проникли в ее трусики, и пальцы погрузились горячую, обильную скользкую влагу. Мммм, о, да, течешь, девочка, хочешь меня, тело не обманет… Для меня течешь, только для меня одного, моя храбрая бесстрашная… Ты только моя, ты ведь только для меня такая вся… распаляющая, пьянящая рассудок или что там у меня сейчас вместо него… Как же он ее хочет, до дрожи… Ее, только ее. Не осталось ни одной мысли, ни одного упрека. Только он. Только она.
Они сами не помнили как добрались до постели. Это было просто сумасшествие, такое невероятное, фантастическое. Одежда рвалась, отбрасывалась в нетерпении, руки лихорадочно шарили по таким невозможно нужным, близким, обожаемым телам. Она отдавалась ему как впервые, а он любил ее, любил не помня себя, он никогда, ни разу в жизни не наслаждался женщиной так, как он делал это здесь, в заброшенном доме, на краю города… Все такое знакомое, родное, запах, стоны, поцелуи… Он боялся, страшно боялся, увидеть, почувствовать что-то новое, что она могла получить от другого мужчины. Но почти сразу понял, что не было у нее никого все это время. Она была такая восхитительно узкая, горячая… Бедная моя бесстрашная девочка, как же ты жила все это время, одна, без меня… Она гладила его спину плечи, шею, затылок, старалась впитать, вобрать в себя его до клеточки, до капельки, он, только он самый желанный, единственный мужчина ее жизни.
Они никак не могли оторваться друг от друга, но под утро усталость взяла свое и оба так и уснули, не разомкнув объятий.
_____ Глава 8 _____
Однако, проснувшись, Вайро не обнаружил жену рядом. Не было ее, только Саманта, Майкл и мальчишка. Побегав, поорав на всю окрестность, рискуя быть услышанным недовольными, командиру пришлось признать, что жена его исчезла…
— Вы из-за девушки так переживаете? — спросил парнишка, гладя на обезумевшего командира, — просто я видел, как она утром пошла на поезд. Тут ходит товарный состав, знаете, огромный такой. Он ходит из Дружелюбия в центр.
Так, ясно, уже лучше, значит, не похищена, не убита… Ну хоть что-то. Вот какого спрашивается хрена, что не так-то опять? В любом случае, надо возвращаться в Бесстрашие, там разберемся…
Линн ехала в поезде, в Бесстрашие и размазывала слезы по щекам. Как ей хотелось остаться там, с ним, в постели, проснутся вместе, начать новую жизнь, с чистого листа… И была бы она помоложе, наверное так все и было бы… А потом опять начались ссоры, и все из-за того же… Да, у них всегда был потрясающий, невероятный, фантастический секс, а вот жизнь… Невозможно так. Только-только надежда подняла голову, но утром стало понятно, сказка кончилась. Будни будут такими же, и… Надо просто уехать. Взять девчонок и уехать так далеко, как только это возможно… Потому что жить в Бесстрашии, видеть его каждый день… это выше ее сил. Бежать, бежать поскорее и подальше, вот что паникой билось в голове у девушки. Она не понимала, что бежит-то она в основном, от самой себя…